Призывы закрыть русские школы в Казахстане звучали и раньше. Например, полтора года назад директор Института языкознания им. А.Байтурсынова МОН РК Ерден Кажыбек заявил, что все школы в стране должны быть казахскими.

Ну, а от национал-популистов что-то подобное приходится слышать постоянно. Теперь к этому хору присоединился известный в прошлом медиа-деятель, бывший сотрудник администрации президента РК и бывший же член политсовета партии «Нур Отан» Арман Шураев.

Нуждаются ли российские казахи в защите?

Не стану выдвигать привычные конспирологические версии: мол, это очередной хайп-вброс на болезненную и всегда горячо обсуждаемую тему с целью отвлечь внимание общественности от резко обострившихся в последнее время социальных проблем.

Хотя прежняя (а, возможно, и сохраняющаяся) близость Шураева к структурам власти позволяет строить подобные предположения. Раз человек высказался в социальных сетях, собрав при этом большое количество просмотров и лайков, то и обсуждать надо именно содержание его поста. Итак, «пройдемся по сабжу».

Шураев пишет, как бы обращаясь к россиянам: 

«Если брать в расчёт 900 тысяч казахов проживающих в России и использовать точно такую же математическую пропорцию, то получается, что в вашей Федерации должно функционировать как минимум 360 казахских национальных школ. 

Однако мы видим совершенно другую картину - картину печальную и удручающую. Вы не даёте права и не создаёте никаких условий для сохранения национальной идентичности нашим братьям по крови». 

После чего резюмирует: «Я не требую от вашего правительства открыть в срочном порядке 360 казахских школ.Но я имею полное право требовать от своего правительства принять зеркальные меры и закрыть все полторы тысячи русских школ в Казахстане».

Возникает вопрос: где доказательства того, что наши сородичи, живущие в России, на самом деле требуют открытия казахских школ, а им запрещают? Были ли такие обращения к местным органам власти в Астраханской (там казахское население составляет около 150 тысяч), Оренбургской (120 тысяч), Омской (80 тысяч) и других областях РФ?

Если были, то сколько человек их подписало? Что им ответили? Как и чем власти мотивировали отказ, если они действительно отказали? При отсутствии таких данных фраза «Вы не даёте права и не создаёте никаких условий для сохранения национальной идентичности нашим братьям по крови» - не больше чем просто громкие слова.

А, может, российских казахов вполне устраивает нынешняя ситуация? Ведь в противном случае немалая их часть устремилась бы на историческую родину.

Да, в 1990-х некоторые переехали в Казахстан, но таких было немного, да и то впоследствии их становилось все меньше и меньше. Например, в 2014-м, согласно официальным данным, из России на землю предков вернулись 379 казахов, или около ста семей.

В то же время в самой РФ количество наших соплеменников растет. Перед распадом СССР их насчитывалось 635,9 тысячи, а в 2017-м – уже 680 тысяч. Доля казахов в общей численности населения РФ за этот период увеличилась с 0,43 до 0,46 процента.

Если же оперировать данными, которые приводит Шураев (900 тысяч на сегодня), то получается и вовсе очень значительный рост. Впрочем, для него, похоже, «матчасть» (цифры и факты) мало что значат, и он ее попросту не изучал.

Словом, российские казахи, судя по всему, чувствуют себя там довольно комфортно. А их дети, заканчивая русские школы, становятся не менее конкурентоспособными при поступлении в вузы РФ и при устройстве на работу, чем представители славянских и других национальностей.

Тогда как выпускникам казахских школ (если бы они были) с этой точки зрения пришлось бы куда труднее, если учесть реалии российской жизни, предполагающие хорошее знание «великого и могучего».

Национальная идентичность, о которой пишет Шураев, знание родного языка – это, конечно, очень важно, но большинством людей двигает, прежде всего, прагматизм.

Особенно в наши трудные времена. Возможно, такое отношение кому-то в Казахстане не нравится, но каждый человек сам решает, как ему жить.

Кстати, о том, что казахи в России довольно успешно интегрировались и пользуются всеми правами граждан РФ, свидетельствует следующий факт: в местах их компактного проживания (ряд районов Астраханской, Саратовской, Оренбургской областей) они занимают ключевые позиции в государственных и правоохранительных органах.

Там доля казахов во властных структурах намного выше, чем доля славян (да и вообще «нетитульных») в структурах власти тех районов Казахстана, где эти самые славяне составляют большинство населения.

У нас в госорганах, в полиции и т.д. неказахи почти не встречаются. Конкретные данные на сей счет автор этих строк приводил в одной из публикаций несколько лет назад. 

Нас может ждать массовый исход населения

Теперь представим – чисто гипотетически – ситуацию: в Казахстане действительно решили закрыть все русские школы.

В таком случае подавляющее большинство проживающих здесь славян (около четырех миллионов человек) и представителей целого ряда других этносов начнут паковать чемоданы, продавать дома и квартиры – для многих из них возможность дать своим детям образование на русском языке была едва ли не последним фактором, сдерживавшим от переезда.

Мало того, решит покинуть страну и немалая часть русскоязычных казахов. Объяснение здесь простое и опять же сугубо прагматическое.

Несмотря на то, что нынешние власти РФ своей политикой, проводимой при Путине, существенно подорвали экономику страну, она остается значительно более сильной, нежели казахстанская.

В России очень много собственных производств (с которыми у нас просто беда), нет особых проблем с рабочими местами, выше, чем в Казахстане, уровень зарплат, куда больше социальных гарантий.

Уже сегодня немало казахов, особенно из северных областей нашей республики, уезжают на заработки в соседнюю страну.

И благодаря этому содержат свои семьи, обеспечивая им относительно неплохое качество жизни. А чем лучше знаешь русский язык – тем легче найти в РФ высокооплачиваемую работу.

Привлекательна для казахов Россия и в плане получения высшего образования: там вузовская система, конечно, тоже растеряла свои прежние позиции, но по соотношению «цена-качество» она гораздо предпочтительнее, чем казахстанская.

Понятно, что в идеале хорошо бы учиться в западных или, например, японских, южнокорейских университетах, но у кого из наших соотечественников есть для этого возможности?

Даже поступив бесплатно, придется тратить очень большие деньги на проживание и питание, которые там очень дороги.

А, скажем, в известных и довольно престижных вузах (их не так много, но они есть) Новосибирска или Томска стоимость обучения ниже, чем в КазНУ имени Аль-Фараби и в алматинском «политехе», при том, что первые дают более качественные знания.

А главное - университеты РФ выделяют много грантов, места в общежитиях. Поэтому неудивительно, что поток «образовательной эмиграции» из Казахстана в Россию ежегодно растет. По некоторым данным, уже сейчас в РФ проходят обучение около ста тысяч наших студентов.

А чтобы поступить в российский вуз и успешно освоить его учебную программу (неважно, очно или дистанционно), желательно, как вы понимаете, окончить русскую школу.

И если случится то, к чему призывает Шураев, то это направление для казахской молодежи будет навсегда закрыто. Но главное - они лишатся важнейшего средства получения жизненно необходимых знаний, каковым сегодня является русский язык (казахский в этом смысле пока сильно ему проигрывает, поскольку значительная часть нужной современному человеку научной, технической и прочей литературы на него не переведена, а широкого внедрения английского придется ждать еще долго).

Захотят ли родители мириться с такой ситуацией? Или часть их (те, для кого здоровый прагматизм и будущее детей важнее, чем национальная идентичность) начнет задумываться о переезде в другие страны?   

А, может, алгоритм решений и действий должен быть прямо противоположным? Сначала мы всерьез беремся за подъем своей экономики, создаем необходимое количество рабочих мест, чтобы наш трудовой рынок, как минимум, не уступал по степени привлекательности российскому, наводим порядок в вузовской системе (чтобы она тоже была, по крайней мере, не слабее российской).

А уже потом, когда цели достигнуты, начинаем задумываться о дальнейшей судьбе русских школ. В противном случае Казахстан переживет такой демографический кризис, что мало не покажется.

Между прагматизмом и «патриотизмом»

Прежде чем делать столь громкие публичные заявления, господину Шураеву следовало просчитать и возможные политические последствия таких шагов, как закрытие русских школ.

Ведь очевидно, что это вызовет серьезнейшее обострение отношений между РФ и РК. И если за республиками Прибалтики, за Украиной, где уже пошли на подобные меры, стоят Евросоюз и США, то заступиться за нас будет некому.

Ну, разве что Китай попытается воспользоваться – разумеется, в своих интересах – сложившейся ситуацией. И что мы от этого выиграем?

Ссориться с таким могучим в военном плане соседом, как Россия, – себе дороже выйдет. Да, вряд ли Кремль пойдет на повторение в Казахстане «украинского сценария», но возможностей для «принуждения к послушанию» у него более чем достаточно.

Ну а если вдруг случится что-то серьезное? Пойдут ли Шураев и его единомышленники, любящие по поводу и без повода подразнить «русского медведя», защищать независимость и территориальную целостность республики?

Или будут, сидя на удобных диванах, наблюдать по ТВ и Интернету за тем, как это делают простые казахские ребята из аулов и райцентров?

Да и вообще, так ли уж они озабочены судьбой казахского языка и сохранением национальной идентичности? Взять того же Шураева.

На протяжении семи с половиной лет он руководил телеканалом КТК, который при нем постоянно упоминался в числе тех, кто не соблюдал закон о 50-процентном вещании на государственном языке.

Последнее такое упоминание датировано маем 2014-го - это за полгода до его ухода с поста генерального директора КТК. По данным TNS Central Asia, лишь 42 процента контента телеканала было казахскоязычным, тогда как 58 - русскоязычным.

В тот период ему нужны были телерейтинги и доходы – телекомпания-то частная. То есть, его подход был основан на том самом прагматизме, о котором говорилось выше.

Ведь (цитата из интервью Шураева порталу «Власть» от 2013 года) «две трети нашей страны, к сожалению, не воспринимают контент на госязыке. И чтобы они его воспринимать начинали, нужно делать его на очень высоком качественном уровне.

А это требует дополнительных бюджетов». Тогда как «на русском языке все наши программы – те, что выходят на КТК – абсолютно окупаемы».

Теперь же он стал «патриотом», ставящим национальную идентичность и казахский язык выше прагматических соображений. Тоже в общем-то заслуживающая уважения позиция. Если бы не откровенно популистско-провокационное содержание некоторых его заявлений…

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram