В ноябре прошлого года вновь образованный Университет узбекского языка и литературы имени Алишера Навои, призванный стать регулирующей организацией в сфере национального языка, отметился неоднозначной инициативой. Он предложил реформировать узбекский алфавит. Суть реформы сводилась к возвращению буквенных знаков, которые уже применялись в алфавите с 1993 года, но в 1995-м были удалены.

Специалисты Университета Навои аргументировали подобные изменения следующим образом:

«Современный алфавит, введенный в 1995 году, так и не смог упрочить свои позиции — узбекистанцы были недовольны сложностями при чтении, письме и компьютерном наборе. Значительная часть населения не сумела освоить латиницу, продолжая использовать старый кириллический узбекский алфавит. 

Работа над новой редакцией алфавита велась в течение двух лет. Специалисты решили вернуться к первой версии латиницы, она, использующая вместо апострофов диакритические знаки, приближена к алфавитам других тюркских языков и должна быть более удобной для использования».

Причем реформа, по заверениям инициаторов, должна была быть осуществлена стремительно уже к новому 2019 году, к которому, видимо, должен был быть принят парламентский закон, закрепляющий изменения. 

Среди аргументом сотрудников Университета Навои в первую очередь бросается в глаза тезис о том, что большое количество наших сограждан не сумело освоить узбекский алфавит на основе латинской графики и продолжает использовать старый кириллический алфавит.

Это заявление созвучно многочисленным инсинуациям вокруг решения о переходе на латинскую графику, не утихающим со дня его принятия. Непрекращающийся шумовой фон радетелей интересов узбекского народа ставит в вину новому алфавиту в первую очередь «политическую подоплеку» его перевода на латинскую графику.

Думается, нужно уже честно высказать простую мысль: да, все именно так — переход имел политическую подоплеку. Точно такую же политическую подоплеку, как и решение о принятии государственного флага, герба и гимна, а также о провозглашении государственного суверенитета Республики Узбекистан. Ответьте себе, мы должны стыдиться этого «политического» и требовать «вернуть все назад»?

Кто отвечает за «провал»?

Алфавит — это только звуко-буквенная система, система знаков, символов, визуализации, и сама по себе такая система не может «упрочить свои позиции». Если утрировать, у алфавита нет для этого рук, ног, головы и других необходимых органов, умений и навыков. Его продвижением должны заниматься заинтересованные люди.

Небольшой пример: системы визуализации в бизнесе называются «брендинг» — знаки, символы, торговые наименования, корпоративные цвета компании и ее продуктов. Соответственно, заинтересованные люди — собственники или сотрудники компании — прикладывают усилия для его развития. Если продолжить эту аналогию, таким заинтересованным человеком был ныне покойный Стив Джобс, создавший бренд «Эппл» и связанные с ним товарные знаки. Джобс и его компания, создавая фирменный бренд, взяли на себя ответственность за их продвижение. Если бы Apple не сумела достичь запланированных показателей, то ответственность за провал легла бы на Джобса и его команду, а не на значок надкусанного яблока.

Еще раз: алфавит нуждается в поддержке и продвижении заинтересованных людей, сам по себе он достичь определенного положения и упрочить его не может.

В законе 1993 года о переходе на новый алфавит такие люди были указаны, была образована Республиканская государственная комиссия по введению узбекского алфавита, основанного на латинской графике, во главе с целым вице-премьером, в состав которой входили представители разных государственных органов.

Предполагалось, что к 2010 году будет внедрен целый комплекс мероприятий, которые позволят перейти на новый алфавит. Почему же получилось, что к 2019 году специалисты говорят, что новый алфавит «не смог упрочить позиции» и «значительная часть населения не сумела освоить латиницу, продолжая использовать старый кириллический узбекский алфавит»? Наверное, не было заинтересованности, в том числе и среди специалистов. Тут напрашивается еще одна мысль: если продолжить логику реформаторов, если все так плохо, то, может, надо не менять буквы, а отказаться от самого нового алфавита?

В 2005 году выпустились дети, учившиеся узбекскому языку по алфавиту на основе латинской графики, сейчас им около тридцати лет. Ежегодно у нас выпускают около полумиллиона школьников. С того 2005 года количество отучившихся «на латинице» составило уже около 7,5 миллиона человек. Это четверть населения страны.

Если вспомнить, что половина населения страны — дети, то эти 7,5 миллиона — половина трудоспособных граждан. Не стариков, не малолетних детей, а самая продуктивная часть населения, которая занята экономической деятельностью. Назад пути нет, точка невозврата пройдена. Теперь только алфавит на основе латинской графики.

Для защиты прав граждан, не овладевших новым алфавитом и не имеющих возможности сделать это, нужно закреплять параллельное использование кириллического узбекского алфавита госучреждениями, государственными информационными системами, СМИ и другими источниками информации, имеющими социальное значение, сроком, допустим, до 2050 года. Параллельное, а не преимущественное.

«А был ли мальчик»: сколько нас, недовольных?

Еще один из аргументов реформаторов — не верифицируемый, не проверяемый тезис о том, что «узбекистанцы недовольны сложностями при чтении, письме и компьютерном наборе». Его невозможно проверить, потому что нет никаких данных о достоверных социологических исследованиях на эту тему. Если такие исследования, достоверность которых подтверждается методологией их проведения, есть, почему их нет в публичном доступе?

Здесь просматриваются элементы манипулятивной практики говорить от лица коллектива, чтобы навязать обществу свое мнение, что называется «спрятаться за толпой». Не имея корректных данных, можно говорить и то, что узбекистанцы очень довольны новым алфавитом. Никаких препятствий при чтении, письме и компьютерном наборе для них нет.

Кстати, о последнем. С уверенностью могу сказать, что сейчас при компьютерном наборе у меня проблем нет, я печатаю вслепую. Проблемы появятся, если предлагаемая реформа все-таки пройдет — нужно искать новые шрифты, заклеивать клавиатуры бумажными квадратиками, появится масса ошибок при печати и так далее.

Где будут расположены новые символы на клавиатуре? Видимо, на верхней панели с цифрами, что вызовет необходимость лишних манипуляций. Те движения, которые мы совершаем, печатая сейчас двусоставные буквы на латинице, будут заменены тем же самым количеством движений, если не большим, для переключения на вновь предложенные символы. Никакой оптимизации.

Причем, если сейчас многие печатают автоматически, вслепую, то при изменениях мышечная память будет утеряна, нужно будет отвлекаться, то есть на идентичный текст будет уходить больше времени. Ломать себя придется многим сотням тысяч, если не миллионам людей.

Нет никакой необходимости придавать каждому звуку отдельную букву.

Сотни народов, среди которых культурнейшие нации современности, используют и двузначную и трехзначную запись звуков. Немцы так вообще звук «ч» записывают четверозначием «tsch». Среди этих народов, помимо немцев, немецкоязычные Швейцария и Австрия, франкофоны по всему миру, англо-говорящие Великобритании, США, Австралии, испано- и португалоязычные народы Европы и Латинской Америки и многие другие.

Откуда корни этой «реформы»?

Проблема в том, что реформаторы действуют в парадигме советского языкознания. Именно эта школа выступала за придание каждому звуку отдельной буквы. Это в свою очередь приводило к тому, что в языках народов СССР было три-четыре буквы для обозначения звуков, близких по звучанию до степени смешения. Звуки выделялись искусственно.

Самое забавное, что при этом тренде правило не применялось и не применяется для русского языка — вспомним, что буквенное написание слов и их произношение в нем не совпадают. Да и все реформы русского алфавита практически всегда были ни чем иным, как исключением из него большого количества букв, которые использовались до того. И ничего, язык от этого не стал менее выразительным. 

Следует отметить, что в современном узбекском алфавите двухбуквенные звуки — это шипящие «sh» и «ch», а также «ng». Имеет смысл вовсе отказаться от этих буквосочетаний. А если слово начинается с такого буквосочетания, то считать, что первым в слове идет буква, с которой начинается буквосочетание. Тем самым ввести слова, начинающиеся с «sh», «ch», в корпус слов на «s», «c». Такое решение в свое время было принято в отношении «я» — «ya», «ю» — «yu», «ё» — «yo», «е» — «ye». Почему для одних звуковых единиц используется одно правило, а для других — другое?

Такие меры позволят сократить алфавит на три неочевидные единицы, в том числе избавиться от притянутой за уши «ng». По поводу последней, образовав отдельную литеру, добивались выделения звука с глухой второй согласной, и в отдельных диалектах это звукосочетание действительно оглушается, а в других, наоборот, произносится четко. И поэтому выделять ее в отдельную литеру также нет необходимости.

Совсем уж странно выглядит необходимость сохранения в алфавите знака апострофа. Сам по себе он не обозначает никакого звука и имеет чисто служебную функцию. С научной точки зрения апостроф — небуквенный орфографический знак. К этой категории, помимо него, относятся дефис и знак ударения. Если следовать логике нахождения апострофа в алфавите, то эта пара также должна быть закреплена в алфавите.

Вместо этих суррогатов полезно было бы ввести в алфавит букву «w». Зачем? Да хотя бы чтобы записывать международную единицу измерения мощности «ватт» как «watt» (как во всем мире), а не «vatt» (как сейчас мы). А также много других заимствований из иностранных языков, да и отечественный «quvvat» лучше смотрелся бы как «quwat».

Точно так же реабилитация буквы «с» позволит записывать заимствования из иностранных языков схожим образом с другими языками, использующими алфавиты на основе латинской графики.

Близкие тюркские языки: Что не так с этим тезисом?

Здесь разберем еще один аргумент, выдвинутый сотрудниками Университета Навои, — приближение к алфавитам других тюркских языков.

Первый факт: тюркские языки используют алфавиты с совершенно разными графическими основами — и латинской, и кириллической, и арабской. 

Таблица алфавитов тюркских языков

Язык тюркской группы	Графическая основа алфавита
Уйгурский	Арабская (в КНР), кириллическая
Киргизский	Кириллическая
Казахский	Кириллическая, планируется переход на латинскую
Туркменский	Латинская
Каракалпакский	Латинская
Азербайджанский	Латинская, арабская (в Иране)
Языки тюркоязычных народов Ирана и Ближнего Востока	Арабская
Турецкий	Латинская
Башкирский	Кириллическая
Татарский	Кириллическая
Якутский	Кириллическая
Кумыкский	Кириллическая
Карачаево-балкарский	Кириллическая
Языки небольших тюркоязычных народов РФ и Беларуси	Кириллическая
Кырымлы	Латинская, кириллическая
Гагаузский	Латинская
Языки небольших тюркоязычных народов Польши и Литвы	Латинская

Видно, что какого-то определяющего преобладания среди тюркских языков той или иной графической основы просто нет.

Второе: тюркские языки близкородственные, но среди этой «родни» есть и более близкие, и менее. Тюркские языки не настолько идентичны, чтобы буквы одного языка механически можно было бы использовать в другом. Более того, в отдельных языках отсутствуют звуки, характерные для узбекской речи. К примеру, в азербайджанском нет звука «q», а обозначаемый этой литерой звук соответствует нашей «g». Во многих тюркских языках некоторые слова вообще произносятся по-иному. Например, узбекский «men» и турецкий «ben». Это касается во многом и казахского, и туркменского, и других языков. Самый близкий по своему строю уйгурский язык применяет арабскую графику. Как быть с такими моментами?  

Да и реформаторы сами не уверены в последствиях предложенных изменений и выражают только надежду на то, что «эта версия … должна быть более удобной для использования». Всесторонне выверенный научный подход.

Последствия реформы: Чем чревато

А теперь немного о последствиях предлагаемой реформы узбекского алфавита: расходы. Большие расходы. На новые программы обучения как для учащихся, так и для переучивающихся, а также и педагогов. На новые книги и печатную продукцию со всем соответствующим переоснащением издательств. На разработку новых шрифтов (гарнитур). На приобретение миллионов новых средств набора текста (клавиатур). На замену миллионов документов. Некоторые из которых, как, например, загранпаспорта, только-только внедряются. Замена топографических карт, указателей названий топографических объектов, населенных пунктов. Перечислять можно очень долго. Оценить нематериальные потери еще сложнее.

Нужны ли эти колоссальные расходы бюджетов всех уровней, юридических и физических лиц? Соответствуют ли заявленные цели той сумме, которую нужно будет заплатить?

Все разобранные аргументы лишь подтверждают мысль о сумбурном характере предлагаемой реформы, отсутствии практической необходимости изменений, научной их несостоятельности, а также о полном безразличии чиновников-языковедов к мнению носителей языка. Все это в совокупности с ограниченными сроками, отпущенными для принятия реформы, навевает мысль, что инициатива должна была стать инфоповодом, напоминающим, что в стране есть учреждение, которое призвано развивать и поддерживать узбекский язык, и оно работает.

И предлагая реформы узбекской графики, имеет смысл присмотреться к опыту идентичной реформы каракалпакского алфавита, произошедшей в 2016 году. Изучить, ощутили ли каракалпаки положительные моменты таких изменений. И во что им это обошлось.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram