Последний год президентского срока Д.Трампа стал знаковым для Центральной Азии: отбившись от внутренних нападок, отсрочив торговые споры и потушив ближневосточные дипломатические пожары, внешнеполитическому ведомству США удалось выкроить время на центральноазиатские дела. Ожидаемое многими экспертами, ещё с момента назначения госсекретарём Рекса Тиллерсона, возвращение Вашингтона в Большую игру наконец-таки свершилось. Постсоветское турне Госсекретаря Майка Помпео, пусть и с небольшой отсрочкой, возвращает регион Центральной Азии в орбиту активных американских внешнеполитических интересов.
С точки зрения обеспечения национальных интересов Вашингтон, увязывает центральноазиатское направление с двумя пересекающимися процессами. С одной стороны, необходимостью противодействия расширяющемуся влиянию КНР в контексте глобальной транспортной инициативы и нарастающей экономической мощи, и РФ с её интеграционными усилиями и ростом влияния на мировых энергетических рынках. С другой стороны, с выполнением задач по формированию системы международной и евразийской безопасности на основе американских стандартов, процедур и институтов.
В последней доктрине национальной безопасности США КНР в контексте соперничества упоминается 39 раз, РФ – 25 раз, а также в 8 случаях связка КНР и РФ обозначается как вызов американскому влиянию. Сама же Центральная Азия определена документом как регион, важный для обеспечения национальной безопасности США. Здесь необходимо обеспечить достаточное присутствие американских военных для эффективного парирования вызовам традиционной и новой безопасности.
На уровне стратегических действий можно отметить, что визит М. Помпео полностью соответствует духу действующей внешнеполитической доктрины США. На фоне деградации традиционных американских партнёрств в Южной Азии (прежде всего с Пакистаном) обозначается необходимость кооперации с ключевыми странами центральноазиатского региона в области борьбы с терроризмом, управления глобальным энергетическим рынком, контроля мировых торговых маршрутов, поддержки миссий США в Ираке, Сирии и Афганистане.
С позиции тактических действий – тандем Трамп-Помпео продемонстрировал готовность отойти от успевших всем надоесть синекур внешней политики США: критики прав и свобод человека, навязывания западных стандартов демократических ценностей и политического плюрализма. Ярким свидетельством изменения дипломатических подходов Вашингтона к странам постсоветского пространства стала официальная встреча Госсекретаря США с «последним диктатором Европы» А.Г. Лукашенко.
Американская сторона примеряет на себя роль защитника суверенного и независимого развития «малых» стран, предлагая альтернативные форматы сотрудничества на рынке безопасности и развития. Характер поездки М. Помпео и фабула официальных заявлений по итогам встреч показывает, что американская администрация пытается играть на сложившихся объективных противоречиях региональной дипломатии, которые обострились в системе отношений между странами ЦАР, РФ, КНР в последние годы.
В Центральной Азии сформировалась интересная геополитическая инверсия: главный мировой гегемон в лице США, сменяющий неугодные правительства по всему миру, выступает гарантом суверенного существования "малых" стран Центральной Азии, которые балансирует между растущим российским и китайским влиянием.
Итоги визитов Госсекретаря в Казахстан и Узбекистан показывают, что повестка переговоров остается в канве предыдущих направлений американо-казахского и американо-узбекского сотрудничества. Казахстан остаётся абсолютным лидером среди стран региона в развитии экономических отношений с американской стороной: объём внешней торговли с США составил в 2018 году почти 1,7 млрд долл. (американо-узбекская торговля составила 326 млн долл.); объём привлечённых американских инвестиций в 2018 году - 5,4 млрд долл. (в то время как совокупный объём американских инвестиций в Узбекистане составляет только 1 млрд долл.).
Переговорный процесс между М. Помпео и Т. Тлеуберди преимущественно проходил по вопросам расширения торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества, которые были намечены ещё в конце прошлого года во время официального визита главы МИД Казахстана в Белый дом.
Ташкентская встреча еще раз проявила американский подход к администрированию афганского вопроса, подтвердив, прежде всего, военно-политическую кооперацию между узбекскими и американскими военными с акцентом на Афганистан, что также было согласовано во время прошлогоднего официального визита министра обороны Узбекистана в США.
Не стало исключением и медийно-подсвеченная реанимация многостороннего формата взаимодействия между США и странами ЦАР на уровне министров иностранных дел стран. Это событие также осталось без дипломатических прорывов, сохранив максимально рамочный характер договорённостей. Если сравнить тексты Совместного заявления по итогам встречи министров в формате «5+1» 2016 и 2020 гг., то текст последней версии как минимум «похудел» на 1156 знаков, повторив в сокращённом виде основные положения предыдущего документа.
Вояж Госсекретаря США можно рассматривать как фигуру дипломатической вежливости, американский ответ на участившиеся визиты в Вашингтон высшего и высокого уровня новых чиновников Казахстана и Узбекистана после политического транзита власти 2017–2019 годов. По содержанию американская сторона не предложила каких-либо новых направлений и механизмов сотрудничества со странами центральноазиатского региона, рутинно отработав утверждённые в начале президентского срока Д.Трампа внешнеполитические ориентиры.
В то же время заметны изменения в форме реализации американской дипломатии со странами региона. США отходят от идеалистических концептов во внешней политике, связанных с западными демократическими ценностями и личными свободами, начинают больше опираться на объективные региональные условия и специфику, активно манкируя «угрозой с севера» и «жёлтой угрозой» в публичном пространстве.
Страновые приоритеты Вашингтона закономерно выстраиваются вокруг крупнейших стран региона, но заметна определённая специализация во внешнеполитическом планировании. Казахстан, в силу явных лидирующих позиций во внешнеторговой и инвестиционной сферах, ведет переговоры с США по вопросам экономики. Американо-узбекские отношения преимущественно остаются в сфере военно-политической кооперации с проекцией на Афганистан.
И, наконец, можно обратить внимание на психологический эффект визита М. Помпео, который стал моральной поддержкой для многовекторной внешней политики стран региона, сохраняя пространство для дипломатического многообразия центральноазиатской подсистемы международных отношений, США «благословили» разнонаправленный стиль международных отношений стран регион, что уже не мало в наш век тотальной проверки геополитической лояльности.
Правила комментирования
comments powered by Disqus