Европейские бизнесмены не послушались своих политиков
Французская нефтяная компания Total под угрозой американских санкций вышла из иранского газового проекта, передав свою долю китайцам. Поднебесная может стать главным бенефициаром ухода европейцев из Ирана, однако шанс нарастить поставки есть и у России.
Китайская компания CNPC забрала долю французской компании Total (50,1%) в иранском газовом проекте «Южный Парс 11», сообщил директор по инвестициям и бизнесу Национальной иранской нефтяной компании (NIOC) Мохамад Мостафави. Теперь доля китайцев в разработке 11-й фазы крупнейшего в мире газового месторождения составляет 80,1%. Запасы всего месторождения, разбитого на 28 участков (фаз), оцениваются в 13,8 трлн куб. м. 11-я фаза является одной из самых крупных, здесь планируется добывать 50,9 млн куб. м газа в сутки.
Это событие подтвердило, что крупный европейский бизнес вопреки призывам их национальных правительств и политиков из Брюсселя решил не рисковать и оставить Иран.
В июне Total сообщила, что выйдет из проекта «Южный Парс 11» из-за санкций США, если ей при поддержке французских и европейских органов власти не удастся получить специальное разрешение от американских властей, которое могло бы защитить компанию от вторичных санкций по законодательству США.
Вероятно, какие-то надежды были, так как еще в начале июля Total подписала соглашение с NIOC о разработке месторождения (сумма контракта должна была составить 1 млрд долл.). Но уже этот контракт предусматривал возможность передачи французской доли китайцам на случай выхода Total из проекта.
Первая волна восстановленных санкций, вступившая в силу в начале августа, не ограничивала нефтегазовый бизнес с Ираном (это предусмотрено второй волной, запланированной на ноябрь), однако французы не стали ждать осени. Ранее агентство Reuters сообщило, что Total не планирует просить разрешения США на освобождение от санкций и продолжение взаимодействия с иранскими компаниями для закупки местной нефти.
Убытки, которые Total понесла из-за выхода из проекта, эксперты оценивают в 40–90 млн долл. Однако ущерб от санкций, вероятно, значительно превысил бы эту сумму. Глава Total Патрик Пуянне еще в мае объяснял, что санкции закроют компании финансирование в американских банках, что он называл недопустимым.
Тогда же в мае министр экономики Германии Питер Альтмайер честно признавался, что Германия не способна предотвратить санкции.
ЕС даже активировал закон 1996 года, который объявляет американские санкции противоправными и не имеющими юридической силы. Более того, этот закон дает возможность наказывать те европейские фирмы, которые будут придерживаться условий американского эмбарго (см. «НГ» от 07.08.18). Правда, затем Брюссель пошел на попятную и заявил, что не будет наказывать европейские компании. «Еврокомиссия не вмешивается в свободные решения о ведении бизнеса», – заявила официальный представитель Еврокомиссии Мина Андреева.
В любом случае стало очевидно, что европейский бизнес не готов оплачивать попытки европейских политиков сохранить ядерную сделку, слишком велика разница весовых категорий их торговли с США и Ираном. Хотя за последние два года товарооборот между Евросоюзом и Исламской Республикой вырос почти в 2,5 раза (7,6 млрд евро в 2015 году), он достиг всего около 20 млрд евро в 2017 году. В то время как с США товарооборот Евросоюза составляет примерно 630 млрд евро.
Чтобы не рисковать, активно покидают Иран не только работающие в нефтегазовой отрасли компании, такие как австрийская OMV и немецкая Wintershall. Восстановленные санкции ударят по двум очень чувствительным для Ирана отраслям – самолето- и автомобилестроению, которые за время старых санкций пообветшали. Теперь не удастся обновить парк широкофюзеляжных самолетов, производимых только американской Boeing и европейской Airbus. Один из крупнейших работодателей в стране – автомобилестроение – не получит помощи от заявивших об уходе немецкого Daimler и французского Peugeot. Уже дали понять, что не могут поменять американский рынок на иранский такие компании, как американская General Electric, датская Maersk и немецкая Siemens.
Уход появившихся ненадолго конкурентов может сыграть Поднебесной на руку в реализации его проекта «Один пояс и один путь». В создании нового международного торгового коридора между Азией и Европой географическое расположение Ирана может сыграть ключевую роль. Иран, как мы видим на примере Total, не против доминирующего положения Поднебесной в ключевых проектах. Да и трудно быть против, когда с одной стороны кнут, а с другой – пряник, в данном случае китайские инвестиции (Китай на новый «Шелковый путь» готов потратить около 8 трлн долл.).
«Иран поставляет очень много нефти по бартеру в обмен на необходимую ему продукцию. Поэтому именно те страны, которые участвуют в этом натуральном обмене, и смогут в первую очередь воспользоваться ситуацией. Очевидно, что именно крупнейший импортер иранской нефти, КНР, и станет крупнейшим бенефициаром ухода европейских компаний из Ирана», – сказал «НГ» директор Центра ситуационного мониторинга и региональных исследований Академии при президенте (РАНХиГС) Александр Савченко.
По мнению эксперта, Китай может предложить не только технологии собственной разработки, но и совместные проекты. «У Поднебесной есть, например, технологические связи с Бразилией, так что в Иране могут оказаться и предприятия из этой латиноамериканской страны», – говорит Савченко.
Не исключает эксперт и того, что могут расшириться поставки российской технологической продукции. «Уже сегодня Россия может поставлять гражданские самолеты «Сухого», а в ближайшей перспективе – среднемагистральный МС-21. Широкофюзеляжные самолеты совместной российско-китайской разработки – это отдаленная перспектива. А вот легкие грузовики «ГАЗ» с ярославскими моторами 5-го поколения могут потеснить европейских конкурентов на иранском рынке», – говорит Савченко.
При этом он считает, что европейские компании все же так легко не уйдут с огромного иранского рынка. «У европейцев хорошо отработана техника – уходя, оставаться на подсанкционных рынках через хитрую систему аффилированных компаний. Эта техника, кстати, работает и в случае с Россией. Компании громогласно уходят, а потом продают свои доли в проектах различным аффилированным компаниям, например, зарегистрированным в арабских странах, – поясняет Савченко. – Допустим, французы заявили также об уходе с автомобильного рынка Ирана, но вполне возможно, что они выступят, например, под маркой российской «Лады», где у них очень значительная доля».
Правила комментирования
comments powered by Disqus