20 апреля 2020 года исполнилось 2 года премьерству Мухаммедкалыя Абылгазиева. Почему не кабинету министров, а именно премьерству? Потому что за эти два года фактически ушли два призыва министров и высокопоставленных чиновников – первый достался от предыдущего кабинета министров, а второй – был отправлен в отставку за ошибки, которые не смогли простить депутаты республиканского парламента.
Из старого состава остался лишь первый вице-премьер Боронов, который до этого был бессменным министром чрезвычайных ситуаций с конца 2011 года. И министры силового блока – МВД и главы (никак не ложащегося на слух) Государственного комитета по делам обороны –бывшего министерства обороны Кыргызской Республики. Хотя последний по большей части относится к президентской вертикали, так как президент является главнокомандующим.
Главный вопрос для Кыргызстана – смена кабинета министров вместе с главой или несменяемость премьера при возможности маневра и замены игроков по тем или иным направлениям?
Второе, кажется, себя больше оправдало – если один переезд равен двум пожарам, то каждая смена премьера в Кыргызстане равна в таком случае двум переездам и четырем пожарам.
Фактически, если отталкиваться от объективной картины, лучше премьер, имеющий некую институциональную память, нежели чем каждый раз(а по принятой кыргызской традиции – это ежегодная смена премьера) новый управленец (и, не дай бог, политик-популист) с новыми идеями, которые требуют серьёзной перестройки работы аппарата правительства и государственных органов управления. Что чревато параличом всех процессов на определённый период и опять же сменой ключевых персон, ответственных за важнейшие направления.
Игнорировать цифры сложно, но в условиях стоявшего насмерть курса кыргызского сома экономический рост был, и это отрицать очень сложно.
Вот что писал «Азаттык» по случаю двух лет премьерства М. Абылгазиева: «По данным Национального статистического комитета, в 2017 году объем ВВП составил 530 млрд. сомов, 2018-м – 569 млрд., 2019-м – 590 млрд. В 2018 году общий доход бюджета составил 135 млрд. сомов, а расходы – 142 млрд.сомов. В 2019 году доходы составили 155 млрд сомов, а расходы – 165 млрд сомов. По данным финансового портала akchabar.kg, Государственная налоговая служба в 2019 году собрала 83 млрд. 989,5 млн. сомов налогов. Это на 4 млрд. 405,6 млн. сомов больше, чем в предыдущем, 2018-м, году»
Двухлетний юбилей тридцатого премьер-министра независимого Кыргызстана выпал на пандемию коронавируса и первый этап мирового экономического кризиса. Фактически с февраля Абылгазиев и его команда оказалась в патовой ситуации – импорт из Китая встал, а это немаловажная статья доходов бюджета страны, деловая активность шла к нулю, а тут еще и разрушающая экономику пандемия. Надо отдать должное – страна не стала изобретать «белорусских или таджикских велосипедов» и осмысленно перешла к защите от коронавируса согласно требованиям Всемирной организации здравоохранения.
Автоматически Международный валютный фонд одному из первых в мире выдал Кыргызстану 120,9 млн. долл. США для поддержания платежного баланса и неотложные нужды. Тут вышел забавный казус – Нацбанк КР через свою подконтрольную сеть обменных пунктов приподнял курс национальной валюты до 84 с небольшим, чтобы…успеть проконвертировать средства от МВФ и дать возможность правительству получить еще и курсовую разницу, учитывая падение курса сома к доллару до предыдущего значения буквально на следующий день!
По-другому получить от жадноватого и прижимистого Нацбанка КР хоть какую-то сомовую массу невозможно. Этот «независимый корабль – Нацбанк КР» был запущен благодаря любезным рекомендациям МВФ еще в 90-е годы прошлого столетия и до сих пор он плывет сам по себе, не обращая внимание ни на реальные потребности экономики, задыхающейся без достаточного фондирования в национальной валюте, ни на грабительскую маржу порядка 8-9% коммерческих банков страны, давно превратившихся в феод главы Нацбанка. Но это отдельная история, которой будет еще посвящено время.
Таким образом, зима-весна 2020 года прошли строго по астрологическим предсказаниям для високосного года – жестко и непредсказуемо. Если бы тут еще наложилась давно затеваемая депутатами парламента отставка премьера, то было бы совсем печально.
Введение чрезвычайной ситуации, а затем и чрезвычайного положения в ряде районов и населенных пунктов страны показала, что государственные органы смогли меньшими силами перегруппироваться и найти возможность управлять процессом. А вопросов было много – от организации всего механизма контроля над общественными процессами сразу после введения карантина и максимального ограничения контактов между людьми и заканчивая обеспечением социально-значимыми продуктами питания малообеспеченных граждан страны.
За март и апрель было столько критики из каждого утюга, что можно было не позавидовать правительству. Это же касалось и поэтапных антикризисных мер. Первый этап был в основном посвящен смягчению возможных санкций со стороны финансовых институтов (уроки предыдущих революций 2005 и 2010 года были учтены, институциональная память здесь очень кстати) и всех видов налоговой отчетности. Второй пакет мер, достаточно долго готовившийся, вышел в свет в начале мая, оказался «пробанкирским» и исходил из логики, что пострадавший бизнес – это кредитующийся бизнес. Хотя, в том же сельском хозяйстве из более чем 400 тысяч фермерских и крестьянских хозяйств кредитуется не более 18 тысяч!
Но, при более глубоком анализе, можно сделать вывод, что это так называемый минимакс – максимум из минимального в данном случае. Антикризисный бюджет подразумевает огромную сумму бюджетного дефицита, если сравнивать с предыдущим годами – 37,7 млрд. сомов против 9,953 млрд. сомов, запланированных на 2020 год.
Вариантов по раздаче так называемых «вертолётных» денег не было, сохранение макроэкономической и финансовой устойчивости было обозначено как приоритет, бюджетники остаются также в фаворе, ибо осенью выборы и на них сейчас нагрузка по спасению семейных бюджетов. Раздача продовольственных наборов и достаточно ограниченный набор поддержки предпринимателей – это одновременно плата за слабость национальной экономики, и одновременно ее спасение.
По сути, последние два десятилетия бизнес в Кыргызстане существует в рамках неписанного договора с государством, когда есть некие границы в отношениях. Поэтому и существует феномен среднего бизнеса, который прикрыт фиговыми листочками патентов индивидуальных предпринимателей, а граница по уплате НДС размывается регистрацией еще одного субъекта хозяйствования и в одном офисе одного и того же бизнеса может быть с десяток однотипных ОсОО, судя по их отчетности.
НДС – это вообще уязвимое место кыргызстанской экономики – после вступления в ЕАЭС головная боль в виде взимания косвенных налогов по товарам из стран Евразийского экономического союза. Кстати, закрытие границ в условиях карантина резко очистило картинку – грузов не так много и все они прозрачны.
А с контрабандой на этом рубеже как раз-таки боролись в последнее время и вполне успешно. По крайней мере, конфигурация была выстроена буквально перед кризисом.
Понятно, что бизнес хотел большего, население также рассчитывало на шаги, аналогичные российским и казахстанским, но и еще раз «но». Так что сейчас самое время сконцентрироваться не на самом коронакризисе, а на посткризисном развитии и выбора оптимальной модели развития страны в более жестких условиях.
Соблазн запустить латиноамериканскую модель поддержки экономики путем печатания необеспеченных банкнот национальной валюты всегда есть, но плата за него очень велика – гиперинфляция и возрастание риска дефолта.
В этих условиях все же лучше сохранить нормальные отношения с кредиторами и плавно маневрировать между слегка ослабевшим сомом (что хорошо для тех же производителей и экспортёров) и реструктуризацией внешнего долга страны. Очень хорошо, что именно последние два года (как раз премьерства Абылгазиева, заметьте) вопрос снижения внешнего долга и аккуратного подхода к новым займам был во главе угла, и в самый кризисный момент это здорово помогло – даже с учетом второго транша кредита от МВФ и предстоящих кредитов от АБР, ЕФСР и других международных институтов развития, ситуация будет управляемой и предсказуемой.
На фоне резкого ухудшения экономической ситуации в большинстве стран мира, особенно сильно зависимых от того же экспорта углеводородов или «туристических раев», вполне диверсифицированная экономика Кыргызстана с учетом «золотого проклятия» страны, которая сейчас во спасение.
Еще впереди выборная осень, это тоже нелегкое испытание для премьера, который к моменту избрания нового состава парламента будет на своем посту уже 2,5 года.
Да, можно использовать широкую палитру красок для описания и ошибок, и достижений, однако надо признать очевидное – два года Мухаммедкалый Абылгазиев держит удар. Кстати, он в молодости был почти профессионалом в восточных единоборствах, что чувствуется.
Конфигурация власти сейчас сложная, допускать разбалансировку было бы недальновидно, и пока над предвыборным процессом туч нет, можно в целом идти по принципу Парето – 20% усилий дают 80% результата. В данном случае работа премьера полностью соответствует этому подходу.
Пока действующему премьер-министру КР замены нет, вне зависимости от чьих-либо желаний или оценок. Потому что на переправе…
Правила комментирования
comments powered by Disqus