«Эрк» забросил пробный шар

Министр юстиции Узбекистана Русланбек Давлетов 10 января принял активистов первой и единственной зарегистрированной в стране оппозиционной партии «Эрк» («Воля») и заявил им, что свидетельство о регистрации этой политической организации «утратило свою силу». Это значит, что на сегодняшний день ни о какой политической оппозиции говорить не приходится, хотя в конце декабря прошлого года президент республики Шавкат Мирзиёев заявил, что допускает существование оппозиции с условием, что она должна появиться внутри страны. - рассказывает "Фергана"

«Эрк», по сути, отвечает этому условию: партия была создана в Узбекистане в 1990 году, официальную регистрацию получила в сентябре 1991 года. Это позволило ее кандидату участвовать в первых альтернативных президентских выборах. Председатель партии Мухаммад Салих тогда стал конкурентом Ислама Каримова и, по официальным данным, набрал 12,4% голосов. Вскоре Салих под давлением властей был вынужден покинуть страну, регистрация партии «Эрк» была аннулирована, ее члены фактически перешли на нелегальное положение.

Подробности о встрече эрковцев с министром юстиции «Фергане» рассказал генеральный секретарь партии Отаназар Орипов (другое написание — Атаназар Арифов).

— Как вы добились встречи с министром юстиции?

— Все было на удивление просто: мы записались к нему на прием за два дня, и он нас принял. У него день приемов — раз в неделю, по пятницам, с трех до пяти. Разговор длился почти час.

— С какой целью вы шли на эту встречу, чего намеревались добиться?

— Основной целью было подать заявление об обновлении удостоверения о легитимности нашей партии. Данное удостоверение было зарегистрировано в Минюсте 3 сентября 1991 года тогдашним министром Бобуром Маликовым, к слову, сейчас проживающим в США. В конце этого заявления приводится просьба выдать новый документ, подтверждающий законность нашей партии.

— Почему вы решили добиваться признания вашей партии именно сейчас?

— Чтобы участвовать в политической жизни республики и в дальнейшем — в выборах президента (следующие плановые выборы должны пройти в декабре 2021 года. — Прим. «Ферганы»). И, — что для нас очень важно, — чтобы председатель партии Мухаммад Салих вернулся домой.

— То есть он хотел бы вернуться в Узбекистан?

— Да, конечно. Но, чтобы он приехал, сперва надо его реабилитировать. Без гарантий неприкосновенности он, конечно, не вернется.

— Можно сказать, что ваш визит в Минюст был инициирован Салихом?

— Да, именно он предложил пойти к министру. Текст заявления мы писали вместе. Это произошло после того, как председатель Центральной избирательной комиссии Мирзо-Улугбек Абдусаломов сказал, что «Эрк» и «Бирлик» могут вернуться в страну, участвовать в выборах, и для этого никаких препятствий нет. А потом и президент вроде бы тоже сказал подобное.

— Он говорил про оппозицию внутри страны. Вряд ли он имел в виду внешнюю оппозицию в лице Салиха, проживающего в Турции.

— Ну, основным врагом бывшего президента Ислама Каримова был именно Салих. И до сих пор нет уверенности в его безопасности в случае приезда в Узбекистан.

— О чем вы говорили с министром почти час?

— Он начал с попытки уверить нас, что в Узбекистане партии «Эрк» нет.

— Чем мотивировал?

— Поначалу ничем, и мы поняли, что это исламкаримовский подход. Мы спросили министра, почему наша партия ликвидирована, есть ли решение об аннулировании нашего удостоверения. Ведь по Конституции должно быть соответствующее решение Верховного суда. Он сказал: «Столько времени прошло, столько разговоров было — о председателе партии, о преступлениях с его стороны». Это да, ведь Мухаммада Салиха заочно осудили якобы за организацию взрывов в феврале 1999 года.

Мы возразили, что этот факт не был доказан. Зато известно, что на жизнь Салиха было несколько покушений…

И потом Русланбек Давлетов пояснил, что партия не была перерегистрирована в 1993 году. Мы действительно тогда не подавали на перерегистрацию. Вместо этого мы направили в Конституционный суд заявление, где просили отменить постановление Кабмина о перерегистрации, поскольку считаем его антиконституционным.

— На каком основании в 1993 году было принято такое постановление?

— Тогда вышло постановление о перерегистрации всех общественных объединений в республике. Но все было устроено именно для того, чтобы избавиться от «Эрка». Мы это поняли и заявления на перерегистрацию не подали.

— Почему вы считаете, что постановление было антиконституционным?

— Потому что такое вмешательство не предусмотрено ни Конституцией, ни другими законами. Оно бы означало необходимость заново оформлять все документы, и было опасение, что нам откажут.

— И как отреагировал Конституционный суд?

— Никакого ответа мы так и не получили. А на нынешней встрече министр юстиции подчеркнул, что решения об отмене постановления Кабмина о перерегистрации нет. И тогда мы поняли, что это не его личная позиция — неготовность признать легитимность «Эрка» исходит от верхов.

— О чем вы еще говорили?

— О существующих партиях. Я сказал, что эти партии далеки от политики, поскольку ни у одной из них нет политической идеи. Например, одна из главных проблем Узбекистана — безработица, гастарбайтеры. Какая из партий выдвигает идею по избавлению от гастарбайтерства? На самом деле все партии стремятся к власти, потому что власть имеет полномочия распоряжаться ресурсами, которые отняты у народа. На это министр толком ничего не смог возразить. И я думаю, что в процессе подготовки официального ответа на наше заявление он на проблему взглянет иначе — у него будет свой подход. Министр — человек культурный, образованный, у него три высших образования.

— Но разве у него может быть свой подход, отличный от позиции верховной власти?

— Поэтому в итоге я и попросил его: убедите свое руководство в том, что ранее к нашей партии было несправедливое отношение. Вы же должны восстановить истину, бороться за нее. Да, говорит, мы будем бороться за справедливость.

— Вы упомянули проблему трудовой миграции. Она отражена в вашей программе?

— Да, отражена, как и проблема земли. Я убежден в том, что необходимо изменить 55-ю статью Конституции («Земля, ее недра, воды, растительный и животный мир и другие природные ресурсы являются общенациональным богатством, подлежат рациональному использованию и охраняются государством») и ввести в Основной закон понятие частной собственности.

Сейчас возможность распоряжаться природными ресурсами и богатствами Узбекистана имеют максимум пять процентов населения страны. Все блага — в их руках. Такое положение дел обязательно открывает дорогу воровству. Поэтому я называю эту власть клептократией. И Каримов говорил, и нынешний президент начал говорить, что власть должна кормить народ. Разве это правда? Ведь априори все принадлежит народу. Но на самом деле все отнято у народа.

— Чем занималась партия на протяжении последних 25 лет?

— За этот период нам удалось провести лишь пять съездов — последний прошел в 2003 году.

— Выходит, власть позволяла вам проводить эти съезды?

— Позволяла, но всеми средствами стремилась расколоть нас. Так, она подготовила и внедрила к нам своих людей, чтобы убрать Мухаммада Салиха. Однако в итоге ей это не удалось.

Но сейчас общая организационная работа не проводится. Мы министра юстиции в том числе попросили: дайте нам провести съезд. Если у вас есть своя кандидатура председателя или генерального секретаря, пусть съезд решит, кого выбрать. На это он ничего не смог ответить.

— Поддерживаете ли вы какие-либо отношения с партией «Бирлик» («Единство»)?

— С членами этой партии мы общаемся, а с ее председателем — Абдурахимом Пулатовым, проживающим в США, — у нас отношения не очень.

— То есть можно сказать, что ваши партии находятся в оппозиции друг к другу?

— Практически да. Пулатов и Салих не могут работать вместе.

— А «Бирлик» не хотела бы легализоваться в Узбекистане?

— Хочет, но я не знаю, каким образом.

— Какие планы у вашей партии теперь, после визита в Минюст?

— Наше заявление по регламенту должны рассмотреть в течение месяца и дать письменный ответ. В зависимости от этого ответа мы и будем действовать дальше.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram