Мигранты из Центральной Азии в России — это не только таксисты, кассиры и рабочие на стройках. В Москву, Санкт-Петербург и Казань приезжают сотни молодых профессионалов в области информационных технологий, хоть они и не так заметны и не вписываются в привычный образ трудового мигранта.
Как живут молодые казахстанские айтишники в мегаполисах России, и почему Москва оказывается привлекательнее не только Алма-Аты, но и Стамбула, и Миннеаполиса; как в мире новых технологий продолжают работать советские связи — об этом рассказывается в последнем исследовании американского и российского социологов Мелани Фикинс (Melanie Feakins, Калифорнийский университет в Беркли) и Лилии Земнуховой (Liliia Zemnukhova, Центр исследований науки и технологий ЕУСПб). Их работа «I’m not a gastarbeiter anymore: liminal mobility of young Kazakh IT professionals in Russia» посвящена трудовой миграции айтишников — теме, которая редко привлекает внимание социологов.
Ученые пристально изучили биографические траектории нескольких молодых казахстанских айтишников, переехавших в Москву и Санкт-Петербург для продолжения образования и карьеры. И на всех этапах их профессиональной жизни — в турецких лицеях, казахстанско-российских учебных программах по математике и физике, случайных встречах в университетских общежитиях, из которых потом вырастает успешная карьера — они не живут в ситуации «уехать на заработки любой ценой». Наоборот: среда, в которой они действуют и комфортно себя чувствуют, стимулирует возвратное движение и поддержание связей на всем глобальном пространстве, от Алма-Аты до Калифорнии. IT-среда в современном мире не только поглощает все больше трудовых ресурсов, но и создает новые формы миграции, отличные как от мучительного проникновения гастарбайтеров из третьего мира в первый (тяжелый физический труд, низкооплачиваемая работа в сфере услуг), так и от классической «утечки мозгов». Цифровая инфраструктура делает возможным краткосрочные перемещения, дистанционное обучение, работу на аутсорсе и другие гибридные формы мобильности.
Фикинс и Земнухова больше десяти лет исследуют русскоязычных компьютерных специалистов. В какой-то момент они обратили внимание на новое явление — российские IT-компании испытывают дефицит кадров и все больше нанимают сотрудников из стран СНГ. Использовав свои связи, ученые в 2015 году вышли на семерых профессионалов (две женщины и пятеро мужчин 20-30-летних) из Казахстана и провели с ними длительные (два-пять часов) биографические интервью.
Тимур: фирма всегда поможет
В 2007 году Тимур заканчивал четвертый курс технического университета в Санкт-Петербурге. Вместе с друзьями он уже задумывался о будущем трудоустройстве, но крупная IT-компания, где они рассчитывали пройти стажировку, дала им от ворот поворот, так как принимала только граждан России и Белоруссии. Однако спустя несколько недель в дверь комнаты Тимура в общежитии постучался незнакомец и предложил ему поработать инженером по качеству в маленькой компании, занимающейся мобильными устройствами. Тимура приняли на работу, и фирма сама решила все проблемы с его статусом как иностранца. Впрочем, инженером казахстанцу поработать так и не довелось — его сразу же бросили на другой проект программистом (обычное дело для IT-сферы). Спустя несколько лет фирму поглотила крупная российская компания, но все правовые вопросы по-прежнему решались так, что у Тимура не было никаких проблем. Более того, его казахстанское прошлое — обучение в казахско-турецком лицее — неожиданно стало ценнейшим качеством. Свободное владение турецким и знакомство с культурой этой страны позволило Тимуру занять ключевую должность в коллективе, разрабатывающем программные продукты для турецкого рынка.
Примечательно, что Тимур противопоставляет себя «обычным» мигрантам из стран Центральной Азии, работающим, нередко нелегально, на стройках и в кафе. «Я не гастарбайтер, а экспат!» — говорил он. Более того, Казахстан отличается от соседних республик тем, что по уровню урбанизации, развития системы образования и уровню ВВП на душу населения вполне сопоставим с Россией. Однако распространенные стереотипы о мигрантах, а также сложности с урегулированием собственного правового статуса как иностранца все равно не дают забыть о том, что Тимур не местный.
Аскар: из Миннеаполиса в Москву
Другой информант, Аскар, закончил Университет Миннесоты (по программе «Болашак»), вернулся в Алма-Ату и устроился на работу в китайскую компанию (в отдел тестирования программного обеспечения). Год спустя фирма направила его в стамбульский филиал — как и Тимур, Аскар закончил турецкий лицей и свободно владел языком. Стамбул ему очень понравился — космополитической атмосферой мегаполиса и развитой средой стартапов. Тем не менее вскоре однокурсники по Университету Миннесоты нашли ему новую работу — в украинской компании (создание мобильных приложений), офис которой также находился в Стамбуле.
Тогда же на Аскара вышла крупная московская компания, и после серии сложных собеседований, онлайн и вживую, взяла на более ответственную должность менеджера проектов. Жить в Москве ему понравилось больше всего — он не только встретил казахстанцев, закончивших те же турецкие лицеи, но и завел много новых знакомств в IT-среде благодаря участию в митапах, хакатонах и тому подобных мероприятиях. Возможности для культурной жизни и интеллектуального общения в Москве Аскару представляются гораздо более богатыми, чем в Миннеаполисе, Алма-Ате или даже Стамбуле.
Однако сама открытость глобальным пространствам возникла прежде всего благодаря школьному опыту — а именно обучению в казахско-турецких лицеях. Они появились по всей Центральной Азии в 1990-е годы усилиями движения Фетхуллы Гюлена, но по причинам политического характера постепенно закрылись в Туркменистане, Таджикистане и Узбекистане. В Казахстане лицеи, напротив, процветают. Учащиеся овладевают казахским, русским, английским и турецким языками, а также часто осваивают сильную программу по математике и физике. Лицеи, по мнению ученых, воспитывают в школьниках стремление к успеху и отличной успеваемости — лицеисты постоянно занимают первые места на олимпиадах. Эти учебные заведения специально настроены на прием талантливых детей, в том числе из бедных семей и сельской местности. Фактически лицеи представляют собой современную версию специальных физико-математических школ и интернатов советского периода — только с усиленной языковой подготовкой и ориентацией на трудоустройство по всему миру, а не только на родине. Неудивительно, что во многих IT-средах (например в МГТУ им. Баумана) казахстанские студенты — выпускники турецких лицеев образуют настоящую диаспору. Лицеи одновременно дают мощный фундамент для дальнейшей учебы в лучших технических вузах мира и обеспечивают сеть контактов, помогающую устроиться, найти работу и так далее.
Дана: МГУ делает свое дело
Дана училась в лицее для одаренных детей в Петропавловске, на севере Казахстана. Ей нравились математика и физика, но о карьере в IT-сфере она не думала, так как работа в финансах или юриспруденции казалась ей более выгодной. Да и в Россию переезжать она не хотела — потому что там столько же проблем, сколько и в Казахстане. Однако уже в выпускном классе она успешно прошла очередную олимпиаду и поняла, что ее автоматически зачислили на факультет вычислительной математики и кибернетики астанинского филиала МГУ.
Программа вуза предполагала обучение на два города — Астану и Москву. Во время учебы в Казахстане частные фирмы предлагали студентам пройти практику и поучаствовать в отдельных IT-проектах. Постепенно Дана разочаровалась в возможностях сделать карьеру на родине: слишком мало вакансий, к тому же токсичная атмосфера в государственных структурах. Москва, наоборот, ей стала нравиться все больше. Но личных связей, позволивших бы зацепиться в России, у Даны не было, и она пошла по пути свободного поиска работы. Ей сопутствовал успех, и через некоторое время она устроилась в серьезную IT-фирму, где оказалась единственной женщиной.
История Даны показывает, как образовательные связи между бывшими регионами одной страны (СССР) никуда не делись. Хотя казахстанский филиал МГУ открылся только в 2001 году, и обучение в Астане, по словам исследователей, проводится на казахском языке (первые два года), университет фактически восстановил советскую схему, когда талантливые студенты из периферийных республик имели все шансы попасть учиться в Москву. Впрочем, ситуация не повторяется полностью: учащиеся из Казахстана живут в одном общежитии, отдельно от других, более того, нередко они сохраняют изоляцию добровольно. По контрасту с советским временем Москва может восприниматься как опасное пространство (расизм, уличная преступность и так далее).
Ученые отмечают, что айтишники быстро отказываются от этих страхов и стереотипных представлений. Они включаются в культурную жизнь мегаполиса, налаживают связи и, в отличие от множества трудовых мигрантов, равнодушны к этнической культуре, поддержанию контактов с родственниками, поездкам на родину. Многие сохраняют гражданство Казахстана, связи с друзьями по лицеям и казахским вузам, но в целом «родиной» для них стало именно международное IT-сообщество. И действует это сообщество не только через интернет и другие дистанционные связи: для молодых профессионалов жизненно важно оказаться именно в мегаполисах, обладающих развитыми IT-кластерами, где работает множество компаний, есть из чего выбирать, доступны разные должности и постоянно стартуют интересные проекты. Примечательно, что в Казахстане такую среду (пока) не находят — только в Москве, Петербурге и Стамбуле. Впрочем, Казахстан не воспринимается как совсем бесперспективное пространство, напротив, собеседники ученых ценят его интегрированность в глобальную экономику, не отказываются от его гражданства и со временем допускают возможность возвращения на родину.
Биографии казахстанских айтишников лишь один из фрагментов глобальной мозаики IT-миграций в ХХI веке. Однако, в отличие от многочисленных и известных индийских технарей, они не любят работать дистанционно (или приезжать на краткосрочные стажировки). Казахстанские айтишники, уверены ученые, стремятся в космополитические мегаполисы России — а помогает осуществить эти желания сеть университетов и лицеев, отчасти возродившая межстрановые связи советского времени.
Правила комментирования
comments powered by Disqus