С 3 по 17 августа 2019 г. проходят пятые Армейские международные игры. В этом году в них принимают участие команды из 39 стран, общее количество участников соревнований – более 5 тыс. человек. Активное участие в них традиционно принимают члены ОДКБ. О том, для чего устраиваются подобные соревнования, их перспективах, а также о том, как и от чего готовятся обороняться военнослужащие стран ОДКБ, в интервью порталу «Евразия.Эксперт» рассказал экс-замминистра обороны Кыргызстана, профессор кафедры международных отношений Кыргызско-Российского Славянского университета имени Б.Н. Ельцина Мурат Бейшенов.

– В чем значимость Международных Армейских игр‑2019?

– Любые военные игры имеют двойное значение: первое – это повышение боеготовности, в условиях, приближенных к боевым, второе – фактор военного сотрудничества. Хотя выглядит все это немного «разношерстно». Например, если задуматься, почему в них принимает участие Иран? Ну, наверняка, есть какие-то цели, в первую очередь – произвести впечатление размахом участников. И это, конечно, показательно, для тех, кто следит за этим со стороны и видит, как много у России партнеров и союзников.

Для военных такой тип учений в формате конкурса, соревнований, безусловно, важен. Например, в нем приняли участие три наших кыргызских экипажа, и тот факт, что они участвуют, за них переживают, болеют, занимают там места, в политическом смысле и повышения боеготовности в рамках того же ОДКБ, – это хорошо. Ну, а подоплека… Может, кто-то и считает это вызовом – пускай считают, ничего вызывающего и плохого тут нет, я лично тут не вижу. Да и участвуют в играх не самые новые танки, так что, это не апробирование какой-то новейшей техники.

С другой стороны, Россия тратит на это большие деньги, заметно, что она активно ищет партнеров в этой сфере, и в этом есть еще и момент популяризации страны, даже ее туристических изюминок, когда участники таких соревнований знакомятся с бытом этой страны, ее достопримечательностями, кухней, в конце концов. Все это только плюс для России.

– Военные игры с участием такого количества стран и на такой обширной территории проводятся не так часто. Теоретически возможно ли, что в будущем эти же страны примут участие и в реальных боевых учениях?

– Пока что это выглядит как одна из форм сотрудничества.

В первую очередь это показывает, что Россия ищет контакты с совершенно новыми партнерами, странами, о которых мы и думать не могли, что Россия когда-то будет с ними сотрудничать.

Все-таки Россия – это супердержава, пока она будет искать такие формы сотрудничества, особого нарекания Запада, мне кажется, ждать не следует. Другое дело, когда такое количество стран, так сильно отличающихся друг от друга, принимают участие в реальных военных учениях, это может вызывать какие-то определенные опасения и тревогу. Но делать какой-то глубокий вывод в данном случае, мне кажется, еще преждевременно. При этом стоит учесть, что у всех этих стран, принявших участие в армейских играх, тоже есть какие-то и свои интересы, если они идут на этот шаг.

– На ваш взгляд, стоит ли ожидать расширения ОДКБ?

– Россия будет все делать для этого, но если это и будет происходить, только за счет России. Взгляните на ШОС, как он расширяется – картина примерно та же. Все зависит от силы экономики. Да, они сейчас прощупывают ситуацию с Узбекистаном, но я думаю, в ближайшее время Узбекистан со вступлением в ОДКБ особо спешить не будет. Другое дело, что Россия тоже не может одна тянуть «лямку ОДКБ» – это слишком сложно.

ШОС, например, неплохо расширяется за счет Китая, это возможно, а вот с ОДКБ я пока что какого-то масштабного расширения сотрудничества не вижу. Да, когда у России появятся деньги, она сможет привлекать новых партнеров, будет что предложить.

– Угроза терроризма в Центральной Азии по-прежнему является одной из самых тревожных. Как обстоит ситуация с вербовкой представителей центральноазиатских стран в террористические организации? Представляют ли они серьезную опасность?

– Раньше они были организованны, консолидированы в одном месте. Теперь ситуация иная, на мой взгляд. Происходит передислокация этих образований, они формируются в небольшие группы. Сейчас происходит возвращение этих наемников в Россию, Казахстан, Кыргызстан под видом гражданских лиц, у них есть свои задачи, которые они будут выполнять. Хочется надеяться, что спецслужбы будут активнее их выявлять.

Я сомневаюсь, что будут какие-то глобальные планы по подрыву ситуации на местах, но то, что какая-то подпольная работа ведется – это безусловно. В Кыргызстане их постепенно выявляют, работа ведется постоянно, но эти ячейки, которые кем-то оплачиваются, по-прежнему остаются и представляют определенную угрозу.

– Как складываются отношения Кыргызстана и России в области обороны, военно-технического сотрудничества?

– Кыргызстану поступает пассивная небольшая военная помощь от России, отдельными партиями оружия, но ощутимых, капитальныx поставок не наблюдается. Недавно я давал интервью для нашего телеканала, где сказал, что поскорее бы эта ситуация бы разрешились, потому что Кыргызстан очень нуждается в обновлении военного парка – авиации, ПВО. В данном случае Россия поставляет в большинстве для Кыргызстана военную автомобильную и стрелковую технику.

Между тем, поставки сильно зависят от состояния внутренней политической ситуации в стране.

С российской стороны звучат предложения: «А давайте, когда у вас все нормализуется, тогда мы вам и осуществим все поставки, а пока что разберитесь, что у вас и как». Сейчас военную помощь мы получаем «дозами», я должен констатировать факт, что Кыргызстан – ненадежный военный партнер, мы сами во многом неустойчивы. Так что, пока не появится стабильность в Кыргызстане, какой-либо впечатляющей военной техники ждать не стоит. Между тем переоснащать наши военные силы стоит в самое ближайшее время – потому что с ПВО 60‑х гг. высокой эффективности ждать не приходится.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram