Ирна Хофман (1983) работает над докторской диссертацией в Лейденском университете. Она занимается политической экономикой аграрных перемен в постсоветском Таджикистане, где она провела длительное время, делая полевые работы в (преимущественно) юго-западных районах. Ирна является сельским социологом по образованию, и специализируется на социальных и аграрных изменениях в постсоциалистических обществах. К другим и связанным с этим интересам относятся продовольственная безопасность; средства к существованию в сельских районах; хлопководство; присутствие Китая в Центральной Азии; и органическое сельское хозяйство. Ранее она проводила исследования по аграрным изменениям в Узбекистане и являлась временным научным сотрудником (2014) в IAMO, Институте сельскохозяйственного развития Лейбница в странах с переходной экономикой (Halle/S в Германии).

В первой части интервью Ирна Хофман рассказывает нам о структуре сельскохозяйственной экономики стран Центральной Азии, их схожих и различных чертах, о недоедании детей, а также о реструктуризации ферм после распада СССР.

Расскажите, пожалуйста, о разнообразии сельского хозяйства в Центральной Азии? Что здесь выращивается и культивируется, кем и в каких объемах?

Центральная Азия богата разнообразием сельскохозяйственного производства. Что касается моделей культивирования и аграрных структур, то здесь есть различия между республиками Центральной Азии, но также и внутри стран. С 1991 года в регионе увеличилось разнообразие посевов, но некоторые страны также сохранили свою специализацию (в определенной степени). Я думаю, это важно для понимания, кто и что производит, а также насколько важны определенные культуры для конкретных стран. Это более интересно и актуально, чем разговор об абсолютных цифрах.

При советской власти страны Центральной Азии специализировались на конкретных культурах. Хлопок выращивался в регионе до завоевания России, в основном, небольшими фермерами, но во время российского и к концу советского правления, производство хлопка существенно выросло. В результате интенсификации Туркменистан, Узбекистан и Таджикистан стали основными производителями хлопка Советского Союза, но в то же время эти страны, такие как Таджикистан, также были важными производителями фруктов и овощей.

Сегодня хлопок по-прежнему является основной, так называемой валютной культурой для туркменской, узбекской и таджикской экономики, и чаще всего его производство не предполагает какой-либо дополнительной обработки и добавленной стоимости. Обработка и дальнейшее производство происходят в другом месте. Хлопок внес существенный вклад в экономику Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана в 1990-х годах: в Узбекистане хлопковый сектор в то время занимал около 18 процентов валового внутреннего продукта страны, в Туркменистане – почти 25 процентов, и почти 10 процентов в Таджикистане. Сегодня этот вклад снизился: в Таджикистане и Узбекистане хлопок в настоящее время занимает около 5 процентов ВВП, в Туркменистане – около 2 процентов.

Хлопок также выращивается в южном Казахстане и некоторых областях Кыргызстана. Тем не менее, среди стран Центральной Азии есть важные различия. В Туркменистане и Узбекистане есть государственная, а в Таджикистане частная монопсония (монополия покупателя) в хлопковом хозяйстве. В Казахстане и Кыргызстане более либерализована рыночная и производственная среда. Эта особенность хлопкового производственного комплекса имеет значение для закупочных цен на хлопок. Там, где конкурируют хлопкоуборочные производители/хлопкоочистительные заводы, цены производителя, как правило, выше, чем там, где есть только один покупатель.

Пшеница является основной культурой и продуктом в Центральной Азии и площадь земли, отданной под выращивание пшеницы, с 1991 года увеличивается, особенно в Узбекистане, Туркменистане и Таджикистане. При советской власти крупные хозяйства в этих трех странах концентрировались главным образом на хлопке и пшенице, между которыми, в основном, соблюдается севооборот. В современной Центральной Азии пшеница остается основной культурой, которая выращивается коммерческими фермерами (а иногда и сельскими домохозяйствами на частных участках) по всему региону, часто в основном для удовлетворения своих потребностей. Казахстан является ведущим производителем зерновых в регионе. Страна была житницей региона при советской власти, и сегодня только Казахстан является самодостаточной страной в регионе в зерне и экспортирует пшеницу (зерновые) и муку в соседние республики. Мука из Казахстана также считается более качественной, чем, например, мука из местной пшеницы в Таджикистане. Половина спроса на пшеницу в Таджикистане удовлетворяется поставками из Казахстана.

Центральная Азия также известна своим богатым разнообразием фруктов и овощей. Климат и почва позволяет выращивать разные фрукты и овощи с весны по осень. При советской власти садоводческое производство было наиболее развито в колхозах. За последние несколько лет, диверсификация продукции, включая коммерческие фермерские хозяйства, выросла – например, в Таджикистане. Тем не менее (обычные) сельские домохозяйства по-прежнему играют важную роль на городских рынках фруктов и овощей.

Для крупных фермеров производство и маркетинг больших объемов скоропортящейся продукции часто является проблематичным. Инфраструктура и рынки по-прежнему не очень подходят для больших объемов портящихся товаров, и у фермеров нет возможности хранить или быстро транспортировать такие продукты. Можно понять, что такая продукция быстро портится в высоких температурах летом, без надлежащего хранения или быстрой продажи. В этой связи можно понять, почему некоторые фермеры по-прежнему предпочитают выращивать хлопок, даже если закупочные цены могут быть относительно низкими.

Какова ситуация с экспортом сельскохозяйственной продукции? Кто что куда экспортирует/импортирует?

Региональный рынок важен для стран региона, а Россия, ЕС и Китай – важные торговые партнеры. Хлопок и пшеница являются важным экспортом из региона Центральной Азии в Россию, ЕС и Китай. Овощи и фрукты в меньшей степени также важны в торговле.

Когда речь идет об экспортных особенностях различных стран, важно отметить, что большинство стран имеют схожую модель производства. Можно в качестве примера взять Ферганскую долину, т.е. фермерское производство в восточном Узбекистане, на севере Таджикистана и на юге Кыргызстана. Здесь мы можем видеть, что фермы в этом регионе все в основном производят фрукты, овощи и орехи, которые продаются на внутреннем рынке в свежем или сушеном виде. Здесь все три страны похожи, продавая отечественным потребителям и в меньшей степени экспортируя эти продукты. Однако экспорт в прилегающие республики имеет место. Казахстан – важный рынок для фруктов и овощей. Сушеные фрукты и орехи экспортируются далее за границу.

Казахстан является основным экспортером региона. Страна экспортирует значительные объемы зерна и муки в другие республики ЦАР (центральноазиатского региона), в том числе экспортирует меньшие объемы молочных продуктов. Пшеница и продукты из зерна, включая муку и хлеб, составляют более 60 процентов сельскохозяйственного экспорта Казахстана. Как отмечалось ранее, в частности, Таджикистан полагается на импорт зерна из Казахстана: около 50% спроса страны удовлетворяется за счет импорта из Казахстана. Более того, в Таджикистане отечественная пшеница (и мука) имеет низшее качество, и люди предпочитают потреблять казахскую муку. Некоторые сельские домохозяйства смешивают ее со своей самодельной пшеницей.

В трех странах, специализирующихся на производстве хлопка, хлопок является важным экспортным товаром, отправляемым в ЕС и Китай. Однако, трудно отследить экспортный путь от поля до завода, вплоть до торгового этажа. Я очень хочу начать изучать эту глобальную производственную сеть; примечательно, что «западные» бренды уделяют значительное внимание условиям труда на заводе, но меньше осведомлены о том, что происходит на полях. Интересно, знают ли эти бренды место производства используемого хлопка.

Важность хлопка хорошо видна в Таджикистане, где хлопок (включая остатки, такие как хлопковое масло и жмых) составляет более 60 процентов сельскохозяйственного экспорта страны (по данным ФАО за 2016 год). В Туркменистане хлопок еще более важен как экспортный сельскохозяйственный товар (хлопок, включая масло и жмых, составляет более 80 процентов стоимости сельскохозяйственного экспорта страны). В Узбекистане существует более широкий спектр сельскохозяйственного экспорта, и хлопок несколько менее важен, чем в Таджикистане и Туркменистане.

Китай становится более важным игроком в Центральной Азии. Некоторый экспорт сельскохозяйственных товаров осуществляется в Китай (где хлопок занимает главное место). По мнению аналитиков, существует потенциал для поставок на китайский рынок, особенно фруктов и овощей. На данный момент в Китай пока экспортируется в основном хлопок и торговый баланс отрицательный: из Китая импортируется больше товаров, чем экспортируется в Китай из республик Центральной Азии. Примечательно, что Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан конкурируют с Китаем за экспорт фруктов и овощей в Казахстан, т.е. за поставки на казахстанский рынок.

Торговля с ЕС включает экспорт хлопка, а также зерновые и масличные семена из Казахстана. В то же время центральноазиатские республики импортируют продовольственные товары из Европы. Этот импорт в первую очередь касается обработанных продуктов. Это явный признак повышения уровня жизни в Центральной Азии. Очевидно, что существует тенденция «супермаркетизации», в которой рынок все больше уступает место супермаркетам. Это развитие в первую очередь происходит в городских районах. В сельской местности более мелкие рынки по-прежнему являются наиболее важными местом обмена  сельскохозяйственных товаров.

Что касается импорта пищевых продуктов, я уже упоминала, что эта продукция занимает большое место в импорте стран ЦАР. Среди затрат на импорт наибольшее место занимает небольшой ассортимент продукции, в том числе: чай; сахар; (куриное) мясо; растительное масло; молочные продукты, такие как масло и пастеризованное молоко; и кофе и какао (шоколад). Некоторые из этих пищевых продуктов поступают из разных стран, а другие, например, импортируются из Казахстана (В некоторых случаях Казахстан реэкспортирует пищевые продукты в другие страны Центральной Азии). Меня удивило пастеризированное молоко из Новой Зеландии и Восточной Европы в супермаркетах Душанбе. Не только Таджикистан зависит от импорта пшеницы из Казахстана, а также Узбекистан, Кыргызстан и Туркменистан импортируют из Казахстана значительные объемы пшеницы и муки. Таджикистан по-прежнему является наиболее зависимым от импорта, но также импортирует значительное количество риса и картофеля (важные основные культуры). Казахстан импортирует из соседних центральноазиатских стран и Китая самые разнообразные фрукты и овощи. ЦАР зависят друг от друга, когда дело касается сельскохозяйственного экспорта из региона Центральной Азии; товары из такой страны, как Таджикистан, должны пересекать Узбекистан или Кыргызстан до того, как они достигнут российской границы. Создание Евразийского экономического союза имело последствия для торговли в Центральной Азии. ЕАЭС облегчил ведение торговли между государствами-членами, но мне трудно оценить влияние ЕАЭС в регионе, поскольку существует много неформальной торговли сельскохозяйственными товарами, имеющей место в приграничных регионах. Эта неофициальная торговля важна для жизнеобеспечения сельских районах и она не учитывается статистикой на уровне стран/макроуровне. Тем не менее, барьеры, препятствующие свободной торговле между ЦАР и между Центральной Азией и соседними странами, остаются. Торговля затрудняется, например, слабо развитыми коридорами, таможенным администрированием и фитосанитарными стандартами, например ЕС. Еще одна проблема заключается в том, что многие (мелкие фермеры) в Центральной Азии выбирают свои собственные семена. В результате урожай получается очень гетерогенный, что может затруднить экспорт больших объемов. Покупатели в Европе или России могут потребовать сортировку продуктов, для которых потребуется другая производственная система. Я не обязательно защищаю контрактное земледелие, но оно часто используется для упрощения производства и активизации торговли сельскохозяйственными товарами.

Как обстоит ситуация с безопасностью пищевых продуктов в регионе?

Есть важная разница между безопасностью пищевых продуктов и продовольственной безопасностью, и я думаю, что вопрос продовольственной безопасности является наиболее важным из двух, который здесь стоит. Когда дело доходит до продовольственной безопасности, нужно учитывать, что достаточные количества (с точки зрения потребления калорий) не означают, что этим достигается продовольственная безопасность – так как особенно важно качество пищи (с точки зрения незаменимых аминокислот, витаминов и минералов). Недостаточная диверсификация пищевых продуктов может привести к недоеданию и ведет к задержке роста и истощению среди детей.

Отсутствие продовольственной безопасности (и продовольственная безопасность) в значительной степени связано с бедностью и доступом к основным потребностям. Примечательно, что пахотные земли в центральноазиатском регионе ограничены, но все же многие люди заняты в сельскохозяйственном секторе в Центральной Азии. Продовольственная безопасность зависит (помимо прочих факторов) от того, сможет ли население (или нет) эффективно использовать землю. Я утверждаю, что основные причины отсутствия продовольственной безопасности в Центральной Азии являются структурными или систематическими: причины связаны с политической экономикой, включая государственные инвестиции в сельскую экономику; доступ к пахотным землям; и свобода земледелия в Центральной Азии, Всемирная продовольственная программа Организации Объединенных Наций (ЮНКПП) активно работает в Кыргызстане и Таджикистане уже много лет. Хотя эта организация выполняет действительно важную работу, она в первую очередь фокусируется на первичных потребностях.

В последнее десятилетие республики Центральной Азии добились больших успехов в борьбе с недоеданием. Тем не менее, это остается предметом внимания, особенно когда речь идет о детях. Из всех заинтересованных стран Центральной Азии ситуация наиболее критична в Таджикистане, где распространенность недоедания достигла 30 процентов населения в 2016 году (согласно докладу ФАО в 2017 году), и только около 25 процентов населения обеспечены безопасными продуктами питания. Более 25 процентов детей в Таджикистане показали отставание от роста в 2016 году. В Узбекистане и Кыргызстане ситуация выглядит менее драматичной (с показателем недоедания около 6 процентов). Тем не менее, более 10 процентов детей в этих странах показали отставание в 2016 году. Согласно отчету ФАО, в Туркменистане в 2016 году недоедают только 5,5% населения, а около 10% детей были низкорослыми. Казахстан лучше всего относится к питанию. Менее 3 процентов населения недоедали в 2016 году. В стране также были достигнуты наибольшие улучшения в плане обеспечения продовольственной безопасности детей; в 2005 году около 18 процентов детей отставали от роста, а в 2016 году этот показатель снизился до «всего» 8 процентов детей.

Как проходила реформа сельскохозяйственной системқ после краха колхозов в Центральной Азии?

Реформы сильно различались среди разных стран по темпам и масштабам реформ. Земельная реформа осуществлялась сверху вниз во всех пяти центральноазиатских республиках, где давление со стороны международных доноров (помимо прочего) сыграло свою роль, особенно в Таджикистане и Кыргызстане.

Для начала: некоторые общие замечания. Во-первых, индивидуализация сельского хозяйства имела место во всем регионе Центральной Азии, но приватизация земли произошла только в Казахстане (где частная собственность была признана в 2003 году) и в Кыргызстане (где с 1998 года частная собственность была признана, но только с 2001 года был отменен мораторий на продажу земли). В Туркменистане признается частная собственность, но здесь наиболее часто применяется право пользования землей. В Узбекистане и Таджикистане государство остается единственным владельцем земли. В соответствии с законодательством стран возможны только права аренды и права пользования землей.

Во-вторых, в большинстве стран ЦАР, земельная реформа и реструктуризация ферм развивались поэтапно, когда бывшие советские государственные (совхозы) и коллективные хозяйства (колхозы) первоначально были реформированы сначала в акционерные коллективные или кооперативные фермы или акционерные холдинги. Владельцы акций имели право вывести землю из этих крупных ферм и создать свою собственную ферму. В этой связи процесс земельной реформы в Содружестве Независимых Государств (СНГ) вовлекал распределение земли бывшим колхозам и совхозам. Земельная реформа в Центральной и Восточной Европе была иной, была реституция собственности; земля была возвращена прежним владельцам. В результате реструктуризации средние размеры фермерских хозяйств во всех ЦАР уменьшились, но есть важные отличия. Например, в Кыргызстане и Таджикистане средний размер фермы составляет менее пяти гектаров; в Казахстане фермы относительно большие, в среднем более 300 гектаров. В Узбекистане средняя ферма снова увеличилась после первоначального сокращения фермерских хозяйств в результате политики консолидации фермерских хозяйств, которая была обнародована в 2008 году.

В-третьих, во всех республиках Центральной Азии сельскохозяйственная продукция сократилась в 1990-х годах, в совокупности с общим экономическим спадом. В конце 1990-х годов произошло восстановление (относительно раньше в Кыргызстане и Узбекистане, так как в Кыргызстане произошел поворот уже в 1995 году, а в Узбекистане – в 1996 году). Во всей постсоветской в Центральной Азии начало 1990-х годов было трудным периодом. В те годы доступ к земле имел решающее значение для сельских жителей, а в некоторых странах, например, в Узбекистане и Таджикистане, правительство предоставило сельским жителям дополнительные земли (кроме земельного участка) для обеспечения сельских жителей возможностью прокормить себя в натуральном выражении. В целом в центральноазиатском регионе наблюдалась «переориентация и де-монетизация» в ответ на экономические трудности. Люди вернулись на землю, чтобы выжить, и бартер стал основным средством получения ресурсов и продовольствия в суровый период непосредственно после обретения независимости.

В-четвертых, во всем регионе вклад сельскохозяйственного сектора в национальную экономику значительно сократился. Если обратиться к примеру в Таджикистане, то в 1995 году сельскохозяйственный сектор вложил более 35 процентов в ВВП страны. В 2015 году это составляло около 22 процентов. Тем не менее, эта тенденция еще более значительна для Кыргызстана, где вклад аграрной экономики в ВВП снизился с чуть более 40 процентов в 1995 году до примерно 15 процентов в 2015 году. Отметим, что высокий процент из 40 процентов в 1995 году может быть объясняется тем фактом, что другие секторы экономики сократились относительно значительно, что увеличило важность аграрной экономики. В Узбекистане вклад сельскохозяйственного сектора в ВВП страны сократился с 28 до 17 процентов; в Казахстане аграрная экономика в 1995 году составляла около 12 процентов к ВВП, показатель, который сократился примерно до 5 процентов в 2015 году, а в Туркменистане вклад аграрного сектора в ВВП страны снизился примерно с 16 процентов в 1995 году, до примерно 9 процентов в 2015 году. В Туркменистане, Узбекистане и Казахстане добывающие отрасли (нефть, газ, золото и т. д.) частично заменили сельскохозяйственный сектор с точки зрения вклада в национальную экономику.

В-пятых, за пределами преимущественно коммерческого фермерского хозяйства производство сельскохозяйственных культур на участках домашних хозяйств остается важным во всей Центральной Азии. Как я уже отмечала, производство продовольствия на домашнем участке было важно в 1990-х годах, но на самом деле производство домашнего хозяйства было ключевым (также) при советской власти. В советский период производство продовольственных культур на участках домашних хозяйств в основном служило потребностям натурального хозяйства, но значительная часть продукции (избыточная продукция) продавалась на городских рынках. Это предоставило колхозникам дополнительный источник дохода для пополнения дохода, полученного от работы в колхозах или совхозах. По мнению советских историков, часть продукции из домашних хозяйств даже экспортировалась из юго-западного Таджикистана вплоть до Сибири! Производительность в домашних хозяйствах была намного выше, чем производство советских крупных хозяйств и постсоветских независимых фермеров. В Таджикистане производство домашних хозяйств в конце 1980-х годов составляло около 30 процентов всей сельскохозяйственной продукции. В настоящее время сельские домохозяйства по-прежнему вносят существенный вклад в общую сельскохозяйственную продукцию, хотя они обрабатывают небольшой процент от общей площади пахотных земель! Их производство является трудоемким, в отличие от обширных систем сельскохозяйственного производства. В Таджикистане производство домашнего хозяйства по-прежнему составляет более 60% от общей сельскохозяйственной продукции. В частности, в  животноводстве, т. е. производстве молочных продуктов и мяса, сельские домохозяйства играют важную роль. У большинства сельских жителей есть несколько коров и /или овцы. Крупные молочные фермы почти не встречаются во всей Центральной Азии, хотя в Казахстане имеются крупномасштабные животноводческие фермы. Кроме того, (полу) кочевые группы в регионе имеют тенденцию иметь большое количество овец и некоторых лошадей. Тем не менее, особенно важно рассмотреть темпы и масштабы земельной реформы и реструктуризации фермерских хозяйств в Центральной Азии. Кыргызстан быстрее всех провел серию реформ в области землепользования в начале 1990-х годов, особенно под давлением международных доноров. Акаев, тогдашний президент, хотел привлечь западные инвестиции – поскольку страна нуждалась в капитале особенно срочно после экономического спада начала 1990-х годов и была восприимчива к давлению со стороны доноров. Многосторонние институты потребовали быстрой приватизации и либерализации аграрной экономики. Правительство быстро осуществило реформы, и в результате в Кыргызстане быстро осуществилась реструктуризация фермерских хозяйств. Доходы от сельского хозяйства поступали не из одного сельскохозяйственного товара, т. е. богатство от сельского хозяйства не было сконцентрировано и /или зависело от крупных сельскохозяйственных структур, а это означало, что постсоветский режим не хотел ограничивать крупные советские хозяйства. В Узбекистане, Туркменистане и Таджикистане это было по-другому, так как там хлопок имел первостепенное значение для экономики. То есть, восстановление сельского хозяйства было относительно ранним в Кыргызстане (1995 год); раньше, чем в других республиках. Тем не менее, в начале 1990-х годов многие новые маломасштабные независимые фермы испытывали недостаток в поддержке основных институтов и инфраструктуры. Службы поддержки фермерских хозяйств работали неэффективно, а оставшиеся институты были адаптированы к (бывшим) крупномасштабным системам производства. В результате недавно созданные отдельные фермы столкнулись с трудностями в производстве и сбыте своих культур. В отличие от Кыргызской Республики, реформы были только постепенными в Узбекистане и Туркменистане, где на сегодняшний день сохраняется значительный государственный контроль над аграрным сектором. Узбекское и туркменское государство не зависели от иностранной помощи, как Кыргызстан, поскольку они владели относительно богатыми ресурсами. Более того, в обеих странах (и, фактически, в Таджикистане) экономика хлопководства имела большое значение для экономики этих стран. Потоки доходов контролировались постсоветским режимом. Поддерживая государственную собственность на землю и государственный контроль над аграрной экономикой, эти потоки доходов можно было бы гарантировать. Фермерская приватизация и прекращение плановой экономики могли существенно повлиять на производство хлопка, особенно когда фермеры получают автономию, то есть «свободу хозяйствования».

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram