«Живи Абай в наше время, он был бы обычным блогером» - это высказывание известного казахстанского бизнес-коуча Нурлана Байдильды буквально взорвало Казнет на прошлой неделе. Особое возмущение общественности вызвал тот факт, что на классика казахской литературы замахнулся некий выскочка, обучающий казахстанцев участию в тендерах и обещающий им на этой основе процветание. Трудно представить себе что-то более обескураживающее, чем вульгарный апологет порочной «тендерной экономики», рассуждающий на обывательском уровне о мыслителе общенационального масштаба. Но так ли прост Байдильда, как кажется?
Если посмотреть ролик Байдильды, размещенный на YouTube, непредвзято, не акцентируя внимание на выуженной из контекста броской фразе, приравнивающей Абая к «обычным блогерам», можно убедиться, что ничего, собственно, кощунственного и подрывного бизнес-тренер не произнес. Не ставя под сомнение талант Абая, Байдильда, тем не менее, предлагает взглянуть на его творческое наследие с позиций сегодняшнего дня, увидеть в нем не непререкаемого мудреца и наставника, а обычного человека, который руководствовался ценностями и заботами, сопоставимыми с теми, что волнуют наших современников.
С этой целью он разбирает текст самого, пожалуй, известного произведения Абая – сборника философских трактатов и притч «Слова назидания». Бизнес-коуч акцентирует внимание на том, что Абай приступил к написанию этого произведения, когда ему было 45 лет. То есть, по меркам сегодняшнего дня, это был отнюдь не канонический «мудрый дедушка Абай», а мужчина в полном расцвете жизненных, творческих и интеллектуальных сил.
Обращая внимание на то, что в первом слове, открывающем «Слова назидания», Абай последовательно отказывается от управления народом как «непосильного бремени», от накопления богатства как утомительного и бесполезного занятия, от постижения науки, Байдильда в прямолинейной, не мудрствующей лукаво манере заявляет, что Абай дескать был апатичным, инертным и нецелеустремленным человеком. По мнению бизнес-тренера, будучи ориентиром, эталоном, он формирует созерцательный, бездеятельный и пессимистичный национальный характер.
«Его характер, образ жизни, модель поведения неосознанно копируется людьми. И сам народ становится похожим на него. Он стал эталоном, и его модель поведения и развития становится нашим максимумом и потолком… Мы до сих пор ведем себя, как Абай: не любим работать, любим размышлять о чем-то сложном, просто сидеть и смотреть куда-то далеко и ничего не делать… Я вижу в этом большую проблему для народа. Народ, который считает таких людей, как Абай, великими, примером для подражания, не может быть сильным», - приходит к выводу Байдильда и предлагает подыскать другие идеалы и образцы для подражания – деятельных и созидательных исторических личностей.
Нетрудно догадаться, что этой попыткой низвергнуть моральный авторитет Абая бизнес-коуч вызвал на себя огонь. Пожалуй, самой распространенной оценкой его персоны, оказавшейся в центре грандиозного хайпа, стало сравнение с «Моськой, лающей на слона».
К. Тасибеков: Сейчас не время оспаривать национальные авторитеты
Эта болезненная реакция на дилетантские и ни к чему не обязывающие рассуждения бизнес-коуча подсвечивает проблему консервативности казахского общества, его нетерпимости к альтернативным точкам зрения. По здравому рассуждению, если Абай – это «наше все» и его наследие имеет непреходящую ценность, то его авторитет не могут пошатнуть попытки переосмыслить его личность с позиций сегодняшнего дня и какой-то конъюнктурной темы.
Ведь ставится по сомнение авторство произведений Шекспира, без особого, впрочем, ущерба его обширному творческому наследию и английской литературе в целом. Ведь признается, даже пушкинистами, что столп русской литературы Александр Сергеевич Пушкин писал нецензурные стихи и эротическую лирику и был в частной жизни «меж детей ничтожных мира, быть может, всех ничтожней он». Почему же, в отношении Абая эта попытка приземлить его личность, вскрыть ее уязвимые стороны – недопустима?
Писатель, автор книги «Ситуативный казахский. Мир казахов»» Канат Тасибеков, признавая право любого дилетанта на высказывание в культурологическом диспуте, тем не менее, считает, что казахи как нация, находящаяся в процессе становления, не могут себе позволить такую вольность, как оспаривание национальных моральных авторитетов.
«По-моему, Нурлан Байдильда хочет снискать «славу Герострата». У казахов есть аналог этого фразеологизма: «Атың шықпаса – жер өрте», что переводится как: «Если имя твое неизвестно – устрой пожар». В принципе, в культурологическом дискурсе подобные реплики допустимы. Обмен мнениями, интеллектуальный штурм допускает участие любого, даже неквалифицированного спикера. К примеру, великий философ Сократ мог вступить в беседу с любым встречным нищим и признать его интеллектуальное превосходство. С этой точки зрения вроде бы Байдильда прав. Каждый имеет право высказать свое мнение. Однако мое негативное отношение к подобным высказываниям обусловлено следующей причиной: мы, казахи, как общность еще не устоялись, мы еще не представляем из себя монолитную крепкую нацию», - говорит К. Тасибеков.
Свидетельством отсутствия единства нации, по мнению писателя, является языковая ситуация в Казахстане.
«У нас практически для половины казахов казахский язык не является родным. Язык, на котором они думают, язык, на котором они преимущественно говорят, – это русский язык. Естественно, что язык определяет и образ мышления, и мировоззрение, и отношение к жизни, и систему ценностей. Люди, которые думают и говорят по-русски, в большей степени принадлежат к русской культуре. И когда люди, воспитанные – неважно, в русской или казахской культуре – начинают судить о наших моральных авторитетах, каким, безусловно, является Абай, начинают принижать их, у потребителей этого информационного вброса возникают двойственные чувства – даже если они понимают, что критики ничего из себя не представляют, неприятный осадок, сомнение остается», - поясняет свою позицию К. Тасибеков.
В целом писатель резко относится с любым попыткам принизить национальное достоинство, любым актам самоуничижения казахов – в том числе предпринимаемым в социальных сетях.
«Пока мы не устоялись как нация, пока мы уязвимы в отношении национального единства – нам надо бережнее относиться к своему духовного наследию. Это имеет и воспитательное значение для людей, которые читают подобные блоги и смотрят подобные ролики. На мой взгляд, попытка развенчать национальные авторитеты – в нашей сегодняшней ситуации очень вредна. Давайте мы состоимся как нация, говорящая на одном языке, сплоченная единой идентичностью, которой не грозит распад, которая не делится по различным признакам: языковому – на русскоязычных и казахскоязычных; региональному – на северных и южных, на аульных и городских; жузовому и т.д. У нас и так достаточно причин для разъединения», - считает К. Тасибеков.
Писатель убежден, что высказывание Байдильды не вписывается в нынешний исторический контекст, который, по его мнению, является кризисным для казахской нации:
«У любого высказывания есть не только смысловой контекст, но и временной, исторический. Поэтому я считаю, что сейчас не самое удачное время для того, чтобы вести подобные заумные и одновременно «дурацкие» разговоры. По большому счету такие дискурсы заведомо непродуктивны в любом историческом контексте. Но в других, более благоприятных, условиях они хотя бы будут менее разрушительными, чем сейчас», - подытоживает К. Тасибеков.
Д. Сулеев: Байдильда – последователь Абая
Противоположную точку зрения высказывает известный казахстанский публицист, руководитель аналитическо-информационное бюро «ПИК» Джанибек Сулеев. По его мнению, Байдильда, несмотря на отрицание роли личности Абая, чрезвычайно близок к нему в идеологическом отношении.
«Мне кажется, что Байдильда достаточно прямо и в хорошем смысле бесхитростно задел многие пересекающиеся темы, так или иначе касающиеся некой усредненной казахской натуры. Как мне показалось, его рефлексии не менее актуальны и важны чем те, которые испытывал собственно сам Абай в исторических условиях своей эпохи», - говорит Д. Сулеев.
Аналитик обращает внимание на то, что главным содержанием творчества великого казахского поэта и мыслителя был осознание необходимости модернизации казахского народа:
«К слову, факсимиле Абая, которое украшает обложку старейшей казахской литературной газеты «Қазак әдебиеті» - говорят, это единственный образец, дошедший до наших дней, - является подписью под каким-то банковским документом, найденным в Семипалатинске. Будучи сыном волостного он взаимодействовал с банковской системой, и, думаю, в целом имел представление, что это за учреждение, что это за институт. И только на этом основании он мог осознавать, какой разрыв существовал между традиционной казахской степью и наступившей эпохой уже вполне зрелого капитализма, в какой отсталости на тот момент пребывали казахи.
Безусловно, Абай как человек пытливый и наблюдательный, занятый абстрактно-умозрительной деятельностью (сочинительство, литературные переводы, поэзия), наконец, будучи чувствительной натурой, все это понимал. Отсюда его печальные, депрессивные, раздражительные «Слова назидания». И поэзию Абая весёлой не назовешь. Верно? Да и не было особых мотивов для веселья, хотя сам Абай был достаточно состоятельным человеком», - поясняет Д. Сулеев.
Вместе с тем, по мнению публициста, признавая положение дел критическим, Абай так и не сформулировал пути преодоления технологической, социальной и институциональной отсталости современного ему казахского общества:
«Пеняя казахам за их отставание от других соседних народов и наций, включая имперскую русскую, он указал вроде бы цели, однако при этом так и не написал ярких, «победительных» произведений, которые бы мотивировали казахов на то, чтобы догнать и, что называется, перегнать другие народы», - говорит Д. Сулеев.
В этом упущении классика и может заключаться исторические претензии условных потомков Абая, считает публицист:
«Ничуть не принижая авторитет Абая, можно сказать, что Нурлан Байдильда сформулировал достаточно объективную вещь. В чем его месседж? Он, как и Абай, заявляет, что казахам пора бы стать мобильнее. Вот его главный посыл, а Абай, как мне кажется, просто иллюстрация. Получается, что с одной стороны мы видим признанный и, что немаловажно, огосударствленный образ Абая, а с другой - представителя сегодняшнего поколения, причем самой продвинутой его части, который говорит: а вы, дедушка как мотиватор уже не годитесь – а у нас новые задачи», - подчеркивает Д. Сулеев.
Что касается массированной критики в сторону Байдильды (дескать, замахнулся на святое), то не следует переоценивать ее значимость, считает публицист.
«Хочет этого кто-нибудь или не хочет, мысль, идея уже сформулированы, уже заронены в массы казахских (и не только) креаклов, прецедент создан. По сути, то главное, что по-настоящему волнует казахстанское общество, было озвучено – необходимость смены парадигмы. Прежний Абай нам дорог, его место на скрижалях вечно, но новые поколения ищут других «учителей». Возможно, это первая ласточка и дальше нас ждет широкая общественная дискуссия относительно традиционных и пока непререкаемых авторитетов», - прогнозирует Д. Сулеев.
Правила комментирования
comments powered by Disqus