Уже более 40 лет Афганистан живет в состоянии внутренней вооруженной конфронтации, расколовшей афганское общество на различные противоборствующие стороны по этническому, религиозному и политическому признакам. На протяжении этих десятилетий они пытались и сейчас продолжают «навязывать» – конечно же, не без помощи извне – собственные варианты развития этого восточного государства – социалистические, умеренно-религиозные, клерикальные и даже демократические, разумеется, в афганской интерпретации. При этом перманентная нестабильность в ИРА оказывает негативное влияние не только на граничащие с ней государства региона, но и на международную обстановку в целом.
Внутриафганский конфликт (а если называть вещи своими именами – гражданская война) еще далеко не завершен, и никем пока еще не предложен более или менее ясный и четкий сценарий, который позволил бы этой стране выйти из затяжного кризиса и вступить на путь созидательного развития. Наоборот, основные тенденции развития Афганистана на сегодняшний день не дают пока повода для оптимистических оценок на будущее.
Нынешнее положение дел в стране определяется не только многочисленными застарелыми внутренними проблемами, но и в немалой степени активным иностранным вмешательством, в первую очередь в рамках военной операции международной коалиции «Несокрушимая свобода» во главе с США. В этих условиях просматривается определенная схожесть развития ситуации в Афганистане на современном этапе с обстановкой периода 1978 – конца 1980 гг., когда во внутриафганские процессы был непосредственно вовлечен Советский Союз. Поэтому сейчас было бы крайне недальновидным игнорировать уроки советского присутствия в Афганистане, поскольку их анализ и осмысление сегодня, как никогда, важны и актуальны, в первую очередь для тех, кто их уже повторяет, и тех, кто, желая усилить свое влияние в Афганистане, не хочет их повторить.
* * *
Политика СССР в отношении Афганистана вплоть до конца 70-х гг. ХХ века была в целом достаточно сбалансированной и базировалась на принципах добрососедства и невмешательства в дела этой страны. В свою очередь, у кабульских властей и афганского населения в целом присутствовали достаточно дружеские чувства к своему северному соседу за признание в 1919 г. в числе первых независимости Эмирата Афганистан и оказывавшуюся на протяжении многих десятилетий всестороннюю помощь.
В Афганистане с помощью СССР были построены десятки объектов. Это – электростанции, в том числе крупнейшая Наглу (провинция Кабул), авторемонтный завод, хлебопекарные и домостроительный комбинаты в Кабуле, сельскохозяйственные фермы в провинции Нангархар, шоссейная дорога Кушка – Герат – Кандагар – Кабул – Мазари-Шариф, уникальный тоннель Саланг. При советском содействии были созданы целые отрасли экономики, современная многоуровневая система образования и здравоохранения, разветвленная сеть средств массовой информации. Кроме того, были успешно проведены широкомасштабные геологоразведочные работы, а на севере страны освоена промышленная добыча газа.
На протяжении многих лет руководство Советского Союза вполне устраивал статус Афганистана как нейтрального и неприсоединившегося государства, которое выполняло роль своеобразного буфера безопасности к югу от границ СССР в Средней Азии. Пока никто напрямую не вмешивался во внутриафганские процессы и не пытался втянуть эту страну в сферу своего геополитического влияния и идеологической опеки, Афганистан сохранял свою внутреннюю самобытность и равноудаленность от главных полюсов сил того времени – СССР и США.
Однако в результате т.н. Саурской революции в Афганистане в апреле 1978 г. и кардинального изменения там ситуации Москва столкнулась с необходимостью пересмотра своих подходов в отношении соседней страны. Причиной вынужденной корректировки явилась смена правящего режима и приход к власти Народно-демократической партии Афганистана (НДПА), которая провозгласила страну демократической республикой и заявила о строительстве общества социалистической направленности.
В условиях господствующего тогда острого соперничества двух идеологических систем советское руководство, несомненно, стало рассматривать «апрельские» события в Афганистане через призму глобального противоборства с Западом, в первую очередь США. С одной стороны, руководство СССР сочло приход к власти «прокоммунистической» партии удобным для себя поводом вовлечь ДРА в сферу собственного геополитического влияния, изменив тем самым баланс сил на Среднем Востоке в свою пользу в противовес Соединенным Штатам и их ближайшим союзникам в регионе – Пакистану и Ирану (до прихода к власти в стране в феврале 1979 г. клерикального духовенства).
С другой стороны, руководство СССР полагало (и на это были серьезные основания), что, если оно проигнорирует произошедшие в Кабуле изменения, высока вероятность того, что новые власти Афганистана попытаются найти других союзников, в том числе и для выделения ресурсов на цели реформирования афганского общества. В условиях холодной войны и биполярного мира это мог быть только блок западных стран во главе с США через посредничество тех же Пакистана и Ирана, а также крупных нефтедобывающих исламских стран прозападной ориентации. Такой вариант развития событий не мог устраивать Советский Союз, поскольку Афганистан попадал бы в сферу влияния Запада и однозначно терял для СССР роль буфера безопасности к югу от советских границ.
Учитывая все это, Советский Союз пошел на признание нового афганского режима и начал оказывать ему всестороннюю масштабную помощь, в том числе и военную, чуть позже (в конце 1979 г.) введя Ограниченный контингент советских войск (ОКСВ) в Афганистан.
Однако, как показало дальнейшее развитие событий, попытки СССР включить это государство в сферу своего непосредственного влияния способствовали только дальнейшему расколу афганского общества и дестабилизации обстановки в стране на долгие годы. А непосредственная вовлеченность в афганские события бумерангом ударила по социально-экономической ситуации в самом Советском Союзе, что в последующем наряду с другими факторами сказалось на усилении кризисных явлений в стране. Сам же Афганистан на долгие годы погрузился в пучину гражданской войны, превратившись в последующем в одно из самых нестабильных государств на планете.
На правах свидетеля событий, развернувшихся в Афганистане в последние десятилетия, позволю высказать ряд субъективных оценок периода активного вовлечения Советского Союза во внутриафганские события.
Во-первых, кабульские власти, вдохновляемые поддержкой СССР, взяли курс ускоренного строительства социализма в стране, где еще сохранились глубокие пережитки родоплеменных отношений, а во всех сферах жизнедеятельности господствовали религиозные убеждения. В стране с глубоко верующим населением стала практически игнорироваться значимость воздействия ислама на все стороны жизни афганского общества. И это притом, что в ДРА на начало 1980-х гг. насчитывалось около 250 тысяч религиозных деятелей (настоятели крупных мечетей, преподаватели богословских факультетов учебных заведений, учителя в медресе, служители шариатских судов, кишлачные муллы и другие).
Во-вторых, в условиях непростых межэтнических взаимоотношений, обусловленных историей становления и развития афганской государственности, Москва в своих подходах к внутриафганским процессам больше полагалась на национальную политику правящей НДПА, хотя значительная часть ее руководства, в первую очередь представители фракции «Хальк», стояли на консервативных пуштунских националистических позициях. Ими проводилась явная политика «пуштунизации» в различных сферах деятельности, что вызывало протест и рост недовольства со стороны представителей других этносов. В итоге в дальнейшем национально-этнический фактор сыграл значительную роль в еще большем размежевании внутри афганского общества.
В-третьих, правящая в Афганистане партия и правительство, находившиеся под контролем многочисленного аппарата советников из СССР, во главу угла своей деятельности поставили командно-административные методы работы, которые мало соответствовали местным особенностям и традициям. В частности, кабульские власти старались использовать практику прямого административного правления через партийные органы на местах, скопированную с советского опыта, что приводило к серьезным перегибам во взаимоотношениях с местным населением.
Кроме того, у многих афганских партийных и государственных деятелей преобладали волюнтаристские взгляды, существовало убеждение, что только путем запугивания, арестов и репрессий можно обеспечить проведение в стране социальных и экономических реформ. Особенно это было характерно в период руководства страной Н.М. Тараки, Х. Амином и Б. Кармалем. В период правления М. Наджибуллы от подобной практики стали отказываться, но доверие к кабульскому правительству в провинциях и уездах страны во многом уже было безвозвратно потеряно.
В условиях, когда сами советские представители в Афганистане находились «в плену» идеологических установок, с большим трудом удавалось вырабатывать у афганского руководства стремление грамотно, эффективно, а главное самостоятельно с учетом местных реалий проводить преобразования в стране. Все это способствовало росту иждивенческих настроений в партийно-государственном аппарате и даже фактическому его самоустранению от решения проблем социально-экономического развития Афганистана, в целом сохранению напряженности в афганском обществе.
В большей степени в силу субъективного подхода в работе с руководством НДПА, сопровождавшейся идеологической риторикой, советская сторона так и не смогла до конца разобраться в нюансах обстановки в самой правящей партии и существующих в ней противоречиях. Несмотря на меры, предпринимаемые руководством СССР и советническим аппаратом, внутри НДПА не прекращалась межфракционная борьба между халькистами и парчамистами, с подозрением и недоброжелательностью относившимся друг к другу с самого начала объединения в одну партию.
Правила комментирования
comments powered by Disqus