Инициатива «Один пояс один путь» - одна из самых обсуждаемых концепций развития региональной экономической интеграции. ИАЦ МГУ побеседовал с узбекистанским историком Кобзевой Ольгой о возможных выгодах ЭПШП, синофобии в Узбекистане и Евразийском экономическом союзе.

- Хочется поговорить об инициативе «Один пояс-один путь». Точнее если быть точными поговорить о всех трех «путях» и возможных рисках, перспективах для Узбекистана. Какие проекты программы здесь интересны, а какие кажутся утопией?

- Например, утопией звучит совместное изучение океанической флоры и фауны. Очевидно, почему. Но для нас очень важно развитие совместного туризма, проекты в нефтегазовой сфере, взаимная торговля. При этом к взаимной торговле тоже нужно очень внимательно относиться. Например, у нас сейчас сокращаются площади под хлопчатник –сажают сады: яблоки, вишни, черешня.

- А почему?

- Потому что продавать продукты в Россию – Сибирь, Якутию выгодней, чем хлопок Китаю.

Сравните, сколько стоит килограмм черешни в Сибири, и сколько стоит килограмм ваты. Получается очень хорошая разница. Китайцы выращивают мало хлопка, но продают не сырье, а переработанный текстиль, причем нам. же

Вот киргизы сумели с помощью турецких технологий наладить производство. По турецким лекалам презентабельная продукция сшита. У нас, к сожалению, этого нет. То есть нам здесь нужны технологии, производство здесь.

- То есть вы говорите о том, что Один пояс – один путь для Узбекистан должен быть чисто экономической инициативой?

- Нет, не чисто экономической. Надо не забывать и про молодежные проекты, образование.

У нас, например, китайский язык изучают и стремятся изучать. И это видно по количеству учебных заведений - Институт Конфуция в Ташкенте, направление востоковедения в Академии наук, факультеты китаеведения. Много и молодежных грантов на бесплатное обучение - магистратура, и PhD. Но это медленный процесс. Я знаю очень много российских студентов, которые в институт ШОС съездили, у нас – вообще единицы.

- В Казахстане, например, существует определенная синофобия. Ряд экспертов опасается «захвата» территорий - даете в аренду на 50 лет землю, китайцы туда заселятся, а потом попробуйте их оттуда выгоните. Есть ли в Узбекистане подобные тенденции? Как вы оцениваете реальность этого риска?

- Пока существует такой противовес, как Россия, пока существуют две чаши весов, я думаю, что нам ничего такого не грозит. У нас на обывательском уровне среднестатистический человек даже об этом не думает. Об этом задумываются аналитики, конечно, делают такие прогнозы, что нам рано или поздно надо будет выбрать в фарватере кого-то идти.

Потом действительно китайская экономика – огромное инвестиционное влияние. У нас за последние несколько лет, за пять лет, более чем на 50 млрд долларов контрактов подписано. И это контракты, которые работают, которые дают рабочие места. Основная проблема Узбекистана -трудоизбыточное население. 32-33 миллиона человек, из них 60% молодежь, которая не имеет достаточного уровня образования и не имеет работы, и которая должна мигрировать, например.

Для этого нужно создавать рабочие места здесь. Отсюда нужны инвестиции. У нашего президента программа стратегии действий, которая работает по пяти направлениям, и там все четко расписано. Одно из направлений подразумевает развитие туризма. Как внутреннего, так и внешнего. В том числе связанного с программой «Один пояс – один путь».

Вы знаете, сейчас в России китайцы вышли на первое место по количеству туристов. Там даже специально в Китае разрабатываются памятки, как вести себя в России. У нас, к сожалению, такого туристического интереса со стороны Китая нет. Представьте, если мы привлечем китайский рынок сюда. Нам нужна реклама, нам нужно участие в международных выставках, ЭКСПО и т.д. 

- А какие риски в таком случае главные?

- Для нас главное опасение – нестабильность в Афганистане, спящие ячейки ИГИЛ. После разгрома террористов в Сирии некоторые возвращаются окольными путями сюда - сидят и ждут, когда можно что-то будет сделать. Здесь пока у нас ситуация как-то держится, еще Ислам Абдуганиевич у нас эту ситуацию четко держал.

То есть для нас есть проблема безопасности с точки зрения исламского фундаментализма, хотя неправильно говорить исламский, потому что они не имеют общего ничего с религией. Если бы они читали нормально Коран, они бы никогда не пошли на такие действия. Но терроризм и наркотрафик – гораздо большие проблемы.

И проблема, наверно, морально-нравственного оздоровления общества стоит не только в России, в Узбекистане тоже стоит, потому что молодежь, интернет и т.д., то, что происходят некоторые случаи суицидов, которые у нас происходили среди женщин, оздоровление в семье обстановки, среди молодежи обстановки, для нас это первоочередные задачи.

- Говоря о центрах силы нельзя не упомянуть Соединенные Штаты Америки. Многовекторная политика Узбекистана включает США в качестве одного из партнеров. Что можно сказать о присутствии США в экономическом и гуманитарном плане в регионе?

- У нас в Университете мировой экономики и дипломатии защищена диссертация о столкновении России и США в Центральноазиатском регионе. И они пришли к выводу, как бы они не хотели сделать реверанс в сторону США, что все-таки Россия «победила» на данном этапе, ее присутствия здесь больше.

Особенно сильно испортились отношения после андижанских событий. Ситуацию усугубили постоянные нападки, связанные с требованием реформам в области прав человека, демократизации общества или навязывания какого-то западного образа, который нам не подходит. Я вам честно скажу, у нас и русские, которые здесь живут, и узбеки, которые здесь живут, 98% населения против однополых браков, против многих таких моментов. Все говорят, что нам это не нужно, вы нам предлагаете, но мы сами не хотим, не то, что наше правительство не хочет, общество не хочет этого.

- В чем отличие позиционирования Китая и США?

- Если вы внимательно прочитаете концепцию «Один пояс – один путь», они говорят о совместном, добрососедском отношении, равноправии.

В этом отличие позиционирования Китая. Что отталкивает в США? Они всегда четко делят на «мы» и «вы». Как будто «вот вы, третьего сорта, а мы сейчас расскажем, как вы должны жить». Китайцы такого не делают. Они очень обходительные, у них есть восточная эта мудрость. Поэтому Америка вызывает отторжение здесь, а китайцы нет. Они очень тихо и спокойно делают свое дело.

- А что насчет Евразийского экономического союза. Как вы считаете, это могла бы способствовать развитию экономики Узбекистана?

- Я ратую за него. Я считаю, что для нас это одна из альтернатив развития. Развиваться только внутри Центральной Азии сложно, нам нужен выход.

А Центральная Азия постепенно вся переходит к Евразийскому экономическому союзу – таможенные установки, возможно, единая система финансовая, денежная. У нас сейчас есть конвертация прямая, бездолларовая, но тем не менее нам очень сложно будет проводить взаиморасчеты, если вся Центральная Азия уйдет в Евразийский экономический союз, а мы останемся здесь одни изгоями.

У Китая много своей продукции, мы не сможем никогда свою продукцию на рынки Китая поставлять для них она слишком дорогая, они берут только сырье. Но на продаже сырья долго не проживешь.

Но это сложный процесс. И. Каримов беспокоился о национальных предприятиях – выдержат ли они конкуренции? Вот сейчас и Казахстан, и Россия, и Белоруссия, все на себе ощутили.

Но в тоже время налоги в Белоруссии и России на что-то выше, а в Казахстане на бизнес они ниже. Поэтому многие бизнесмены из Белоруссии и России рванули в Казахстан открывать свои производства, потому что налог на прибыль там ниже. В России закрывается, сворачивается, люди теряют работу, открывается в Казахстане. То есть здесь невозможно все моменты учесть.

- Но вы все же считаете, что этот вариант мог бы стать драйвером для Узбекистана. Россия же много инвестирует в экономику Узбекистана.

- Здесь россиянам работать легче - основная масса населения сохранила русский язык, отношение к русским нормальное. С китайцем сложно, он не понимает, с ним надо через переводчика общаться, он как англичанин, как француз. У нас с Россией есть общая история. Мы со студентами разбирали правление Эмира Насруллы бухарского, он казнил всех английских резидентов, при этом прекрасно относился к русским. И вот когда спросили, почему так, он сказал, что все-таки мы их уже знаем, они нам понятны, а вот эти фаранги, западные люди, не понятно, что у них там. Он может улыбаться, а делать совершенное другое.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram