Как миротворцы Центральной Азии прошли боевое крещение в Таджикистане, почему в регионе не создали свой единый корпус и что мешает казахстанскому батальону отправиться выполнять задачи по всему миру – рассказывает американский военный эксперт Мэтью Стайн (Matthew Stein), автор первой современной истории миротворческих частей Центральной Азии. Его статья The History of Central Asian Peacekeepers: The Development of Kazakhstan, Kyrgyzstan, and Tajikistan’s Peacekeeping Units by Fits and Starts была опубликована в журнале Slavic Military Studies.

История миротворчества в регионе возникла почти сразу после распада СССР. В 1992 году в Таджикистане началась гражданская война, и власти России, а также сопредельных государств Центральной Азии решили, что этот конфликт представляет угрозу для них безопасности. Части российской 201-й мотострелковой дивизии уже были размещены на границе с Афганистаном (чтобы не допустить прорыва моджахедов на территорию СНГ). Для поддержки российских частей Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан в 1993 году выставили по батальону (численностью около 5000 человек), прикрывших отдельные участки границы. В казахстанском батальоне служили солдаты 35-й бригады ВДВ, пограничники и части внутренних войск МВД РК, а разместили их к востоку от Калай-Хумба (Горно-Бадахшанская автономная область). Именно казахстанцы понесли самые большие потери – в засаде у пограничного поста «Пшихарв» в апреле 1995 года была расстреляна колонна автомашин с пограничниками, погибло 17 человек, десятки получили ранения. В киргизском батальоне служили солдаты Ошской мотострелковой бригады, дислоцированные к югу от Хорога. Узбекский батальон разместился около Шаартуза (Хатлонская область).

Войска Узбекистана, в том числе авиация, действовали в республике и без договоренности с СНГ, противодействуя исламской оппозиции. Однако остальные части функционировали под общим руководством России и решали прежде всего задачи охраны гуманитарных конвоев, защиты жизненно важной инфраструктуры и блокировки прорывов боевиков через границу. В 1993 году СНГ запросило у ООН официальный мандат на миротворческие операции, но не получило его. Тем не менее части СНГ оставались наиболее мощной миротворческой силой в республике. Со временем они начали координировать свои действия с Миссией наблюдателей ООН в Таджикистане. Батальоны завершили свою работу в 1999-2000 годах.

Но еще раньше, в 1995 году, три центральноазиатские республики (Казахстан, Узбекистан и Кыргызстан) решили создать сводный миротворческий батальон – Центразбат. За помощью в обучении они обратились в НАТО (программа «Партнерство во имя мира»). Центразбат состоял из трех мотострелковых рот и вспомогательных частей. Больше всего он отличился в ходе учений (1997-2000 годы), причем в первом совместном учении принимали участие одновременно войска НАТО и России. Взвод, отобранный из состава Центразбата, прошел парашютно-десантную подготовку на военной базе в Северной Каролине, а потом вместе с американскими десантниками совершил двадцатичасовой перелет, высадился с воздуха над Казахстаном и вступил в учебный бой уже вместе с турками и россиянами. В 2019 году такие учения уже кажутся идиллическим воспоминанием.

 
Учения Центразбата. Фото с сайта Osd.mil

Одновременно НАТО фактически взяло на себя обязательства готовить вооруженные силы Центральной Азии к миротворческим операциям. В 1995-1996 годах взводы кыргызстанских и узбекистанских ВС вместе с солдатами других стран Восточной Европы и СНГ, желавших вступить в НАТО, принимали участие в двух миротворческих учениях на территории США — Cooperative Nugget и Cooperative Osprey. В частности, отрабатывалось взаимодействие войск разных государств постсоветского пространства на уровне роты и взвода. Однако потом Центразбат был распущен – ООН и НАТО рекомендовали странам региона сформировать отдельные миротворческие части.

Казбат – путь к самостоятельной миротворческой части

Последовал этому совету только Казахстан, выстроивший на основе своей роты Центразбата Казахстанский миротворческий батальон. Казбат также ориентируется на взаимодействие с войсками НАТО. Для этого в августе 2003 года 27 военнослужащих, главным образом саперов, были направлены в Ирак. Кроме того, 200 солдат Казбата были прикомандированы к польским частям и занимались разминированием и водоочисткой. В январе 2005 года один военнослужащий погиб.

Вторая важная миссия батальона – ежегодные совместные учения «Степной орел», которые проводятся в Казахстане с 2003 года. В них участвуют подразделения США, Великобритании и других членов НАТО и отрабатываются различные миротворческие операции: патрулирование, охрана гуманитарных конвоев и реагирование на вспышки гражданских войн. По некоторым сведениям, в 2017 году Казбату был присвоен первый уровень допуска – способность к взаимодействию с силами НАТО (второй уровень – это уже включение в миротворческий резерв НАТО).

Также в Казахстане работает Учебный центр «Партнерство во имя мира» (КАЗЦЕНТ), в котором обучают английскому языку для международных военных операций, правилам и процедурам миротворческих действий в рамках ООН и НАТО и так далее. КАЗЦЕНТ помог казахстанским военным участвовать в учениях в Непале (2013, 2017 гг.) и Стамбуле (2014 г.). Однако, несмотря на всю серьезную подготовку, подразделения Казбата все еще не принимали участия в реальных миротворческих операциях. В 2008 году казахское правительство договорилось с НАТО отправить в Кабул четырех офицеров (медиков и специалистов по логистике), однако в 2011 году сенат отказался ратифицировать это соглашение. Ветераны-афганцы Казахстана выразили резкий протест, да и само правительство с большим сомнением отнеслось к перспективе участвовать в вооруженном конфликте в чужой стране (даже если не принимать участия в боевых действиях).

 
Казахстанские миротворцы. Фото с сайта Abctv.kz

А как обстоит дело в других республиках Центральной Азии? После расформирования Центразбата в Кыргызстане и Таджикистане много лет не проявляли особого интереса с созданию собственных миротворческих частей. Кыргызстан посылал отдельных специалистов из своих служб безопасности и армии в ооновские миссии в Центрально-Африканской республике, Чаде, Бурунди, Дарфуре и Косово, однако они никогда не действовали в виде единого подразделения. В Южном Судане, например, работало не больше двух кыргызстанцев одновременно.

Подготовка миротворцев идет пока по линии обучения: национальная гвардия штата Монтана обучает кыргызстанских военных, штата Виргиния – таджикистанских. Кроме того, кыргызстанцы принимали участия в учениях «Степной орел», в миротворческих учениях в Непале и Монголии (2016-2017 годы), получают помощь от Индии и Великобритании, однако отдельное подразделение все еще не создано. Аналогичная ситуация сложилась и в Таджикистане, где план создания миротворческого батальона был утвержден еще в 2009 году.

ОДКБ – локальный вариант

Впрочем, медлительность двух небольших горных республик в создании «глобальных» миротворческих частей во многом объясняется их активном участии в региональном союзе – ОДКБ. Эта организация регулярно проводит военные учения собственных Коллективных миротворческих сил (КМС). Туда входит 37-я десантно-штурмовая бригада ВС Казахстана, а также по батальону от Кыргызстана и Таджикистана под общим руководством российских военных. В 2012 году КМС подписали протокол о намерениях с ООН, получив право выполнять миротворческие миссии под эгидой последней – в том числе и в странах, не входящих в ОДКБ. С тех пор КМС ежегодно проводят учения «Несокрушимое братство», где отрабатывается доставка гуманитарной помощи, охрана конвоев, разминирование, предотвращение массовых беспорядков (помимо противодействия террористам).

Однако, несмотря на частые обсуждения возможностей отправить КМС в горячие точки, особенно на Украину и в Сирию, руководство центральноазиатских республик отнеслось к этим инициативам достаточно прохладно. По мнению автора исследования, их скепсис связан с тем, что КМС показали себя малоэффективными во время беспорядков в июне 2010 года в южном Кыргызстане. Уже 12 июня правительство страны обратилось в ОДКБ с просьбой ввести миротворческий контингент и остановить беспорядки, но встретило отказ. Дело в том, что устав запрещает вмешиваться во внутренние конфликты государств — членов организации. К декабрю 2010 года в устав были внесены поправки, но осадочек, как говорится, остался.

В 2017 году появилась информация о том, что Россия попросила Казахстан и Кыргызстан послать миротворческий контингент на помощь российским военным в Сирию. Однако власти обеих республик опровергли сам факт таких переговоров и подчеркнули, что могут отправить свои части в Сирию только при условии получения мандата от ООН. Вероятно, эта история говорит о том, что в Центральной Азии видят КМС ОДКБ исключительно как инструмент решения нештатных ситуаций на постсоветском пространстве и не готовы поддерживать внешнеполитические действия России на других фронтах. Однако такая позиция одновременно не дает силам центральноазиатских республик получить опыт миротворческих операций.

Миротворцы-конкуренты

Какие уроки можно вынести из короткой, но поучительной истории становления миротворческих сил Центральной Азии? Быстрое расформирование Центразбата отражает отказ от идеи активного регионального сотрудничества — в пользу интеграции с «большими» геополитическими структурами, заинтересованными во взаимодействии с постсоветскими республиками (НАТО и ОДКБ). Исключением стал Казахстан – он быстро создал свой Казбат, проводит ежегодные учения «Степной орел», развивает свои миротворческие силы и даже привлекает к этому Кыргызстан и Таджикистан. Именно Казахстан больше всего действует как независимая сила в области миротворческих операций. Тем не менее даже его батальон все еще не получил от НАТО второй уровень допуска, позволяющий направлять часть для участия в операциях.

Наконец, в регионе фактически действуют две параллельные миротворческие «системы» — КМС и та, что ориентирована на стандарты НАТО. Для автора исследования, придерживающегося проамериканской позиции, это дает повод для оптимизма: если НАТО организует миротворческую миссию, в ней примет участие Казбат, подтянутся небольшие кыргызстанские и таджикистанские подразделения, то возникнет прецедент сотрудничества центральноазиатских государств в сфере безопасности – вне сферы влияния России.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram