В то время как киргизские политики на протяжении более чем четверти века корпели над национальной идеологией страны, выстраивая парадигмы исторической преемственности новой национально-демократической государственности от древней традиции степной демократии, дружно заучивая наизусть семь заповедей Манаса и ностальгируя по тенгрианству, «снизу» шло интенсивное погружение Киргизии в ислам – разнородный и весьма противоречивый. Наряду с умеренным исламом ханафитского толка, традиционным для народов Центральной Азии, идеологические пустоты страны заполнялись идеями множества зарубежных происламских локальных вариантов – аравийского салафизма и ваххабизма, индо-пакистанского таблигизма и сект местного разлива, основным программным пунктом которых является построение исламского халифата.
Киргизские эксперты уверены: единственный способ сдержать исламизм в стране и не допустить открытого конфликта светской и исламской систем – противопоставить ему традиционный ислам, выведя его из политического поля в сугубо духовно-культурное. И работу по его социализации должно провести… государство.
Залог стабильности
Ханафитский мазхаб является самой первой правовой школой в суннитском исламе и наиболее распространенной на евразийском пространстве, в том числе в постсоветской Центральной Азии и России. Чуждый политическим амбициям, провозглашающий опыт и разум наряду с Кораном и Сунной источниками и инструментами решения мировоззренческих вопросов, а также позиционирующий толерантное отношение к иноверцам, он создал условия для многовекового мирного сосуществования и взаимодействия мусульман и христиан на континенте.
Сегодня доктринальные особенности ханафитского ислама призваны обеспечить стабильность в современном обществе. Пять лет назад их по достоинству оценил Владимир Путин, призвав исламское духовенство провести «новую социализацию» российского ислама, модернизировав религиозные взгляды российских мусульман на основе ханафитской школы в соответствии с современной социальной действительностью, противопоставив их негативной политизации ислама и малоэффективным запретительным мерам.
Захочет ли Киргизия, как настаивает экспертное сообщество, перенять на государственном уровне этот опыт у своего евразийского партнера – России, выработав собственную программу превращения ислама в инструмент духовной интеграции общества, синтезировав не противоречащую светским государственным законам традиционную исламскую догматику с элементами национальной культуры – об этом пока остается только догадываться. Между тем динамика религиозно-политических отношений за годы суверенитета Киргизстана указывает на стихийное насаждение на удобренной либерализмом почве экспортируемых зарубежными агентами идей политического ислама «снизу» и клерикализацию политики «сверху». Ну не отрываться же от народа, чья вера, пусть и существующая вне закона, – прибыльная статья доходов и инструмент зарабатывания политических очков.
Священный парламент
Светский Киргизстан уже давно балансирует на грани религиозности. В 2010 году конституционное совещание едва не удалило слово «светское» из первой статьи Конституции. Сугубо религиозно-политический повод в лучших традициях восточной хитрости был подан тогда общественности под узко-филологическим «соусом» – слово «динсиз», соответствующее в киргизоязычной версии Основного закона страны понятию «светский» и буквально означающее «бездуховный», «безрелигиозный», резало слух и чувства особенно одухотворенной части народных избранников.
В том же году первый в истории суверенного Киргизстана омбудсмен Турсунбай Бакир улуу, присягая в парламенте страны, убрав в последний момент Конституцию, положил руку на Коран. На обвинения коллег в «недействительности присяги» политик, открыто лоббировавший интересы арабо-исламского мира, ответил: «В парламенте Кыргызстана я дал гораздо более сильную клятву, чем другие депутаты, – на Коране». Им же народный депутат предпочел руководствоваться в своей повседневной государственной практике. В 2011 году по его инициативе в здании высшего законодательного органа страны была открыта намазкана – мусульманская молельная комната. Это событие предвосхитило жертвоприношение семи баранов, организованное народными депутатами, намеревавшимися избавиться таким образом «от злых духов в стенах Жогорку Кенеша». Ни один депутат в тот день не пострадал.
В 2014 году парламентская намазкана подверглась расширению… в связи с увеличением за три года числа верующих депутатов, читающих намаз, с 20-25 человек до 200. Строительство осуществлялось за счет Всемирной ассамблеи мусульманской молодежи, возглавляемой арабским шейхом Саидом Баюми, и продвигающим в Киргизстане демократические ценности агентством США по международному развитию (ЮСАИД). «Это же позор, если в главном здании Кыргызстана не соблюдается свобода вероисповедания и не созданы условия», – делясь достигнутыми успехами, заявил тогда Бакир уулу. Логичное в этой ситуации предложение другого депутата Жанара Акаева открыть в Жогорку Кенеше молельные комнаты для представителей других конфессий, вызвало шквал негативных эмоций.
Далее последовавшие законопроекты о переносе официального государственного выходного дня с воскресенья на пятницу – «лучший день» в исламе, когда совершается коллективный жума-намаз в мечетях, или об увеличении обеденного перерыва в пятницу для тех же целей с одного часа до двух у некоторых депутатов поддержки не нашли. В адрес последних экс-глава Духовного управления мусульман Киргизстана (ДУМК) Чубак ажы Жалилов разразился на своей странице в Facebook проклятьем, пообещав им «оставить их без заупокойной молитвы». Реагируя на происходящее, экс-президент страны Алмазбек Атамбаев в 2016 году заявил: «Во всем должно быть чувство меры. Мы видим, во что превратило некоторые арабские страны бездумное следование религиозным догмам. Такого рода призывы – верный путь в ИГИЛ» (организация, запрещенная в РФ).
Если б я был султан…
За решетку – вот казалось бы, верный путь для тех, кто нарушает законы страны, придерживаясь противоречащих им исламских традиций, таких как, к примеру, многоженство. По неофициальным данным, «султаном» сегодня мнит себя практически каждый третий киргизстанец, совершивший мусульманский обряд бракосочетания «нике» с несколькими женщинами одновременно. И если шариатское законодательство (сура «Женщина», аят 3 Корана) гласит: «…и женитесь на тех женщинах, что приятны вам – двух, трех или четырех …», то статья 153 Уголовного кодекса КР предупреждает: «Двоеженство или многоженство, то есть сожительство с двумя или несколькими женщинами с ведением общего хозяйства, – наказывается лишением свободы на срок до двух лет».
О том, какой закон довлеет в киргизском обществе – божий или светский, – можно судить по судебной статистике, согласно которой в 2007, 2009 и 2010 годы в суды республики поступило по одному уголовному делу по статье 153 УК КР, а в первом квартале 2012 года – 6. Ни одного уголовного дела не было возбуждено в 2008 и 2011 годах. Всего по статье 153 УК КР было вынесено три приговора и осуждено три человека, четыре уголовных дела были прекращены. Интересно, кто же эти трое несчастных, попавшихся на статье, которая не работает даже в том случае, когда с высокой трибуны киргизского парламента отдельные представители законотворческого органа открыто сообщают о своей полигамии, призывая узаконить данное явление?
В конце 2017 года с официальным заявлением о «приобретении» второй жены выступил экс-муфтий и духовный лидер Киргизстана Чубак ажы Жалилов, подчеркнув, что «не хотел брать вторую жену, но решил стать примером для других». И если мужская часть населения в уговорах не нуждается, с женщинами дела обстоят сложнее. «Почему наши богачи вместо того, чтобы жениться на вторых или третьих, ходят в сауны, снимают девочек и тратят деньги на греховные вещи, – наставляет киргизстанок религиозный деятель в своей проповеди на исламском образовательном интернет-канале «Насаат-медиа». – Пусть лучше вместо этого расходуют деньги на дозволенное. Ты-то, сестренка, вышла замуж, а что делать другим незамужним девушкам? Они тоже, как ты, хотят быть счастливыми, поэтому, если у твоего мужа есть физические и финансовые возможности, не препятствуй его женитьбе».
За последние 9 месяцев видео экс-муфтия посмотрели более 12 тысяч человек, оставив около полусотни одобрительных комментариев. Примечательно, что ни открытые призывы к совершению уголовно наказуемого деяния, ни слова шейха ввести норму давать депутатские мандаты только многоженцам, внося якобы таким образом лепту в сокращение оттока киргизских женщин замуж за рубеж и спасая их от проституции, не вызвали ни у одного из официальных лиц страны ни единого слова против. Значит, идея пришлась им по вкусу.
Что касается общественного мнения, то, согласно социологическому опросу, проведенному «Коалицией за демократию и гражданское общество», 21,7% респондентов выступили за легализацию многоженства, однако заявили, что не желали бы, чтобы их дочери или сестры становились вторыми женами. Только 15,9% опрошенных знали об уголовной ответственности за многоженство, 27,3% респондентов признались, что имеют родственников или знакомых, имеющих более одной жены.
На вопрос, почему многоженцы, а вместе с ними и шейх Чубак ажы могут спать спокойно, нарушая закон, эксперты указали на несовершенство последнего. Юрист Икрамидин Айткулов отметил, что «сожительство с несколькими женщинами является нарушением закона только в том случае, если “большая семья” проживает в одном доме и ведет общее хозяйство». А ведь именно раздельное проживание жен и предписывает шариат, и киргизстанцы-многоженцы законопослушно его исполняют.
Экспертное сообщество Киргизстана видит три способа решения проблемы многоженства – налог на «вторую и последующих жен», ужесточение и доработка статьи 153 УК КР, как это сделали, к примеру, в Узбекистане, предусмотрев уголовное преследование священнослужителей, регистрирующих незаконный брак через обряд «нике», и легализацию «искусственно навязанного», по словам экс-министра юстиции Марата Кайыпова, «тоталитарным прошлым преступления».
Учитывая, что деньги для хозяев гаремов – не проблема, а аналогичный узбекскому законопроект, запрещающий мулле (мусульманскому священнику. – Ред.) проводить обряд «нике» без наличия свидетельства о браке, был принят лишь с условием внесения в него существенной поправки (закон должен касаться только несовершеннолетних брачующихся), многоженство в ближайшее время явно станет повседневной нормой жизни киргизстанцев.
Похоже, государство все дальше уходит от решения проблемы разумного соотношения светскости и религиозности в Киргизстане, как правило, пренебрегая принципами первой.
Правила комментирования
comments powered by Disqus