Угроза американских санкций выталкивает Россию из мировой экономики. В самое ближайшее время под удар Вашингтона могут попасть активы крупнейших отечественных госбанков, резервы Центробанка РФ, а главное, экспортно-импортные операции. В ответ правительство разработало специальный долгосрочный план дедолларизации страны, который частично смягчит последствия санкций. Но полностью отказаться от американской валюты можно, только сломав всю нынешнюю мировую финансовую систему, базирующуюся на Ямайских соглашениях 1976 года.

Впрочем, нет ничего невозможного, и ключевую роль здесь могут сыграть ЕАЭС и другие региональные объединения.

Глобальное доминирование доллара

Сегодня позиции доллара иначе как безраздельным глобальным доминированием назвать сложно. На него приходится 85% мирового валютного обмена, 55% всех резервов, в нем номинировано 39% мирового долга. Но самое важное то, что в американской валюте ведется 70% всемирной торговли, а если говорить о сырье, то эта цифра достигает и вовсе 80%. Для любой страны мира системный отказ от американской валюты –   это тяжелый процесс, сопряженный с рисками и экономическими потерями, особенно в краткосрочной перспективе. И, если бы не угроза санкций Вашингтона, Москва вряд ли решилась бы всерьез двинуться в этом направлении.

Из всех возможных вариантов дедолларизации российское правительство выбрало наиболее мягкий, отказавшись от каких-либо обязывающих мер для бизнеса или населения. Минфин демонстративно подчеркивает стимулирующий и долгосрочный характер своего плана, предусматривающего ряд льгот для предприятий, уменьшивших долю валюты США в своем внешнем торговом обороте.

Именно поиск альтернативных способов расчета в экспортно-импортных операциях является самой главной сложной задачей на пути дедолларизации. И даже если нынешний правительственный план будет активно воплощаться в жизнь, «можно говорить лишь об изменениях в пределах нескольких процентов внешнеторгового оборота России в год», уверен финансовый аналитик Алексей Коренев. С другой стороны, при жестком сценарии «можно продавать нефть за рубли уже через год, запретить долларовые депозиты уже завтра. Вопрос в цене. Думаю, это приведет к валютной панике и отправит экономику в рецессию», – считает аналитик компании «Открытие Брокер» Тимур Нигматуллин.

Нацвалюты или евро?

Первое препятствие для дедолларизации – сырьевая структура российского экспорта, поскольку его стоимость определяется на биржевых торгах и номинирована в американской валюте. Переход на расчеты за экспорт в рублях «будет стоить экономике $ 4-8 млрд. в квартал из-за допрасходов на хеджирование, страховку, конверсионные операции», говорит Т. Нигматуллин. Обратная сторона проблемы – это зависимость от импортной техники, доля которой в российской геологоразведке, нефтяной и газовой отрасли превышает 70%, в телекоммуникационном оборудовании – 92-94%, а в мясопереработке и вовсе достигает 100%. Покупать ее придется или за доллары, или компенсировать продавцу те же конвертационные расходы.

С продажей высокотехнологичной продукции за рубли тоже не просто. Даже если говорить про весь несырьевой и неэнергетический экспорт, опустить «планку» долларовых расчетов до 50% глава Минпромторга Денис Мантуров считает достаточно трудной задачей. Это видно по контрактами на экспорт вооружений. Из-за проблем с использованием американской валюты отсрочена реализация договора на поставку 11 истребителей Су-35 в Индонезию, а платежи по большинству военных контрактов с Индией с апреля и вовсе не поступают.

Причина проста: индийские банки блокируют долларовые транзакции, боясь вторичных санкций США за сотрудничество с попавшим в черный список «Рособоронэкспортом». Еще хуже ситуация в Китае, где ряд местных банков стали расширенно интерпретировать американские санкции, отказываясь перечислять деньги на счета даже «чистых» российских компаний. Пока доллар остается главным средством платежа в мире, та же ситуация возможна и с банками других стран, поскольку их финансовые учреждения также не хотят проблем со своими американскими корсчетами.

Хотя вице-премьер Юрий Борисов заявил, что по Индии пути урегулирования проблем с платежами найдены, пока не совсем понятно, как именно будут происходить расчеты. Кроме бартера, здесь, как и в других международных сделках, есть два варианта: использование свободно конвертируемой валюты третьей страны или обмен рупия/рубль.

В последнем случае открывается широкое поле для сознательных манипуляций курсом. Не исключены и убытки по причине естественной волатильности национальных валют, особенно если выполнение контракта растянуто во времени. «Государственный резерв России, например, потерял на снижении курса юаня за год около $4,5 млрд.», – отмечает финансовый консультант компании Teletrade Михаил Грачев. С 2016 года вдвое девальвировала к доллару турецкая лира, а административно зафиксированный курс иранского реала (44 тыс/$) втрое ниже реального (138 тыс/$). Еще запутаннее ситуация с венесуэльским боливаром.

Широкому распространению торговли в нацвалютах препятствует и отсутствие прямых котировок (стоимость товаров придется определять через долларовые кроссы), а также дисбаланс в двусторонней торговле с разными странами. К примеру, «в 2017 году товарооборот России с Турцией составил $21,6 млрд. Из них $18,2 млрд. пришлись на российский экспорт и лишь $3,2 млрд. – на импорт из Турции. Вот в пределах этих 3,2 млрд. мы бы, к примеру, могли рассчитываться рублями. Но не больше, так как туркам неоткуда взять столько рублей, а нам не нужно столько лир»,  отмечает А. Коренев.

Пока торговли в нацвалютах – это штучные сделки госкорпораций, где условия расчетов оговариваются индивидуально по каждому контракту. Например, недавняя продажа алмазов за юани и рупии, которые потом Внешторгбанк перевел в рубли. Но в качестве универсального средства оплаты в международной торговле такой вариант пока не подходит, поскольку «доллары и евро нужны всем. А вот кому нужны разные “тугрики” – большой вопрос», рассуждает доцент Института бизнеса и делового администрирования РАНХиГС Галина Кузнецова.

Куда проще перейти в расчетах на свободно конвертируемую валюту третьих стран, прежде всего евро. Учитывая большой объем и структуру товарооборота с ЕС, Россия действительно может перевести экспортно-импортные операции с европейскими контрагентами в их валюту, которая востребована и в других частях мира. С другой стороны, использовать ее для торговли с Китаем, Индией, Южной Кореей, меняя тотальную зависимость от прихотей Вашингтона на подвластность брюссельской бюрократии, не имеет никакого практического смысла.

Один в поле не воин

Но главная проблема в том, «что процесс дедолларизации в России – это внутренняя история, которую соседи могут полностью игнорировать», констатирует главный аналитик Teletrade Олег Богданов. Уйти от доллара без серьезных потерь для страны удастся только с помощью выверенной, согласованной с основными торговыми партнерами и поэтапно воплощающейся в жизнь стратегии. Именно в таком случае «любая успешная попытка отделить торговлю сырьем от доллара будет иметь каскад последствий не только для привычной нам мировой экономической системы, но и для позиций Америки за рубежом»,  считает директор Института анализа глобальной безопасности Гэл Лафт.

Сегодня гегемонию Вашингтона расшатывают не только Венесуэла и Иран, но и такие тяжеловесы мировой экономики, как Китай, Турция и даже Евросоюз. В сентябре глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер назвал «абсурдом» оплату 80% импорта энергоносителей (€300 млрд. в год), а также расчеты по внутриевропейским контрактам в американской валюте и пообещал представить к концу года инициативы по укреплению международной роли евро.

Альтернативу доллару ищут и другие региональные объединения. В частности, страны БРИКС с их проектами единой системой платежных карт и взаимных расчетов в нацвалютах под названием R5 (ruble, real, rupee, rand, renminbi). По убеждению главного экономиста в Евразийского банка развития Ярослава Лисоволика, особенно перспективна работа по дедолларизации в рамках БРИКС, потому что каждый из его членов – это «ведущая экономика на своем континенте или в своем субрегионе в рамках региональной интеграции». У России есть ЕАЭС, у Бразилии – МЕРКОСУР, у ЮАР – Сообщество развития Юга Африки, у Индии – Ассоциация регионального сотрудничества Южной Азии, а у Китая – Шанхайская организация сотрудничества. Таким образом, формируется группа стран БРИКС+, «открытых для многочисленных и гибких режимов сотрудничества (не только через либерализацию торговли) на двусторонней или региональной основе».

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram