На прошлой неделе в Ташкенте состоялась Шестая международная конференция Региональной антитеррористической структуры (РАТС) ШОС «Борьба с терроризмом — сотрудничество без границ» с участием представителей правоохранительных органов стран-участниц ШОС, международных антитеррористических структур ООН, ОБСЕ, СНГ.
Наряду с акцентированием внимания на состоянии и тенденциях в сфере противодействия международному терроризму и экстремизму на глобальном и региональном уровнях на конференции в очередной раз была выражена озабоченность тревожной динамикой развития ситуации в Афганистане. Особо подчеркивалось, что на территории приграничных афганских провинций происходит концентрация боевиков «Исламского государства» (организация, запрещенная в РФ), значительное число которых составляют граждане государств-членов ШОС, в том числе ранее участвовавшие в боевых действиях на Ближнем Востоке.
Как мы видим, угроза превращения Афганистана в новое пристанище группировки «Исламское государство» и, соответственно, в «гнездо» международного терроризма, а также возможной агрессии ИГ с территории Афганистана продолжает будоражить умы как в Центральной Азии, так и на всем постсоветском пространстве. Масштабы влияния ИГ, в том числе в проекции на страны ЦА, уже несколько лет имеют дискуссионный, а временами даже спекулятивный характер. А развязка в войне в Сирии и Ираке добавляет в эту алармистскую информационную кампанию новые импульсы и вынуждает эксплуатировать образ непобедимого монстра в качестве инструмента воздействия на политические и общественные настроения как в странах региона, так и за его пределами.
В то же время объективный анализ военно-политической обстановки в Афганистане и вокруг него позволяет утверждать, что там в настоящее время происходят чрезвычайно непростые процессы. С каждым днем ситуация становится все более запутанной и сложной (последние выборы в местный парламент – наглядное тому подтверждение) и по сути она близка к хаосу. И именно отсутствие государства как эффективного института и неспособность центрального кабульского руководства контролировать ситуацию определяют возможности экстраполяции внутриафганской ситуации на страны Центральной Азии.
Но при этом динамика происходящего практически никак не связана с пресловутым «Исламским государством», точнее сказать, роль последнего несоизмеримо преувеличена. А все разговоры о якобы активном потоке перемещающихся боевиков ИГ с Ближнего Востока в Афганистан пока мало аргументированы.
Например, в феврале с.г. на пресс-конференции в агентстве «Интерфакс» заместитель генерального секретаря ОДКБ Валерий Семериков заявил, что «после успешного завершения операции в Сирии ВКС РФ боевики ИГ начинают возвращаться в страны исхода. Большая часть концентрируется на территории Афганистана. По имеющимся у него данным, после разгрома в Сирии туда переместились около 7 тысяч боевиков ИГ. Это довольно-таки большая цифра, которая не может не вызывать беспокойства», – подчеркнул он.
В июле с.г. посол России в Афганистане Александр Мантыцкий заявил, что США перебрасывают боевиков из Сирии и Ирака в Афганистан на вертолетах без опознавательных знаков. Беспокойство по этому поводу уже неоднократно официально выражал и российский МИД. И подобного рода заявления из уст официальных лиц звучат в последнее время достаточно регулярно.
То, что американцы в Сирии были замечены в поддержке джихадистов и эвакуации полевых командиров из зоны боевых действий при наступлении сирийской армии, поддержанной российскими ВКС, давно уже является секретом Полишинеля. Но каким, спрашивается, образом из Сирии на вертолетах с учетом расстояния (а это более 1,5 тыс. км) осуществить переброску боевиков в Афганистан, причем делать это незаметно, поскольку кратчайший путь должен проходить через воздушное пространство Ирана, который трудно заподозрить в симпатиях к «Исламскому государству»? Тем более, когда речь идет о сотнях и тысячах боевиков ИГ, которые якобы уже были переброшены на север ИРА. Это больше напоминает т.н. фейковые новости, которыми так часто в последнее время «злоупотребляют» представители Запада. Если есть другие логистические цепочки переброски (те же сухопутные), почему хотя бы их не приводят в качестве аргументов, которые выглядели бы более убедительными?
К такому же рода новостям можно отнести и информацию о появившемся недавно на севере Афганистана бывшем командире таджикского ОМОНа, «министре войны» ИГ Гулмуроде Халимове, в задачу которого, как сообщил таджикский портал «Ахбор», «входит быстрый разгром талибов, закрывших джихадистам путь к южным границам СНГ, и вторжение в Таджикистан и Узбекистан». По оценкам ряда авторов, общая численность боевиков ИГ, прибывших вместе с Г. Халимовым в Афганистан, достигает шести тысяч «штыков».
Судя по всему, как считают эти «эксперты», Г. Халимов в ближайшее время станет военным лидером «Вилаята Хорасан» (филиал «Исламского государства» в Афганистане, Пакистане и ЦА). Правда, почему-то эта столь «значимая» информация пока больше не озвучивалась другими источниками и структурами (те же заседания РАТС ШОС и ОДКБ). И появилась она аккурат на фоне событий, разворачивающихся вокруг Горного Бадахшана, и приездом туда в сентябре с.г. президента РТ Э. Рахмона.
Никто не говорит, что на территории Афганистана нет боевиков «Исламского государства» и туда не стремится попасть разношерстный «террористический интернационал». Наоборот, афганское направление по-прежнему является наиболее беспокойным с точки зрения внешних угроз для Центрально-Азиатского региона, и не замечать этого, не понимать изменения характера региональных угроз – было бы чревато неадекватным на них реагированием. Именно поэтому так необходимо отделять «зерна от плевел» в вопросе превращения Афганистана в новый плацдарм «Исламского государства», определения численности отрядов ИГ и стоящих перед ними задач.
Впервые о появлении сторонников ИГ там заговорили в середине 2014 года, а о создании филиала «Исламского государства» «Вилаята Хорасан» было официально объявлено в январе 2015 г. При этом заявление носило в большей степени пропагандистский характер, поскольку было сформулировано и тиражировалось преимущественно «центральным» пропагандистским аппаратом ИГ из сирийской Раки, а не самими местными структурами.
Одним из лейтмотивов призыва ИГ под свои знамена сторонников из вновь образованного филиала было обоснование необходимости привлечения для достижения военного превосходства над правительственными войсками в Сирии и Ираке, где тогда развернулся главный фронт борьбы за построение «нового истинного» халифата, опытных военных кадров из зоны афганского конфликта. За это время через Иорданию, Турцию и Ливан вместе с сотнями новобранцев из различных стран мира для защиты оплота ИГ прибыли, по разным оценкам, несколько сотен или даже тысяч боевиков из зоны АфгПака.
Отряды ИГ формировались здесь из членов других исламистских группировок, которых в афганско-пакистанском приграничье немало. Доля иностранных боевиков ближневосточного и центральноазиатского происхождения также присутствовала, хотя была и остается в численном измерении довольно незначительной. В ходе сложных взаимоотношений между лидерами отдельных отрядов, которые зачастую сопровождались даже боевыми действиями, сформировалось две основных группировки «Вилаята Хорасан», которые на сегодняшний день действуют практически автономно друг от друга, опираясь на традиционно конкурирующие между собой этнические группы. Одна из них, состоящая преимущественно из этнических пуштунов (условно назовем «южной» группой), действует в вышеназванном приграничье. Это восточные и юго-восточные провинции Хост, Нангархар, Пактия и Пактика, Забуль. Она имеет устойчивые связи с одной из фракций «Талибана» – «сетью Хаккани», а также пакистанскими талибами.
Другая группа ИГ, состоящая в основном из непуштунских этносов и граждан центральноазиатских республик и Китая, действует на севере страны, находясь в состоянии войны как с «южной» группой, так и со всевозможными талибовскими фракциями. Летом этого года отряды ИГ в северных провинциях в ходе ожесточенных столкновений с талибами понесли серьезные потери и фактически были оттуда вытеснены. Именно вокруг деятельности этой группы и создается наибольший ажиотаж в прессе, вызывающий искушение объявить их некой глобальной угрозой.
Таким образом, филиал ИГ в Афганистане «Вилаят Хорасан» по своей сути представлял собой разветвленную сеть крайне неоднородных, разбросанных по большой территории и потому в значительной степени автономных ячеек, у каждой из которых собственные мотивы и цели нахождения под флагом «Исламского государства». Активно заявляя о себе с помощью террористических актов и перманентных диверсий, структуры ИГ тем не менее на сегодняшний день не обладают достаточными силами для самостоятельного захвата крупных территорий в Афганистане.
Что касается боевого потенциала афганского филиала «Исламского государства», то точной численности боевиков и сторонников ИГ в Афганистане не знает никто. Цифры, которые периодически называются, колеблются в диапазоне от 2 тысяч до 10 тысяч человек. Вероятно, истина лежит где-то посередине. Причем речь не идет о каких-то полноценных батальонах, бригадах или дивизиях, которые по команде могут пойти в наступление, а о небольших отрядах партизанского толка. То есть как-то скоординировать их, заставить выступить вместе будет очень сложно. Они не способны на сколько-нибудь продолжительные совместные действия, особенно ощутив противодействие более сильного противника.
И, конечно, вряд ли стоит ожидать, что террористы пойдут колоннами из Афганистана штурмовать города в Центральной Азии. Они понимают, что в таком случае их легко будет разгромить коллективными силами ОДКБ при поддержке российской авиации. А вот повышать уровень террористической активности в регионе ЦА те же игиловцы вполне могут. В центральноазиатских государствах еще много внутренних проблем, и Афганистан, как Failedstate, может стать просто детонатором возникновения в них социальных взрывов.
Как представляется, продолжение несколько преувеличенного «муссирования» различными официальными структурами и представителями экспертного сообщества темы «Исламского государства» в Афганистане и создание из него этакого «монстра», стремящегося якобы оттолкнувшись от афганского севера, распространить свою агрессию в соседние государства, преследует свои цели. Внешним игрокам выгодно сохранять влияние в сфере безопасности ЦА региона и «покрепче» привязать к себе партнеров; региональным акторам – иметь дополнительный повод для подавления внутреннего инакомыслия, а также «выпрашивать» у международных игроков очередную помощь в военной сфере, да и просто дополнительные финансовые вливания.
В то же время непреложной истиной является то, что афганское направление продолжает и в видимой перспективе будет оставаться наиболее беспокойным с точки зрения внешних угроз для стран Центрально-Азиатского региона, проецируясь при этом и на интересы России. Речь не идет о прямых военных кроссграничных атаках, но нестабильность в Афганистане, в первую очередь в северных провинциях благоприятствует контрабанде наркотиков и оружия (а активность боевиков, прикрывающих эту деятельность, только возрастает), а также возможной инфильтрации небольших групп боевиков из тех отрядов антиправительственных сил, в которых находятся выходцы из стран постсоветского пространства.
Тем более есть все признаки того, что США опосредованно тем или иным образом способствуют укреплению ИГ на афганской территории, поскольку игиловские группы являются одним из многих инструментов в американских программах по поддержанию нестабильности в Афганистане, а также хорошим поводом сохранять легитимное военное присутствие в этом важном с различных точек зрения регионе с целью оказания постоянного давления на соседние страны. А это будет означать реализацию планов Запада по окружению очагами нестабильности с уязвимого в военном отношении южного направления не только России, но и Китая и Ирана.
Правила комментирования
comments powered by Disqus