Похоже, Узбекистан намерен взять на себя функции регулятора экспорта среднеазиатского газа, основным получателем которого остаётся, прежде всего, Китай. Эта возможная роль Ташкента проистекает в первую очередь из центрального, по сути распределительного, расположения узбекистанской газотранспортной системы в Центральной Азии. А также из того, что в транспортно-инфраструктурных программах Азиатского банка развития (АБР) для этого региона Узбекистан занимает опять же центральное место.
Как следствие, Минэнергетики РУз предлагает создать в Ташкенте единый диспетчерский центр по распределению природного газа для стран ЦА. Об этом 20 сентября заявил министр энергетики страны Алишер Султанов на состоявшемся в Ташкенте форуме «Первый диалог министров энергетики стран Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества». Этот форум также организован АБР (напомним, что крупнейшими акционерами банка являются Япония, США, КНР, Индия, Австралия, Индонезия, Канада, Южная Корея и ФРГ).
Министр пояснил, что, поскольку «мы все вместе с вами находимся в единой газотранспортной системе исторически, мы бы выступили с инициативой о создании центра в Ташкенте по диспетчеризации газотранспортной системы региона». Напомнив при этом, что в столице Узбекистана существует подобный координационно-диспетчерский центр в рамках объединенной электроэнергетической системы стран Центральной Азии. Также А. Султанов выразил надежду, что «АБР поддержит нас в этой инициативе».
Отметим в этой связи, что ЦАРЭС, вопреки названию, выходит за рамки Центрально-Азиатского региона. Эта программа АБР, учрежденная в 1997-м на период до 2030 года включительно, объединяет Афганистан, Азербайджан, Казахстан, Китай, Киргизию, Монголию, Пакистан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Причем программу финансируют совместно с АБР крупные международные финансовые институты, включая Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, Международный валютный фонд.
С 2001 по 2018 г. включительно инвестиции в страны-участницы под эгидой ЦАРЭС превысили 30 млрд. долл., охвачено более 180 инфраструктурных проектов. Правда, газопроводный сегмент в этой программе до настоящего времени не присутствовал.
Тем временем страны региона планируют уже в ближайшие годы отменить все ограничения во взаимной торговле, проводить согласованную таможенно-тарифную политику, ускорить интеграционные процессы во всех сферах экономики. Кстати, схожие концепты выдвигает инициированный Турцией в 2009 г. международный Тюркский совет, куда Узбекистан вступил буквально на днях в преддверии упомянутой ташкентской конференции ЦАРЭС.
Не исключено, что означенные проекты взаимно согласованы между этими структурами. Правда, возникает вопрос, как тогда эти интеграционные векторы, особенно в части унификации таможенно-тарифных нормативов, будут сочетаться с участием Казахстана и Киргизии как в ЕАЭС, так и в ЦАРЭС и Тюркском совете?
17-я межминистерская конференция ЦАРЭС в Ашхабаде в ноябре 2018 г. подтвердила упомянутые и смежные интеграционные направления в этой организации. Так, по итогам того форума единогласно принята «Интегрированная программа ЦАРЭС в области торговли до 2030 года» и ее «Скользящий стратегический план действий на 2018–2030 годы». Согласно официальному коммюнике конференции, «Интегрированная программа предусматривает взаимодействие стран ЦАРЭС по расширению торговли, диверсификации экспорта и интеграции в глобальную экономику».
А в совместном заявлении стран-членов ЦАРЭС отмечено, что они «полны решимости создать торговую среду, свободную от дискриминации, поддерживать многостороннюю торговую систему и сопротивляться всем формам протекционизма». Тогда же в своем выступлении на форуме президент АБР Такехико Накао заявил о выделении банком 2 млрд. долл. на региональные проекты в ЦАРЭС, что станет финансовым стартом реализации стратегии ЦАРЭС-2030 на сумму в 5 млрд. долл.
Между тем за истекшие 15 лет инвестпортфель ЦАРЭС вырос с 6 транспортно-инфраструктурных проектов на общую сумму 247 млн. долл. в 2001 году до 170 проектов общей стоимостью почти в 30 млрд. долл. Но, повторим, газопроводных среди них до последнего времени не было. Пока не последовала вышеупомянутая инициатива главы Минэнерго Узбекистана. Вероятно, речь идет об усилении «центральной» роли этой страны, санкционированном со стороны АБР, в распределении экспортных газопотоков из Центральной Азии. Тем более что все экспортные газопроводы из региона в КНР и РФ проложены через Узбекистан.
А это выгодно, прежде всего, Китаю, на который приходится свыше 80% объема совокупного газового экспорта региона. Применительно же к Узбекистану, то, как заявил в июле с. г. глава правления «Узбекнефтегаза» Баходиржон Сидиков, он в прошлом году экспортировал 13 млрд. кубометров газа, а в текущем законтрактована поставка почти в 17 млрд. кубометров. Что касается географической структуры этого баланса, то объемы поставок в Китай составляют 8 млрд. кубометров, в Россию – 4,5 млрд., южные регионы Казахстана – 2,5 млрд., другие страны Центральной Азии – 500−550 млн. кубометров. В обозримой перспективе такая структура узбекского экспорта не изменится. Причем аналогичной является и объемно-географическая структура газоэкспорта всей Центральной Азии.
Весьма характерен в этой связи аналитический комментарий Немецкой волны (Кёльн) от 12 апреля с. г.: «К слову, китайская энергетическая госкомпания CPTDC на днях попросила помощи у президента Узбекистана, чтобы он посодействовал возвращению 16 млн., которые "Узбекнефтегаз" ей не отдает многие годы. При этом она полагает, что на сегодняшний день у потенциальных узбекских поставщиков газа на европейский рынок есть значительные конкурентные преимущества перед туркменскими». Прежде всего, как отмечается, преимущества по запасам этого сырья, наличию разветвленной газопроводной сети и стремлению Ташкента диверсифицировать собственный газоэкспорт.
Кстати, наиболее крупные газовые ресурсы Узбекистана расположены в приграничной с Туркменистаном Каракалпакии, автономной от Ташкента.
Тем временем Узбекистан стремится опередить Туркменистан и Казахстан в перспективных объемах экспорта газа в КНР. Ташкент и Пекин договорились в июле с. г. ускорить финансируемое КНР строительство узбекистанской, то есть 4-й, нитки газопровода Центральная Азия – Китай (последовательно пройдёт через Таджикистан и южную Киргизию) мощностью более 12 млрд. кубометров в год. Газ пойдёт в КНР с крайнего юга Узбекистана – из Сурхандарьского велаята.
Схема газопровода Центральная Азия – Китай
Эта трасса свидетельствует и о том, что Ташкент намерен оспорить преобладающую роль Казахстана в газообеспечении Киргизии (ибо за газотранзит в КНР Ташкент будет расплачиваться тем же газом). Предварительный срок ввода в действие артерии – 2024-2025 годы.
Словом, упомянутые планы Узбекистана и в целом АБР-ЦАЭР могут быть нацелены, скорее всего, на формирование общерегионального рынка газа с «центровым» Ташкентом и с участием КНР.
Правила комментирования
comments powered by Disqus