2 года назад, в марте 2018 г., в Астане (ныне Нур-Султан) состоялась первая консультативная встреча глав государств Центральной Азии. Она подвела черту под длительным периодом стагнации отношений между центральноазиатскими странами, вернув региональное сотрудничество на повестку дня. Однако стремление перезапустить региональный диалог пока не реализовалось на практике. За 2 года, прошедших с первой встречи глав государств, страны региона не научились действовать и мыслить в формате пятерки, отдавая предпочтение двусторонним отношениям.
Интеграция для галочки
В течение длительного периода с начала независимости стран Центральной Азии их интеграция была формальной, а процесс формирования единого рынка, таможенного союза и единой валюты осуществлялся исключительно декларативно. Возраставшее соперничество за лидерство в регионе, эгоцентричная трактовка общей истории с целью сформировать национальную идентичность, избрание странами разных моделей реформ вместо синхронизации данного процесса отдаляли государства друг от друга и отодвигали региональную повестку дня на второй план. К слову, сам интеграционный процесс осуществлялся под лозунгом «Туркестан – наш общий дом», отсылавшем не к сформировавшейся в регионе конфигурации границ, а к периоду до национально-территориального размежевания начала 20 века.
Свою роль в разочаровывающей динамике интеграции сыграл рост внимания к региону со стороны внешних акторов, которые определяли ЦА в соответствии со своими внешнеполитическими интересами. Так, для России регион представлял собой часть т.н. ближнего зарубежья/постсоветского пространства, в котором она пыталась восстановить влияние. США долгое время продвигали концепции «Большая Центральная Азия», рассматривавшую Афганистан как часть региона, и «Южная и Центральная Азия».
Китай же предпочитал выстраивать отношения на двусторонней основе, не проявляя особого интереса к выработке регионального подхода. В результате отсутствия региональной структуры, объединяющей центральноазиатскую пятерку, на этом географическом пространстве образовалась целая мозаика различных интеграционных и диалоговых платформ.
В поисках утраченного регионализма
Выходу регионализма из забвения, во многом, способствовала смена власти в Узбекистане в 2016 году. Новое руководство решило провести ревизию отношений с соседями. Не случайно Мирзиеев в первый год президентства посетил Туркменистан, Казахстан и Кыргызстан. Более того, Ташкент предложил оживить региональный диалоговый формат.
На повестке дня появилась задача восстановления доверия в регионе, а главы государств заговорили о неиспользованном потенциале сотрудничества и готовности урегулировать проблемные аспекты отношений. Участились двусторонние встречи как между первыми лицами, так и между представителями министерств и ведомств. Интересной тенденцией стало проведение кулуарных встреч в ходе международных саммитов. Так, фотографии с полей саммита арабо-мусульманских стран в Эр-Рияде в 2017 году, на которых запечатлены беседующие, сидя на диване, Рахмон, Мирзиеев и Назарбаев, на определенное время превратилась в чуть ли не главный символ новой эры сотрудничества.
С мертвой точки сдвинулся процесс нормализации двусторонних отношений. Стороны начали проявлять больше сговорчивости в пограничных вопросах. В частности, существенный прогресс наметился в вопросах демаркации узбекско-кыргызской и узбекско-таджикской границ. А за столом переговоров появились ранее табуированные идеи обмена территориями. Центральноазиатские республики обратили внимание и на проблему совместного использования природных ресурсов.
К примеру, Ташкент смягчил свою позицию в отношении строительства ГЭС в Кыргызстане и Таджикистане, заявляя о рассмотрении возможности своего участия в этих проектах. Кроме того, страны региона заговорили о возможности формирования совместной энергетической, транспортной и логистической инфраструктур. На оживление региональных связей среагировали и торговые отношения. Так, в 2018 году товарооборот между странами региона составил $12.2 млрд., показав 35-процентный годовой рост.
Главным событием этого периода стала прошедшая в Казахстане в марте 2018 года встреча глав государств Центральной Азии и решение сделать подобные консультации ежегодными. Эта встреча примечательна тем, что она состоялась в узком центральноазиатском кругу, без внешних посредников или участников. Кроме того, лидеры стран заверили, что не собираются повторять путь платонической интеграции и создавать какие-либо наднациональные институты, отдав предпочтение консультативному формату.
В процесс перезапуска регионализации органично вписались инициированная США еще в 2015 г. диалоговая платформа «С5+1» и принятая в прошлом году новая Стратегия ЕС по ЦА. Вашингтон и Брюссель получили дополнительную возможность для укрепления собственной региональной политики путем выстраивания сотрудничества со всем регионом. В новом ритме заработала и увядавшая все эти годы диалоговая платформа «Центральная Азия + Япония». Заинтересованность в подобном формате выразили Индия и Китай. Первая встреча диалоговой платформы «Индия-Центральная Азия» состоялась в апреле 2019 года в Самарканде. А 16 июля 2020 г. в формате видеоконференции состоялась первая встреча глав МИД «Китай – Центральная Азия».
Центробежные силы региона
Но уже после первого радостного проявления добрососедства страны региона столкнулись с первыми проблемами. Восстановление региона как геополитического субъекта после десятилетней фрагментации оказалось не такой простой задачей. Отсутствие центральноазиатского мышления и навыков работы в формате пятёрки сказываются на эффективности сотрудничества. Центральноазиатские республики напоминают группу футболистов, недавно начавших играть за одну команду и испытывающих проблемы в налаживании взаимодействия на поле.
Странам региона по-прежнему удобнее общаться в двустороннем формате. Такой формат предпочтительнее из-за характерной для всех стран вертикальной персонифицированной системы госуправления, где диалоговый формат сфокусирован на личных отношениях между главами государств. Но история уже показала, что это слишком нестабильный фундамент для регионального сотрудничества в ЦА.
Как следствие, состояние двусторонних отношений продолжает оказывать давление на региональное сотрудничество. Политические элиты считают нормальным пренебрегать региональной повесткой дня из-за споров на двустороннем уровне. Так, президент Туркменистана пропустил первую встречу глав государств в Астане на фоне конфликта со своим казахстанским коллегой. А вторая встреча, которая была запланирована на март 2019 года в Ташкенте, и вовсе несколько раз переносилась на неопределенный срок.
Среди причин фигурировали, в том числе, эскалация обстановки на кыргызско-таджикской границе и транзитный конфликт между Туркменистаном и Таджикистаном. Интересно, что пятерка глав государств до сих пор не смогла собраться, т.к. встречу в Ташкенте пропустил президент Казахстана Токаев. Его заменял предшественник Назарбаев, который хотя и придал веса встрече, не имеет легальной власти подписывать документы.
Серьезным вызовом является также разворачивающаяся эпопея вокруг Узбекистана и ЕАЭС. Формально потенциальное вхождение Ташкента в данную структуру не должно противоречить диалоговому процессу в ЦА. Однако происходящее очень напоминает действия Москвы в 2005 году и попытку заменить центральноазиатскую региональную повестку дня на свою – евразийскую. Полноценное вступление Узбекистана в ЕАЭС вовлечет регион в макрорегиональный политический процесс, вновь сделав отодвинув центральноазиатский вектор на второй план.
Данные проблемы сводят суть регионального сотрудничества к заявлениям о намерениях. Но до какой-либо конкретики дело пока не доходит. Региональный формат общения не обрел стабильного ритма, отсутствует четкий среднесрочный план действий. Поэтому при всем дружелюбии официальной риторики политические элиты далеки от самоидентификации в качестве представителей всего региона. Им по-прежнему сложно начать действовать сообща, а нерешенные проблемы двусторонних отношений не только провоцируют время от времени эскалацию, но и тормозят контакты на региональном уровне. В результате этого процесс восстановления идентичности региона пробуксовывает.
То, что региональная повестка находится на периферии, ярко демонстрирует еще одно обстоятельство. С момента начала пандемии коронавируса (COVID-19) государства региона провели множество консультаций на двустороннем уровне и участвовали в онлайн-совещаниях различных макрорегиональных платформ (СНГ, Тюркский союз). При этом, они ни разу не организовали встречу в рамках центральноазиатской пятерки для обсуждения совместных действий противостоянию эпидемии и преодоления ее последствий.
С5-центричная модель сотрудничества
Эффективность реанимируемого регионального диалога зависит от решения вышеупомянутых проблем. Чем больше политические элиты центральноазиатских государств будут выстраивать отношения с третьими странами в формате пятерки, чем больше контактов будет установлено на уровне общественностей стран региона, тем более реалистичным будет успех начатого в 2017 году процесса. Возвращаясь к спортивной терминологии, пребывание в подобных форматах поможет странам региона сыграться и наладить взаимопонимание.
В данной связи возрастает роль платформ, направленных исключительно на ЦА или сформированных в самом регионе. Поэтому структуры формата «С5» или «С5+…» должны стать для государств региона моделью сотрудничества как между собой, так и с внешним миром. Регулярные контакты в рамках подобных форматов позволят политическим элитам добавить к национальному уровню мышления региональный.
При этом, следует опасаться соблазнов осуществлять любимую во всех странах региона институционализацию и создавать очередные фиктивные интеграционные механизмы, заведомо обреченные на провал. Поэтому основной акцент следует сделать на функционировании консультационных платформ (на уровне глав государств ведомств, общественности и т.д.). Эффективность подобных площадок позволит снизить роль двусторонних отношений в процессе регионального сотрудничества. Более того, они сами в перспективе могут стать местом решения наиболее острых проблем между странами региона.
При этом, многое будет зависеть от повестки дня: станет ли она более содержательной и будет ли фокусироваться на разработке конкретных долгосрочных региональных проектов. В данной связи, определенным показателем будет проведение/отмена третьей встречи глав государств, которая должна состояться в этом году. Однако сам факт ее проведения, как в прошлых случаях, уже нельзя будет считать успехом – важны состав участников и конкретика итоговых договоренностей.
А формат «С5+» закрепит привычку сотрудничества в составе пятерки и предоставит возможность синхронизировать свои действия на международной арене. Для внешних игроков данный формат станет сигналом консолидации региона и необходимости выстраивания отношений с ним как с единым геополитическим пространством.
С точки зрения участия в интеграционных структурах, Центральная Азия сегодня вынуждена смириться с тем, что некоторые страны региона находятся в состоянии глубокой экономической и военно-политической интеграции. Это, к слову, является дополнительным аргументом в пользу акцента на диалоговые платформы вместо запуска какой бы то ни было интеграционной структуры. В ближайшее время данный статус-кво, вряд ли, изменится. Однако это не должно препятствовать выработке региональной повестки дня. Хорошим примером могут служить страны Вышеградской группы (V4), которые после вступления в НАТО и ЕС, продолжают координировать свои действия, чтобы иметь более прочные переговорные позиции в многосторонних форматах.
Ренессанс регионального сотрудничества возможен только после возвращения Центральной Азии на геополитическую карту мира в границах Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана. Он будет зависеть от того, перестанут ли эти страны видеть друг в друге исключительно конкурентов в борьбе за инвестиции, проекты, транспортные коридоры и др. Если на смену этому архаичному подходу придет понимание того, что консолидированный подход в вопросах регионального развития эффективнее, а обеспечение национальных интересов невозможно без учета интересов соседей, шансы Центральной Азии вернуться на международную повестку дня существенно увеличатся.
Правила комментирования
comments powered by Disqus