Издание Georgetown Security Studies Review опубликовало аналитическую статью под названием (в переводе): «Грозит ли Казахстану российское вторжение?». Аргументы не новы. Первый - Россия так же, как и в случае с Крымом, «вторгнется» в Казахстан; второй – Президент России заявит о своей ответственности защищать русских людей; третий - это обеспечит сохранность российских активов, защиту этнических русских и повышение рейтинга одобрения Президента России перед выборами 2024 года. Аргументы не выдерживают никакой критики, однако есть одно «но». Нас стараются убедить, что Казахстан, как и Украина, превращается в жертву геостратегических столкновений глобальных игроков. Это – две самые важные для России страны ближнего зарубежья; отсюда и все проблемы. 

Интересно здесь не только комментирование этой статьи в казахстанской прессе, и не только разыгрывание подобного сценария в рамках аналитических игр и разного рода домыслов в узком круге экспертов. Весьма важно обратить внимание на условия, при которых кто-то предполагает подобное развитие событий. Ведь четверть века назад казалось немыслимым столкновение, развернувшееся на Украине, и тем не менее, в компьютерных играх уже тогда моделировали войны между ближайшими соседями. Так что не всё так просто. Поскольку ситуацию в Казахстане пытаются рассмотреть по аналогии с украинской, постольку необходимо совпадение нескольких похожих условий и факторов, чтобы она получила соответствующее развитие. Во-первых, нужно, чтобы страна претендовала на цивилизационное первенство в большом географическом и историческом регионе. Скажем, Киевская Русь – это мы, а вы – Россия - это осколок Золотой Орды, и права на наследие не имеете. На определённых казахстанских ресурсах высказывается мысль, что Казахстан и Россия являются наследниками улуса Джучи и Золотой Орды. В подтексте предполагается первенство чингизидов и т.п., но на казахское цивилизационное первенство претензий нет, скорее речь о необходимости осознания единства, и с народами России в том числе. Во-вторых, должен действовать фактор отсутствия единства нации, причём не только «политической нации», но и наличие двух разных этносов в титульной нации. Если на Украине это так, то в Казахстане ничего подобного, если не уделять внимания опасности масштабного развёртывания языковых игр. В-третьих, маргинальная этническая группа становится пассионарной (прямо по Гумилёву), и навязывает всему обществу свою идеологическую местечковую схему. Если принять, что на Украине это так, то в Казахстане подобное не просматривается. В-четвёртых, нужен языковый раскол при противостоянии языковых общностей в пропорции не менее 1/3 против 2/3, а лучше «50 на 50». В Казахстане до этого пока не дошло, однако политтехнологические игры могут расколоть самих казахов, а не только языковые общины. В-пятых, нужна определённая ситуация на границах в виде большой ирреденты и чересполосицы расселения с двух сторон. Такое положение можно зафиксировать на границах России и Казахстана. Именно это даёт возможность деконструкторам истории стран и народов делать свои экскурсы в прошлое, дабы изобрести конфликты в настоящем. В-шестых, нужна поддержка правящего класса проектам искажения/переписывания истории, вплоть до учебников. Соответственно проводится подготовка молодёжи в духе противостояния и конфликта. И здесь нужно время одного поколения, т.е. 25 лет. Однако в Казахстане подобные попытки маргинальны, и не являются, в отличие от Украины, основным трендом. Наконец, в седьмых, нужно использовать стремление молодёжи к самореализации, направив его к абстрактным лозунгам борьбы с коррупцией внутри страны, и…с «агрессией» соседей извне. Подчеркнём, именно борьбы с коррупцией на словах, поскольку по делу это требует кропотливой работы и…опыта, которого, по определению, у молодёжи как раз таки пока нет. А вот с «агрессией» бороться направят по-настоящему, чтобы канализировать опасную для правящего класса негативную активность молодёжи. Здесь и таится угроза. Ещё в XIX в. Гегель, занимаясь вопросом революций, определил группы людей, стремящиеся к изменению существующего строя, как «негативный класс». Марксизм увидел «негативный класс» в пролетариате, а Л.Троцкий представлял этим классом молодёжь. С тех самых времен различные политические деятели пытаются использовать молодёжные движения либо в интересах поддержки своих партийных позиций, либо для масштабного отрицания существующих порядков. Молодёжь всегда старалась использовать различные политические деятели. И дело молодёжи здесь – определиться в своем выборе: или она будет чьим-то «тараном», пробивающим дорогу к власти, или обретёт самостоятельную позицию в том смысле, что не даст возможностей масштабных манипуляций собой. Конечно, с помощью ответственной элиты. Угроза, таким образом, таится не во внешнем «вторжении» и мифических претензиях на земли Казахстана.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram