23 мая в Нур-Султане состоялось экспертное заседание «Возможности российско-казахстанского диалога в новых реалиях», в котором российские и казахстанские эксперты представили прогнозы развития отношений двух стран в послевыборный период. Российский эксперт, приглашенный профессор Евразийского национального университета им. Л. Н. Гумилева Андрей ШЕНИН затронул в своем выступлении один из ключевых аспектов будущего отношений двух стран – молодежное сотрудничество. Более развернуто мы поговорили об этой проблематике в кулуарах заседания:

 - Андрей, будущее, перспективы и динамизм российско-казахстанских отношений зависит не только и не столько от диалога элит, но и от уровня взаимопонимания, эмпатии между молодежью наших стран, наличия у молодых казахстанцев и россиян точек соприкосновения, общих ценностей. Насколько, на ваш взгляд, казахстанской молодежи сегодня близка евразийская повестка? Привлекательна и престижна ли она в ее глазах? –

По моим наблюдениям, сегодня тренды меняются в сторону повышения интереса к России и ЕАЭС. Простой пример: в течение последнего года ко мне все чаще стали подходить студенты и интересоваться возможностью поступить в российские вузы. То есть казахстанскую молодежь все больше интересует российское образование. Почему – вопрос непростой.

Может быть, пришло понимание, что на Западе несколько изменились условия и там их особо никто не ждет – ведь зачастую мигрантам из постсоветского пространства нечего предложить западному работодателю с точки зрения квалификации, специализации. Может быть, они видят, что на постсоветском пространстве учиться проще, и при этом образование не хуже западного.

При этом в глазах казахстанских студентов российские вузы имеются разный престиж. Высок престиж таких вузов как МГИМО, МГУ им. Л. Н. Ломоносова и Высшей школы экономики, однако когда речь идет о региональных учебных заведениях – Томском государственном университете, Новосибирском, Тюменском, то к ним отношение более настороженное, хотя качество образовательных услуг в эти вузах находится на высоком уровне.

Что касается евразийской повестки, ее престижа и ценности в глазах казахстанской молодежи, то здесь есть масса нюансов. Во-первых, молодые люди зачастую не понимают сути евразийства. По большому счету они не знают классиков евразийства, не знают истоков этого учения. У них, как правило, нет представления, что евразийство – это отдельная цивилизация, которая стоит в одном ряду с западной и восточной.

Для казахстанских студентов евразийство – это, прежде всего, некий экономический недоевропейский союз. В чем для них заключается «прелесть» ЕАЭС – свободные границы, открытость рынка труда, возможность путешествовать. Впрочем, первый барьер, с которым он сталкиваются – дорогие билеты.

Тем не менее, евразийский вектор, на мой взгляд, приобретает для казахстанских студентов заметно больший приоритет, чем это было раньше. Отмечу, что у молодежи в Казахстане, по сути, есть выбор между разными векторами. И постсоветское пространство - это далеко не единственная площадка, где они могут получить образование, реализоваться. Возможно, евразийский вектор мог бы стать еще более приоритетным, если бы проводилась соответствующая пропаганда, причем пропаганда достаточно дорогостоящая.

Взять хотя бы те же летние молодежные школы, организаторы которых берут все расходы по обучению, проживанию, питанию на себя, кроме оплаты проезда. Я не раз сталкивался с тем, что у моих студентов просто-напросто не было средств для того, чтобы купить билеты в Санкт-Петербург, Москву, Ереван, Минск.

Понятно, что транспортными расходами, логистикой евразийская интеграция не ограничивается – это более широкое явление, в котором есть масса интересных и важных сторон. Но для молодежи самое главное – это прикладной характер ЕАЭС. То, с чем они непосредственно сталкиваются. Пару лет назад мы обсуждали идею введения евразийского студенческого проездного билета по аналогии с европейским студенческим билетом – однако ей так и не дали хода, не поддержали.

 - Как известно, в России сегодня обучается около 70 тыс. казахстанских студентов – отмечу, что российское направление образовательной миграции самое массовое среди казахстанской молодежи. Принято считать, что учебная миграция – это первая ступень к отъезду на ПМЖ, однако какая-то часть этих студентов все равно вернется домой, в Казахстан. Как Вы считаете, сыграют ли они какую-то роль в налаживании российско-казахстанского диалога в будущем?

- Несомненно, определенную роль сыграют, поскольку очевидно: эта молодежь являются носителями позитивного отношения к евразийскому культурному пространству. В конце концов, мне кажется, к молодым людям приходит понимание, что внутри постсоветского пространства нам легче договариваться, легче вести дела, бизнес, зарабатывать деньги – между нами нет культурного барьера.

Какова будет их роль, какое место они займут в казахстанском обществе, каково будет их влияние в будущем – сказать сложно, однако у меня не вызывает сомнение, что они сыграют свою позитивную роль.

В связи с этим мне хотелось бы упомянуть исследование казахстанской молодежи, проведенное французским историком, социологом и политологом Марлен ЛАРЮЭЛЬ – книга носит название NazarbayevGeneration. В этом исследовании предпринята попытка выявить, какие страты существуют в молодежной среде в Казахстане, а также спрогнозировать, какие из них будут доминировать в будущем и определять политику страны.

Ларюэль указывает в своем исследовании, что внутри казахстанской молодежи есть страты, которые тяготеют к западному миру, есть те, кто тяготеют к западному, но разочаровались в либерализме американского образца. Есть те, кто идентифицирует себя в культурном отношении со странами восточной и юго-восточной Азии – Южной Кореей и Сингапуром (не Китаем). Есть те, кто связывает себя с исламским миром и, наконец, те, кто видит Казахстан обособленным.

- А есть страта, которая тяготеет к евразийской культурной общности?

 - Эта группа также отмечается, но она достаточно малочисленная. И влияние этой повестки – то есть по большому счету влияние России – в Казахстане среди молодежи, по мнению французского исследователя, падает.

В то же время Ларюэль говорит, что мы не можем прогнозировать, какая из этих страт будет доминировать в будущем. Таким образом, на поставленный вопрос исследование ответа не дает.

В качестве реакции на этот доклад я провел опрос среди своих студентов: подготовил несколько тезисов и попросил ребят ответить, с какими из них они согласны, а с какими – нет.

Могу сказать, что студенты согласились в целом с тем, что подобное разделение имеет место, что казахстанская молодежь дифференцируется по регионам Север – Юг – Восток – Запад, на это накладывается расслоение социальное, поверх этого – религиозное, а еще – по внешнеполитической ориентации и по восприятию будущего Казахстана. Таким образом, таких факторов разделения оказалось очень и очень много.

- Тем не менее, общая ценностная основа казахстанского общества сформулирована в программе модернизации общественного сознания «Рухани Жангыру». Насколько ее ценности, на Ваш взгляд, близки казахстанской молодежи?

 - Я проводил опрос среди студентов с целью узнать, как они понимают идеологию «Рухани жангыру», каков, в их восприятии, образ будущего гражданина Казахстана, который предлагает государство. Ответы были, в принципе, идентичны: это человек, который твердо стоит на фундаменте своих традиций, любви к Родине, заботе о семье, но при этом владеет иностранными языками, обладает западными знаниями и готов к интеграции в глобальный мир.

Тут есть нюанс. На уровне списка критериев – все подходит, все совпадает и вроде даже все цели выполняются. Но на некоем интуитивном уровне, уровне восприятия и мироощущения мозаика не складывается. Студенты не смогли мне четко объяснить, что именно не так, но когда я начал размышлять на эту тему, то вот что получается.

Получается, что простая мысль столкнулась с многообразием терминов и увязла в них. К примеру, они говорят: нам предписывают обладание западными знаниями в науке и технике, но одновременно с этим мы впитываем и культуру. К слову, на территории выставки Астана ЭКСПО стоят не статуи батыров, а стелы Супермена и Капитана Америки.

В западной культуре, например, все пропитано протестантской этикой и духом либерализма, согласно которому индивидуализм – это хорошо. А в Казахстане индивидуализм не работает, здесь ценится родство, братство, взаимопомощь, порой бескорыстная. Уже противоречие – ибо нельзя отделить одни ценности от других, они идут, что называется, единым пакетом.

Не говоря уже о том, что либерализм – это экономическая концепция, а не социальная. Социальной ее сделал Франклин Рузвельт в период Нового курса, и у студентов возникает в голове каша: а что такое либерализм – это свобода торговли или права человека?

И в итоге молодые люди спрашивают: так что от нас хотят, что нам предписывают все эти программы и концепции? И видите, какая штука выходит: студенты – это прекрасный материал, они готовы принимать общие концепты. Идеи, заявленные в программах и статьях Елбасы, не оспариваются, принимаются и более того, хорошо ложатся на культурный фундамент. Но не хватает только какого-то небольшого элемента на прикладном уровне, чего-то такого, чтобы все заработало.

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram