В Узбекистане параллельно протекают две битвы за разные источники будущей энергии. С одной стороны — атомная, с другой — ветряная и солнечная. Первая пока более успешна: на прошлой неделе «Узатом» дал старт второму этапу строительства АЭС, а Минэнерго объяснило, почему использовать солнце и ветер для добычи электричества еще рано.

Hook попытался заглянуть в будущее и оценить, какая отрасль вырвется вперед и чего ждать в случае победы каждой из них.

Путь атома

2 июля Законодательная палата Олий Мажлиса приняла закон о мирном атоме. В соцсети вновь вернулась паника, а те, кто еще не успел отойти от американского «Чернобыля», спрогнозировали, что наша страна станет местом действия второго сезона.

«Узатом» пригласил представителей СМИ на территорию недалеко от озера Тузкан — именно там построят АЭС. На площадке будущей стройки журналистов ждал гендиректор «Узатома» Журабек Мирзамахмудов, который ответил на злободневные вопросы.

По его словам, от АЭС одни лишь плюсы. Кроме большого объема энергии, станция обеспечит работой более 8 тысяч человек во время строительства, а после — появится еще 2,5 тысячи мест на постоянной основе. При этом каждое рабочее место на АЭС создаст еще семь мест в других сферах.

«Стройку века» представили как «гарант развития региона», а райцентр Фариш превратят в городок атомщиков, увеличив численность населения в два раза. Руководитель Экологического движения Борий Алиханов попутно призвал жителей Фариша учить детей математике и физике.

Больше всего представители отвечали на вопросы касательно безопасности проекта. Тут — самое важное, потому что разработка оценки воздействия на окружающую среду закончится (по плану) только к концу следующего года.

Сама станция превратится в настоящий несокрушимый объект — выдержит и девятибалльное землетрясение, и наводнение, и даже если в него влетит самолет, работа не остановится. Борий Алиханов пообещал, что станция никоим образом не превратится в бомбу замедленного действия:

«Уран 235, который нам всем хорошо известен, будет обогащаться всего-навсего на 5 процентов. И поэтому даже при огромном желании он никогда не взорвется», — успокоил депутат.

Алиханов рассказал и про то, каким окажется парниковый выброс от станции:

«С этой точки зрения строительство в Узбекистане первой АЭС считается перспективным проектом. Хочу обратить ваше внимание, что введение АЭС обеспечит энергобаланс, предупредит выброс в атмосферу до 14 миллионов тонн CO₂ карбонад ангидрида и до 36 тысяч тонн вредных парниковых газов NO₂», — подчеркнул он.

Путь возобновляемых источников

Тем временем замминистра энергетики Шерзод Ходжаев рассказал, почему страну не спешили застраивать солнечными и ветряными электростанциями.

По его словам, раньше они были нерентабельны в соотношении стоимости технологий и финального результата. Но предыдущий год оказался переломным: традиционные станции и станции с возобновляемым источником энергии почти сравнялись по цене. Но даже теперь в министерстве боятся прогадать — если, например, они  начнут массово строить солнечные станции, то оборудование, которое закупят сейчас, в следующем году станет еще дешевле.

При этом, говоря о достижении паритета цен, Ходжаев касался среднемировой стоимости. А в Узбекистане внутренние цены на электричество гораздо ниже.

Но теперь, когда это стало куда более выгодным делом, Минэнерго планирует к 2030 году вырабатывать от 20 до 25 процентов всей энергии за счет ветра и солнца. Солнечные станции будут строить ежегодно с помощью частных компаний, а государство станет покупать у них электроэнергию, чтобы инвесторы не беспокоились о вложенных средствах. В дополнение к этому они получат гарантию, что им не придется конкурировать с теми, кто придет на рынок с более развитыми технологиями.

Сейчас самым главным недостатком ветровой и солнечной энергетики остается нестабильность. Но такие проблемы решают быстро: технологий по накоплению электроэнергии стало больше, они постоянно дешевеют.

Теперь накопитель становится обязательным условием при объявлении конкурса на строительство солнечной электростанции. И, хоть это делает проект дороже, без накопителей больших объемов от солнечных станций ждать не приходится. Пока у Минэнерго нет такого жесткого требования, но со второй половины 2020 года оно появится.

С ветряными станциями тоже разобрались: для начала «ветряками» покроют Навоийскую область и Каракалпакстан. Места выбраны не случайно: площадки находятся далеко от крупных городов, а ветер там стабильный. Стабильность ветра в этом вопросе важнее, чем сила.

Здесь государству придется инвестировать много средств, чтобы протянуть несколько десятков километров линий электропередач до потребителя.

Будущее атома

Первая информация о постройке АЭС просочилась в апреле предыдущего года, после того, как Россия и Узбекистан подписали соглашение о сотрудничестве в области атомной энергии. «Стройку века» профинансируют за счет собственных средств Узбекистана и госкредита России. Стоимость проекта определили в 11 млрд долларов. Основой станции станут два энергоблока ВВЭР-1200 поколения «3+» мощностью в 1 200 МВт.

Район стройки, Джизакскую область, определили быстро, а конкретное место — нет. Рассматривалось два варианта: либо озеро Тузкан, либо водохранилище Тудакуль. Выбор пал на первый, и это сразу вызвало беспокойство населения — оно боялось, что вода в озере станет непригодной для питья и купания из-за станции.

Тогда гендиректор «Узатома» пообещал, что организация этого не допустит, и привел в пример Венгрию:

«Потребление воды на АЭС не больше, чем используется на наших тепловых электростанциях. Никаких выбросов, загрязняющих окружающую среду или сточные воды, не будет. Это исключено. В Венгрии, например, реактор построен таким образом, что там вода сначала берется из реки Дунай, а потом туда и сбрасывается. И это не оказывает никакого влияния, там ловят рыбу», — рассказал он на пресс-конференции.

Также он сообщил, что присутствие АЭС никак не навредит туризму, а жить можно будет прямо за пределами станции. Специалисты наладят экологический мониторинг, установив постоянный периметр на несколько километров вокруг станции. Он закончил мысль тем, что «экологическая обстановка после строительства АЭС в регионе станет даже лучше».

Еще Мирзамахмудов успел добавить, что со стороны атомной станции никаких выбросов ни в атмосферу, ни в воду не будет.

Касательно России. Недавно глава «Узатома» подробно изложил, почему для возведения станции решили работать именно с российской стороной:

• Деньги. Узбекистан не сможет самостоятельно спонсировать большую часть бюджета проекта, поэтому американская компания Westinghouse не подходила на роль выгодного подрядчика. Организация только недавно вышла из банкротства и уже при постройке реактора в Джорджии вышла за рамки выделенных денег.

• Время. «Узатом» не хочет терять лишние годы на согласование проекта с другой стороной, потому что «один год работы АЭС — это выработка более 18 миллиардов киловатт/часов электроэнергии, примерно 540 миллионов долларов». И три года обсуждения — потеря полтора миллиарда долларов. Из-за этого для проекта не подошли американцы, где на заключение только одного соглашения уйдет до 5 лет, и корейцы, которые не вводят в эксплуатацию уже построенные станции из-за нехватки кадров.

• Кадры. Открыть филиал Московского инженерно-физического института было проще, чем подготавливать специалистов, взаимодействуя с американцами, китайцами или французами. Дело в относительном отсутствии языкового барьера.

«Россия является первой страной, построившей АЭС, и весь опыт, который был накоплен по вопросам безопасности, самые современные решения будут использованы в этом проекте. И, когда он будет сдан, станция будет самой безопасной»,  — заверил глава «Узатома».

Но даже при тесном сотрудничестве с россиянами «Узатом» продолжает работать и с другими зарубежными компаниями. «Привлекли компанию White & Case (США) по техническим вопросам, чешские UJV Group и Worley, занимающиеся инжинирингом в рамках проекта», — заключил Журабек Мирзамахмудов.

Будущее других источников

Некогда в Узбекистане хотели построить пять солнечных фотоэлектрических станций общей мощностью 500 МВт и стоимостью более 1,1 миллиарда долларов. И даже определили место одной из них — в Пастдаргомском районе Cамаркандской области. Мощность объекта могла бы достичь 100 МВт. Его строительство финансировалось кредитами Азиатского банка развития и собственными средствами «Узбекэнерго» на 310 миллионов долларов. В декабре 2016 года китайская Zhuhai Singyes Green Building Technology Co. Ltd выиграла тендер на строительство станции. Ввести в эксплуатацию станцию должны были в 2019 году.

Однако с тех пор работы так и не были начаты. Позже «Узбекэнерго» объяснило, что свернуло проект после «дополнительного изучения технических и экономических документов», приведшего к его пересмотру, а потом и приостановлению».

Проект, зародившийся еще в 2014 году, неожиданно забыли. А уже в июле прошлого года сообщили об «историческом событии» — стройке первой солнечной электростанции компанией SkyPower Global в Пастдаргомском районе Cамаркандской области. То есть там, где должен был стоять предыдущий объект. Организация готова вложить $ 130 млн на строительство станции, мощность которой достигнет теперь 1 000 МВт. Сдать ее должны к 2020 году.

При этом SkyPower планировала ввести еще три станции мощностью по 200, 300 и 400 МВ, выделив совокупно от $ 260 млн до $ 350 млн. Предполагаемые участки — Джизакская, Кашкадарьинская, Самаркандская, Сурхандарьинская, Навоийская и Ташкентская области.

По плану станции должны принадлежать самой компании, а государство будет скупать у нее электричество.

В это же время власти заявили о постройке первой ветряной электростанции. Исполнитель — небезызвестная Siemens, которая должна была строить «ветряк» мощностью в 100 МВт в Зарафшане.

К концу 2018 года заинтересованность компаний в альтернативной энергетике Узбекистана резко возросла. Так, после Siemens свои «ветряки» захотели построить и турки (ETKA Co Enerji), и арабы (Masdar (Abu Dhabi Future Energy Company PJSC)).

Но вдруг все снова обнулилось. В феврале этого года «Узбекэнерго» объявило конкурс на строительство солнечной электростанции до 100 МВт на условиях государственно-частного партнерства и успела получить 23 заявки от компаний со всего мира. Что произошло с предыдущими инвесторами — неизвестно.

Что происходит?

• Энергией «мирного атома» пользуются с середины XX века. Но ее «золотой век» начался и завершился очень рано и быстро — в 70-е годы. Авария в Три-Майл-Айленде в 1979 году заморозила на 30 лет возведение новых АЭС в США, а авария на Чернобыльской станции заставила мир пересмотреть мнение о пользе «мирного атома». Страны остановили постройку атомных электростанций, а в Италии даже провели референдум за отказ от ядерной энергетики, что привело к полному закрытию существовавших на тот момент четырех станций.

• Атомная энергетика вызывает большие споры. Эта отрасль сильна в тех странах, где без нее не могут обойтись, — во Франции, Украине, Бельгии, Финляндии, Швеции, Болгарии, Швейцарии. Эти страны пользуются ею не потому, что это выгодно, а потому что они лишены остальных природных энергоресурсов.

• Атом остается предметом острых дебатов. Его сторонники и противники резко расходятся в вопросах безопасности, надежности и экономической эффективности.

Опасность связана с проблемами утилизации отходов, авариями, приводящими к экологическим и техногенным катастрофам. Также в случае теракта в отличие от ГЭС и химзаводов станция хранит в себе куда больший потенциал разрушения, потому что остается «полуфабрикатом» для оружия массового поражения.

• Часто поднимается вопрос «двойного применения» АЭС. Например, возможная утечка (как санкционированная, так и преступная) ядерного топлива из сферы «мирного атома» для производства ядерного оружия. И данный аспект часто используют как инструмент давления в политических играх (например, операция «Опера» или нынешний конфликт США и Ирана).

• Большой вопрос вызывает также «экологичность» ядерной отрасли. Даже без учета сверхредкого шанса на аварию, даже при правильной эксплуатации АЭС вызывают проблему теплового загрязнения. В расчете на единицу производимой электроэнергии станция выделяет в окружающую среду больше тепла, чем сопоставимые по мощности ТЭС.

В качестве примера — проект строительства в бассейне Рейна нескольких атомных и теплоэлектростанций. Расчеты показали, что в случае запуска всех запланированных объектов температура в ряде рек поднялась бы до +45°С, уничтожив в них всякую жизнь. Здесь стоит упомянуть, что Германия после аварии на Фукусиме в 2011 году также решила полностью отказаться от ядерной энергии. Последние девять станций отключат навсегда к 2022 году, а сама Германия планирует стать индустриальным лидером в возобновляемой энергетике.

• На фоне этого появляются вопросы к «Узатому», а точнее — к тому, как они агитируют за свой проект.

1. Заявляют, что «никаких выбросов ни в атмосферу, ни в воду не будет», тогда как в реальности проблема теплового загрязнения — одна из основных в атомной энергетике.

2. Приводят в пример Пакшскую АЭС в Венгрии, которая скидывает взятую для работы воду обратно в Дунай. Но есть существенная разница между Дунаем и Тузканом. Первый случай — река, притом не мелкая, глубоководная и с быстрым течением, а второй — бессточное озеро.

Проектировщики говорят, что воду используют только для «подпитки» станции, и нанести вред экологии она не может. В пример приводят Ростовскую, Нововоронежскую и Калининскую АЭС.

Но это не так. Калининская АЭС располагается на озере Песьево. В 2008 году величина удельной активности радиоактивного изотопа водорода трития оказалась в 50 раз выше средних значений содержания трития в открытых водоемах России.

3. Главная проблема заключается даже не в чистоте воды, а в том, что будут делать с отработанным ураном и прочими нечистотами. Тип реактора будущей станции — водо-водяной, где обязательно используется обогащенный уран. А ОЯТ (отработанное ядерное топливо) пока что некуда девать, и хранить его приходится в дорогостоящих «мокрых» или сухих хранилищах. В мире не так много стран, имеющих такие хранилища. Если оно появится у нас, то хранить радиоактивный мусор в Узбекистане будем не только мы, но и соседи по «мирному атому».

• На фоне ядерной отрасли нам куда выгоднее использовать солнечную энергетику,которая к тому же становится экономически выгодной. При том, что климатические условия в Узбекистане идеальны для использования солнечных электростанций, все недостатки энергии солнца для нас не страшны.

1. Высокая стоимость конструкции (фотоэлементов), связанная с применением редких элементов (к примеру, индий и теллур), точно не дороже, чем строительство АЭС.

2. Необходимость периодической очистки отражающей/поглощающей поверхности от загрязнения может решить проблему с безработицей.

3. Нагрев атмосферы над электростанцией не сыграет роли, потому что станции в основном будут располагаться в пустынной местности.

4. Необходимость использования больших площадей — опять же значительная часть территории Узбекистана не заселена.

«В Узбекистане в году более 320 солнечных дней. Если предположить возможность получения энергии от Солнца, то у нас есть реальные условия для использования солнечных лучей в течение практически всего года. То есть мы сможем получать энергию в объеме больше 182 миллионов тонн нефтяного эквивалента в год. Это почти в три раза больше объема энергии, потребляемой в стране в настоящее время. Солнце — самый оптимальный и эффективный источник энергии в Узбекистане», — говорил еще в июне Борий Алиханов.

• И неясно, почему развитие солнечной энергии не так активно, тогда как АЭС находится уже на второй стадии проекта.

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram