Очередную десятку мнений авторитетных экспертов в рамках виртуальной дискуссии проекта «Центральная Евразия» завершает мнение известного ученого из Таджикистана Камолудина Абдуллаева.
Он считает, что «интеграция, понимаемая как создание единого экономического, военного, таможенного, валютного и гуманитарно-культурного пространства, может привести к созданию союзного государства Узбекистан-Таджикистан, к которому в случае его процветания, смогут впоследствии присоединится остальные государства региона».
Владимир Парамонов (Узбекистан), руководитель аналитической группы «Центральная Евразия», www.ceasia.org: какие основные проблемы на пути развития стран Центральной Азии (ЦА) и взаимоотношений между ними Вы бы обозначили?
Камолудин Абдуллаев (Таджикистан), кандидат исторических наук, независимый эксперт: ЦА унаследовала границы, установленные в 1924-1936 годах. Они являются экономически и этнически необоснованными, а также культурно неадекватными. Особенно это касается Таджикистана, который, помимо того, что оказался оторванным от своих культурных центров, населенных миллионами таджиков, полностью зависим от Узбекистана с точки зрения транспортных коммуникаций, не обладает залежами таких важных полезных ископаемых как газ и нефть.
Таджикистан был с самого начала поставлен в неравные «стартовые условия». Советами он планировался как горное, приграничное («ворота в Индостан» по выражению Сталина), нетюркское, и экономически бесперспективное «арийское» подбрюшье «большой Средней Азии». Вернее, экономические перспективы есть, но лишь в отдаленной перспективе. Более того, для их реализации требуются финансовые, человеческие и прочие ресурсы, которыми отдельно взятый Таджикистан, не обладает. Даже мощи советской экономики оказалось недостаточно для развития Южного и Центрального Таджикистана, не говоря о Горно-бадахшанской автономной области, которая в период СССР являла собой скорее русский пограничный пост, чем хозяйственную единицу.
В.Парамонов: как, на Ваш взгляд, можно наиболее эффективно решать данные проблемы?
К.Абдуллаев: для Таджикистана наиболее перспективная стратегия выживания заключается в максимальной интеграции в среднеазиатское (пусть даже тюркское) сообщество. Именно Узбекистан может и имеет шанс выступить локомотивом региональной интеграции. Это прекрасно понимают в Душанбе, особенно на фоне ослабления России, «увязшей в капкане» неравного противостоянии с Западом, а также растущей роли Китая. Узбекский вектор — сегодня наиболее перспективный и вероятный для Таджикистана. С другой стороны, сближение с Таджикистаном — ближайшим соседом хронически нестабильного Афганистана — желательный путь и для Узбекистана, если он намерен стать процветающим и безопасным «снежным барсом» Центральной Азии.
Узбекистан и узбеки наиболее близкая Таджикистану и таджикам нация, так как этно-культурно она содержит важные компоненты исламо-персидской культуры и иранского этноса. Эти компоненты, в свою очередь, вместе с элементами тюркской кочевой культуры составляют ядро идентичности всего региона, и делают его близким и понятным государствам и нациям Южной Азии, Ближнего и Среднего Востока.
Интеграция, понимаемая как создание единого экономического, военного, таможенного, валютного и гуманитарно-культурного пространства, может привести к созданию союзного государства Узбекистан-Таджикистан, к которому в случае его процветания, смогут впоследствии присоединится остальные государства региона. Только так можно привести в соответствие и гармонизировать политические, этнокультурные и экономические границы, проведенные Советами много лет назад. Другой путь — это изоляция, перекраивание границ, нестабильность и даже социальные и национальные конфликты.
Последние события в развитии таджикско-узбекских отношений, а именно неожиданное для многих сближение Рахмона и Мирзиёева показали очень многое. В частности, они показали, что регион развивается не в правовом поле (понимаемом по-западному как поле политической конкуренции и многопартийности, результата деятельности сложившегося гражданского общества), а в поле взаимодействия авторитарных персоналий и традиционных, «органических», интерес-групп.
Личные интересы и воля нацлидеров оказались решающими в «потеплении» отношений между Узбекистаном и его соседями, что послужило объективно в пользу масс населения и укреплению недемократических режимов. Всякая интеграция предполагает неизбежное ограничение личной власти нацлидеров и передачу части ее «наверх», на региональный уровень. Она (интеграция) предполагает также известную прозрачность, подотчетность и ответственность лидеров. Готовы ли они пойти на то, что неизбежно повлечет ослабление их личной власти? Это интересный вопрос!
Видимо надо признать, что западная модель многопартийности провалилась, по крайней мере в Таджикистане, в котором политический процесс прекратился, едва начавшись. Это означает, что для успешного развития сотрудничества и интеграционных проектов в Средней Азии надо найти собственную модель, опирающуюся на свои, традиционные ценности, сочетающие задачи одновременного обеспечения стабильности и прогресса в интересах всего региона и каждого его жителя. Это не будет копия какого-то опыта, но оригинальный интеллектуальный продукт.
В.Парамонов: большое спасибо за Ваши крайне интересные и нестандартные оценки! Отмечу лишь, что они, в силу своей глубины и концептуальности, оставляют достаточно широкое поле для обсуждения. Приглашаю к нему всех заинтересованных экспертов из стран ЦА.
Лично выскажусь лишь в том плане, что решение обозначенных Вами задач возможно лишь в условиях развития и консолидации интеллектуального потенциала стран региона, тех же Узбекистана и Таджикистана. Однако, этого к сожалению не было, нет и, скорее всего, не будет. Да и навряд ли, что такие стратегические цели могут быть предложены и реализованы лидерами государств ЦА.
Правила комментирования
comments powered by Disqus