Юлия Денисенко уже 12 лет помогает тем, кто оказался во власти экстремистских групп. Она рассказала о том, что на самом деле творится в лагерях боевиков.

"Вы думаете, они там в раю жили?" — грустно улыбается Юлия Денисенко. Она занимается консультациями по влиянию и противодействию социально-психологическому манипулированию.

В том числе Юлия работает с женщинами и детьми, которые вернулись из мест боевых действий в Сирии. Как никто другой она знает, что произошло с этими людьми на чужбине.

— Кыргызстанский Facebook взорвался, когда стало известно, что в страну вернут женщин и детей, уехавших в Сирию. Я видела много возмущенных постов в духе: "А вдруг эти экстремисты нам тут вторую Сирию устроят?".

— Во-первых, в основном это дети, подавляющее большинство которых еще толком говорить не умеет. Естественно, никакой угрозы они не несут. Тот, кто представляет реальную опасность, попадет в места лишения свободы. Они были готовы к этому, лишь бы вернуться на родину.

Во-вторых, давайте подумаем: а что 10 лет назад государство могло предложить людям, которые прониклись этими идеями?

— Наверное, уехать на заработки в Россию. Я сейчас не шучу.

— Да, по всей Центральной Азии одинаково подходят к этому вопросу: они плохие, а мы хорошие. Каждая ситуация индивидуальна. Вместо того чтобы протянуть руку помощи, мы их еще больше загоняем в угол.

На одной из конференций чиновница (не будем называть страну) сказала: "Работать с радикализованными женщинами очень легко! Просто надо доказать им, что они должны быть патриотами!". Простите, но вы хоть раз видели тех, кто уехал в Сирию? Вы с ними хоть раз разговаривали? Вот я знаю о них очень хорошо!

Представьте себе картину: на окраине города в комнатушке общежития живет женщина с тремя детьми, у одного из которых инвалидность. Она не может устроиться на работу, потому что ее детям нужен постоянный уход. Родители от нее отказались.

Она через день держит орозо (пост. — Прим. ред.), потому что ей нечего есть, ведь всю свою еду она отдает детям! У нее все дети от разных мужей, ведь она готова была выйти замуж за любого, лишь бы не голодать. Женщина готова поехать куда угодно, если ей пообещают крышу над головой и еду. Не надо ей про патриотизм рассказывать — просто дайте тарелку супа.

— Как же она попала в руки экстремистов?

— Очень просто: хотела выйти замуж, и ей предоставили мужа.

— В Сирии?

— Нет, здесь. Много лет назад она пришла к ним за мужем. Потом этот самый "муж" сказал: "Извини, дорогая, ты мне надоела. Я даю тебе "талак", мы разводимся, а вот мой брат с удовольствием возьмет тебя в жены". Он просто ее передал, понимаете?

Да, многие жертвы рассказывали, что мужья передаривали их другим людям. При отказе несчастным и зубы выбивали, и ребра ломали. Ту женщину поссорили с родителями, отгородили от общества, запретили учиться и работать.

Когда я стала заниматься этим, всегда мучила психиатров одним вопросом: ну почему люди при таком тотальном контроле сознания все равно не уходят из этих групп?! Причина на самом деле в том, что там все решения принимает один человек, а это очень удобно. Кто-то берет ответственность за всю твою жизнь, и не надо больше ничего решать. Если вдруг человек перестанет быть управляемым, то подключатся шантаж и угрозы.

Эту женщину не хотят отпускать просто так, ведь она слишком много знает о системе. Ее пугают: "Уйдешь от нас — будешь проклята! Ты никогда не попадешь в рай!".

— А зачем экстремистам нужна была эта женщина? Она же толком не может ничего делать, потому что все время уделяет детям.

— У меня такая женщина ассоциируется с человеком, который стоит на краю пропасти. Над ней долгие годы издеваются, она просто не видит выхода. Скажите, ей очень хочется жить?

— Вы имеете в виду, что на нее можно надеть пояс шахида?

— А почему нет? Но я бы не стала использовать слово "шахид", ведь с точки зрения ислама это неплохой термин. Гораздо лучше подходит слово "смертница". Да, такую женщину легко можно сделать пушечным мясом.

Знаете, у 70 процентов моих клиентов из числа членов экстремистских и террористических групп наблюдаются признаки зависимого расстройства личности. Это что-то наряду с наркоманией и алкоголизмом. Попробуйте наркоману сказать: "Бросай ты это, пойдем в светлую жизнь". Не все так просто.

— Но почему так происходит? В нашей стране ведь каждая женщина может потребовать алименты, чтобы накормить своих детей! Кроме того, есть государственная помощь, благотворительные фонды!

— Она просто не знает о таких возможностях, не видит альтернативы! Сейчас, когда государства Центральной Азии приняли решение вернуть некоторых своих граждан из зоны боевых действий в Сирии и Ираке, людям стало понятно — эта та самая альтернатива, пресловутая тарелка супа!

— Милиционеры говорят, что экстремисты чаще всего вербуют людей с плохим образованием, бедных, молодых и исключительно тех, кто считает себя истинно верующим. Дескать, их проще всего заманить в ловушку. Вы с этим согласны?

— Многие из уехавших в Сирию были совершенно не религиозными людьми. Я знаю мужчину, который уехал в зону боевых действий из-за 200 долларов. Он занял эти деньги, чтобы прокормить семью, и не смог вернуть их. Кредиторы стали ему угрожать, и как раз в этот момент он повстречался с вербовщиками.

Они предложили ему поехать в Сирию, пообещали заработок и спасение от кредиторов. Сейчас этот мужчина отбывает серьезный срок в тюрьме. Представляете, сломал себе жизнь из-за 200 долларов!

Вообще, в группу риска можно добавить истероидных личностей, психопатов, детей террористов и всех тех, кто находится в стрессовой ситуации. А давайте-ка вспомним, что такое стресс! Это когда переезд, ссора в семье, поступление в вуз... Да у нас каждый день миллион этих стрессов! Как вы поняли, неуязвимых нет.

Я не согласна с тем, что вербуют только необразованных. Известно много случаев, когда в подобную организацию попадали люди с высшим образованием, доктора наук, бизнесмены.

Да, действительно, молодежь вербуют чаще, но это связано лишь с тем, что здоровые и перспективные люди им гораздо нужнее.

— Я часто натыкаюсь на уголовные дела, где перед судом предстают вернувшиеся из Сирии. Один из них рассказал, что там творился такой кошмар, что ему пришлось прострелить себе руку, только бы вернуться домой. А ведь вербовщики обещали ему золотые горы!

— Действительно, они могут пообещать там дом, но не сказать, что тебе придется убить всех его жителей.

— И люди это делают?!

— А разве у них есть выбор? Если ты это не сделаешь, убьют тебя. Люди рассказывали, что там на самом деле творилось — и голод, и отсутствие лекарств, и полная антисанитария. Этих женщин и детей держали в специальных накопителях, где в одной комнате могло жить до сотни человек.

Они описывали эти ужасы. Представьте себе мать, у которой заболел младенец. Его рвет, диарея страшная, он угасает с каждой минутой, а бедная женщина ничего не может сделать...

Они действительно были там как пушечное мясо. Но почему мы не можем это исправить? Можем, если захотим!

— Я знаю, что многие матери этих детей сидят в тюрьмах Ирака.

— Да, нескольких кыргызстанок даже приговорили к смертной казни, кто-то проведет в тюрьме 10-20 лет. Матери добровольно передают правительству детей, чтобы сохранить им жизнь, чтобы они не росли в тюрьме. То есть мало того, что эти дети оказались в террористической группировке без своего согласия и ведома, так еще и отбывают срок ни за что.

— Но среди них были не только несчастные жертвы, но и вполне себе идейные товарищи, которые очень хотят устроить тут ад.

— Я не говорю, что все невинны, но дети, которых государство вернет на родину, — однозначно жертвы. Да, представьте, что ребенок мог участвовать в казнях. Вы его боитесь?

— Конечно!

— А если я скажу, что мальчик был запуган, что ему сказали: "Не сделаешь это — мы убьем твою маму"? Как вы будете думать, если знаете, что его накачали наркотиками? Видите, каждый случай индивидуален.

— Давайте представим, что первые 8 лет своей жизни ребенок видел смерть, разрушение и казни. Естественно, люди боятся, что впоследствии это скажется на его психике.

— Конечно, увиденное будет влиять на него всю жизнь. Однако поймите одно: его не доставят домой прямо с самолета — сначала ребенок пройдет реабилитацию, к которой подключится огромная команда специалистов: медики, менторы, психологи.

Ценности ребенка до 12 лет формируются в зависимости от среды. Если среда изменится, то и его мировосприятие поменяется. У нас есть реальная возможность вернуть этих детей в общество.

Мы можем оставить их там и дожидаться, пока их не вырастят террористы. Они ничего не будут знать о мире и просто станут убивать тех, кто по ту сторону баррикад. Когда-нибудь они все равно вернутся, но тогда последствия будут куда более страшными.

— Какой клиент вам запомнился больше всего?

— Она была моей подругой, мы вместе учились в медресе. Девушка вышла замуж за одного из пропагандистов экстремизма. Через восемь лет она пришла ко мне на реабилитацию с тремя детьми.

Ее муж оказался зверем. Он мог запереть сына без воды и еды до тех пор, пока ребенок не выучит определенные вещи, которые папа считал важными в религии. Иногда он поднимал малыша над головой и швырял об пол за какие-то провинности. Это при том, что мужчина считает себя истинно верующим, соблюдает все каноны.

Вид этого ребенка до сих пор перед глазами. При слове "папа" мальчик искал любой угол, чтобы спрятаться! Ребенку потребовалось несколько лет работы с психиатром, чтобы восстановиться.

— У нас часто можно услышать мнение: "Да нам на своих детей денег не хватает! Зачем тратиться на тех?".

— Я не хочу жить в стране, которая может бросить на произвол судьбы годовалого ребенка только потому, что родители вывезли его в Сирию и заставили наблюдать весь этот кошмар. Если мы пройдем мимо этих детей, то в кого превратимся? Даже звери своих не бросают.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram