Очередное заседание «Дискуссионного клуба», который стал официальной платформой обсуждения наиболее важных экономических проблем назначено на середину июля 2020 года и журналисты  Anhor.uz приглашены к участию в онлайн режиме.  

Небольшие изменения, которые произошли в узбекской банковской системе, которая была законсервирована почти три десятилетия, относятся к последним 3-5 годам. Это колоссальная потеря времени, стагнация развития системы привели к серьезному отставанию в развитии экономики. Банковская система – кровеносная система экономического организма и от её состояния напрямую зависит состояние экономики, и как следствие - мощь или слабость государства.

Сегодня регулятор принимает решения по исправлению ситуации. Однако, поскольку не все аспекты экономического управления страной зависят от Центрального банка, необходим общий консенсус всех участников разработки и реализации экономической политики. Этого, пока нет. Как иначе можно трактовать недавнее противостояние заместителя премьер-министра, который объявил о предстоящем снижении ставки рефинансирования, а Центральный банк (ЦБ) проигнорировал этот анонс.

Нужна сегрегация приоритетов и подчинение экономической политики одной цели, выработанной на основе политических и социальных приоритетов, которые признает большинство узбекистанского общества.

Взаимоотношение между ЦБ и коммерческими банками

Новый закон «О Центральном банке» обеспечил практически полную независимость Центрального банка от государственных и иных институтов и возвел в абсолют его права контроля над деятельностью коммерческих банков. Суть закона в том, что Центральный банк выступает не в роли партнёра и организатора рынка банковских услуг, а в роли надзирателя банков, имея набор карающих инструментов.

Статьи 11 и 12 закона «О Центральном банке» дают такой широкий спектр полномочий Центральному банку, что коммерческим банкам практически «запрещено дышать без разрешения регулятора». И если сравнить эти статьи со статьей 4 закона «О банках и банковской деятельности», где расписаны функции коммерческих банков, то становится совершено очевидным, до какого ущербного и бесправного состояния доведены коммерческие банки.

Кстати, в предыдущие годы закон «О Центральном банке» рассматривался и принимался совместно с законом «О банках и банковской деятельности», что давало возможность сравнивать и понять, кто за что конкретно отвечает. Однако, сейчас у коммерческих банков практически нет никаких собственных прав, как нет и полномочий самостоятельно принимать важные, определяющие решения.

На протяжении последних 30 лет невыполнение даже рекомендаций ЦБ наказывалось по всей строгости закона и так эффективно, что банки готовы в ущерб собственной выгоде и интересам клиента выполнять требования ЦБ. Что же именно видится не совсем правильным во взаимоотношениях ЦБ и коммерческих банков:

• Излишняя зарегламентированность деятельности банков, особенно в области оценки и хеджирования рисков, выдачи и мониторинга возврата кредитов, проведения конверсионных операций, регулирования взаимоотношений с клиентами банка;
• Преобладание карательного подхода над обучением и предупреждением;
• Слишком большое вмешательство регулятора в вопросах формирования пассивов и активов банка, доходящее вплоть до регулирования перечня банковских продуктов и условий их продажи;
• Вместо оказания помощи в формировании «длинных денег» и поддержки среднесрочной и долгосрочной ликвидности банков, чрезмерная ориентированность на регулирование денежной массы, принесение в жертву задачи «таргетирования инфляции» всей деятельности банков на практике;
• Преобладание указательной функции над регуляторной функцией.

Не понятно, чьим регулятором на самом деле выступает ЦБ Узбекистана, если он вместо эмитента и депозитария денег своей страны «является депозитарием средств Международного валютного фонда в валюте Республики Узбекистан», и кто тогда является депозитарием эмитированной валюты Республики Узбекистан, находящейся в распоряжении государственных органов и институтов.
 
Банки-клоны или отсутствие конкуренции

В Узбекистане осуществляют деятельность 31 коммерческий банк. Но, если любого главного бухгалтера или собственника бизнеса спросить, чем же конкретно отличается один банк от другого, и почему он собственно выбрал именно этот банк, то никто толком не ответит на подобный вопрос. Нет отличия одного банка от другого, кроме собственных ощущений от обслуживания или степени возможности «решения» некоторых вопросов. Ни перечень продуктов банков, ни банковские тарифы, ни даже цифровая продвинутость банков не являются решающими критериями выбора банков. Все упирается в степень личного знакомства собственника или главного бухгалтера с тем или иным менеджером банка.

При такой излишне плотной опеке со стороны ЦБ коммерческие банки стали банками–клонами, у которых все, практически, одинаково: перечень банковских услуг, цены на них, условия, квалификация персонала, скорость проведения операций.

Иными словами, банков много, но они мало чем отличаются друг от друга по сути предлагаемых услуг. Поэтому нет конкуренции, поскольку никто из них не может предложить на рынке нечто оригинальное, какой-то новый по сути продукт, даже исходя из собственных краткосрочных коммерческих интересов.

В этой ситуации даже широкое привлечение иностранных банков в узбекский банковский сегмент, вкупе с привлечением иностранных специалистов, ничего в корне не изменит, поскольку инструкции и регламенты ЦБ одинаково распространяются на всех и все обязаны соблюдать их неукоснительно.

Вроде, ЦБ всячески призывает банки внедрять передовые цифровые технологии, но, с другой стороны, в атмосфере политики «все, что не разрешено, - запрещено», никто проявляет инициативу и все ждут рекомендаций и процедур ЦБ, даже, когда эти процедуры могли бы быть сугубо внутренними.

Ликвидность, отсутствие длинных денег

Ахиллесова пята банков Узбекистана - отсутствие рынка «длинных денег», и эта проблема в последнее время в связи с введением ограничений со стороны государственных органов на право выбора банка-депозитария средств, стала весьма острой для частных банков.

На основе указа президента Узбекистана от 3 апреля 2020 года и по рекомендациям ЦБ, коммерческие банки провели реструктуризацию текущих долгов 70% юридических и физических лиц на общую сумму 2,6 трлн сумов, предоставив им отсрочку уплаты основной суммы кредитов до 1 октября 2020 года. Иными словами, коммерческие банки полностью лишились основного источника пополнения «оборотных средств» - возвращаемых сумм кредитов и это, вкупе со снижением выручки банков от продажи банковских продуктов из-за снижения деловой активности населения в течение апреля-мая 2020 года, привело к очень серьезному «похуданию» баланса банков, снижению объема пассивных обязательств банков – ресурсов для проведения активных операций.

В этих условиях Центральный банк 11 июня 2020 года принял решение повысить усредненный коэффициент использования средств обязательного резерва до 0,75. Иными словами, ЦБ разрешил банкам в течение операционного дня пользоваться до 75% денег обязательного резерва с условием восстановления резерва к концу рабочего дня. Даже это облегчение существенно помогло банкам, позволив оперативно привлекать до 2 трлн сумов ежедневно в оборот.

Однако, все действия ЦБ по поддержке ликвидности банков включают в себя использование краткосрочных инструментов поддержки ликвидности – от 1 дня до 1 месяца. А длинных денег - от года до 5 лет, как не было, так и нет. Поэтому банкам очень трудно планировать собственную деятельность в плане стимулирования инвестиций и выдачи среднесрочных и долгосрочных кредитов, поскольку они не уверены, в течение какого времени они могут распоряжаться теми или иными деньгами депозитариев, и когда может наступить очередная «засуха» с ликвидностью.

Ни Министерство финансов, ни Министерство экономического развития и сокращения бедности совместно с Центральным банком не работают над формированием рынка длинных денег. «Длинные деньги», т.е. деньги, которые можно привлечь в депозиты банков на 3-5-10 лет, что позволит им строить свою инвестиционную политику в зависимости от собственных аппетитов к рискам и заработкам. Основными источниками длинных денег в Узбекистане могли бы быть:

• Средства Фонда реконструкции и развития Республики Узбекистан, созданного указом президента Узбекистана;
• Средства Пенсионного фонда, фонда занятости и страховых организаций;
• Средства внебюджетных фондов, созданных практически при каждом министерстве и ведомстве;
• Временно свободные средства крупных государственных компаний.

Но это все в теории. На практике вероятность привлечения каких-либо денег из этих источников в банковскую систему на срок более 6 месяцев в настоящее время равна нулю. У всех из них свои программы и очень убедительные планы по использованию этих средств здесь и сейчас.
Остаётся единственный источник длинных денег – это внешнее заимствование у международных финансовых институтов (МФИ), государственных фондов прямых инвестиций и у различных доноров. 

Именно это и является главным триггером существенного роста объемов государственного долга Узбекистана. Только по одному «чемпиону кредитования Узбекистана» - Азиатскому Банку Развития, кумулятивный портфель кредитования по утвержденной в июне 2019 года программе на 2019-2023 годы составляет 4,83 млрд долларов США.
Однако, остается открытым важный вопрос: почему Центральный банк так упорно отказывается от покупки облигаций Министерства финансов, эмитированных в сумах на, скажем, 10-летний период в объеме до 20 трлн сумов, создав, тем самым, ликвидный рынок свободных денег на перспективу до 15 лет?

Почему узкая задача ЦБ по регулированию цен в экономике преобладает над более глобальной и, на сегодня, важной как никогда задачей – количественного стимулирования экономики, ведь это всего лишь 2 млрд долларов США и этих денег хватило бы всем на многие годы.
 
Продолжение следует

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram