25 сентября – через год после того, как туркменский лидер озвучил свои планы по внесению изменений в основной документ страны, Халк Маслахаты (Народный совет) единодушно принял все предложенные поправки в Конституцию, открыв возможности для наследственной передачи власти в стране.  Реформы происходят на фоне затяжного экономического кризиса, пандемии COVID-19, практически полной зависимости от китайских инвестиций и займов, а также отчуждения элит и растущих протестных настроений внутри страны и за ее пределами. - в материалах Cabar.asia

Какие инструменты и тактики использует туркменское руководство, чтобы остаться у власти, какие последствия эти схемы будут иметь для выживания режима, региональных игроков, местных элит, государственных структур и населения страны?

Эпоха могущества и счастья закончилась?

Какое-то время огромные газовые запасы в сочетании с продвигаемой политикой невмешательства позволяли туркменскому лидеру успешно маневрировать между крупными региональными игроками и наслаждаться «эпохой могущества и счастья», в которую, по мнению самого президента, вступил Туркменистан и его народ.

Несмотря на повальную коррупцию, доходов от энергетического сектора все еще хватало для удовлетворения быстрорастущих аппетитов президента и его окружения.

Однако с падением цен на сырье, начавшийся в 2017 году в стране экономический кризис быстро обнажил бездарное управление энергетическим сектором, коррупцию и кумовство, неспособность избежать зависимости и диверсифицировать маршруты, рынки сбыта и экономику в целом. Для местного населения ситуация ухудшалась постепенно, начиная с отмены бесплатного бензина в 2014 году, девальвации национальной валюты в 2015 году и введения ограничений на продажу иностранной валюты, а также на обналичивание средств.

В условиях валютного дефицита Бердымухамедову пришлось искать способы пополнить казну для финансирования своих помпезных проектов, обязательства по которым были взяты еще в условиях относительного благополучия. Так например, V Азиатские игры в закрытых помещениях и по боевым искусствам, состоявшиеся в 2017 году, легли бременем также и на граждан, поскольку государство собирало «добровольные взносы», фактически удерживая часть зарплат государственных служащих.  Наконец, были отменены все действовавшие до этого социальные льготы, под предлогом процветающей экономики и, естественно, по многочисленным просьбам простых граждан, озвученных на одном из ежегодных заседаний Совета старейшин.  

До недавнего времени у местных жителей была возможность заниматься челночной торговлей, выезжая за пределы страны, в основном в соседние Узбекистан и Казахстан, а также Турцию, продавая штучный товар, продукты питания, туркменский текстиль.  Кроме небольшого заработка, им также удавалось снять в банкоматах деньги, что сложно было сделать дома.

Вспышка COVID-19 только усугубила ситуацию: были закрыты сухопутные и морские границы, резко упали доходы населения и повысились цены на продовольствие. Простых граждан больше не убеждают позитивно настроенные государственные СМИ, продолжающие упорно транслировать богатые урожаи, празднества и другие «доказательства» обещанного им изобилия и развития. А новости о том, что жители страны выстаивают длинные очереди, чтобы обналичить зарплату, запастись продуктами первой необходимости, включая яйца, хлеб, сахар и масло появляются в международной прессе с удручающей частотой. 

Несмотря на то что независимые СМИ постоянно сообщают о росте числа инфекций и смертей, вызванных COVID-19 в Туркменистане, правительство страны продолжает отрицать очевидное, делая противоречивые заявления. Туркменистан неоднократно заявлял об отсутствии случаев заболевания коронавирусом, отдельных граждан даже штрафовали за ношение масок, чтобы избежать «неоправданной общественной паники». Впоследствии были приняты, а затем и ужесточены профилактические меры, включая ограничение автобусного и приостановку пассажирского железнодорожного сообщения, введение обязательного масочного режима и социального дистанцирования для борьбы с вредоносной «пылью».

В то время, когда местному населению приходится единолично справляться с последствиями обрушившихся на страну экономического кризиса, пандемии и стихийных бедствий, правительство предпочитает укреплять свой международный имидж за счет гуманитарной помощи соседним странам: Ирану, Узбекистану, Афганистану и Астраханской области России.

В результате урагана и наводнений в Лебапском и Марыйском велаятах летом этого года пострадали люди, были разрушены жилые дома и нанесен серьезный ущерб собственности и инфраструктуре, но эти трагические события (как и многие до них)  не привлекли внимания государственных СМИ, а полиция преследовала жителей, которые снимали или делились записями разрушений.

Стремительный рост безработицы, только усугубившийся в период пандемии, нехватка наличных средств и базовых продовольственных продуктов, а также бездействие властей привели к усилению активности туркменской оппозиции, росту числа протестов за пределами и внутри страны. Представители туркменской оппозиции за рубежом пытались привлечь внимание к происходящему в стране, выходя на акции протеста в нескольких городах США, Турции и на Северном Кипре.

В стране отчаявшиеся люди тоже были вынуждены выйти на улицы, чтобы выразить недовольство сложившейся ситуацией. 13 мая около тысячи человек по разным оценкам вышли на протест в Туркменабаде, который стал одним из самых массовых протестов в истории независимого Туркменистана. Также митинги прошли в Дашогузском велаяте и Мары. Более того, зафиксированы случаи распространения листовок и банкнот с антиправительственными высказываниями или призывами к протестам.

Конституционная реформа

Хотя эти события не привели даже к малейшим изменениям в поведении Бердымухамедова на публике, он планомерно предпринимал шаги для сохранения и укрепления своей власти. Поправки в конституцию, принятые в 2008 и 2016 годах, позволили Бердымухамедову взять под контроль природные ресурсы страны, повысить президентский срок с пяти до семи лет, а в 2016 году и вовсе отменить возрастной ценз, который ранее составлял 70 лет для исполнения обязанностей главы государства. Это фактически обеспечило ему пожизненное правление.

Одобренный недавно законопроект о внесении поправок в конституцию говорит о возможном изменении планов. Законопроект, который вступит в силу в январе 2021 года предлагает создание двухпалатного парламента, где роль верхней палаты отводится реанимированному Халк Маслахаты, а существующий в данный момент Меджлис станет нижней палатой. В документе также говорится, что президент может быть «досрочно освобождён от должности при невозможности выполнения им своих обязанностей по болезни».  При этом все бывшие президенты смогут рассчитывать на пожизненное членство в верхней палате.

Этот шаг может свидетельствовать о признании ухудшения состояния здоровья нынешнего президента и о попытках создать благоприятный законодательный фон для передачи власти преемнику пока такая возможность еще существует.

 Кроме того, президент следит за региональными тенденциями и использует успешный опыт казахстанского лидера Нурсултана Назарбаева, которому удалось мирно покинуть свой пост без потери фактического влияния и власти, показывая, что это рабочая схема.  Учитывая вопросы находящиеся в ведении Халк Маслахаты, членство обеспечит вовлеченность Бердымухамедова в вопросы национальной безопасности и распределения власти, а сын в качестве президента гарантирует ему неприкосновенность.

Преследование и перестановки

Несмотря на изменения в подходах, можно с уверенностью сказать, что нынешнее руководство страны делает и будет делать все, чтобы удержать власть в своих руках. В своей работе «Когда рушатся авторитарные режимы» Андреа Кендалл-Тейлор и Эрика Франц подробно рассматривают варианты ухода лидеров авторитарных режимов: смещение «из-за действий и решений, принятых внутренними игроками режима, включая перевороты», в результате массовых волнений и революций и, наконец, в результате естественной смерти.  Бердымухамедов, похоже, хорошо осведомлен о таких возможностях и действует соответственно.

Унаследовав от прежней администрации все режимные преимущества статуса постоянного нейтралитета, Бердымухамедов сохранил привычный курс во внешней политике, что помогло держать как соседей по региону, так и международное сообщество на расстоянии вытянутой руки. Туркменистан избегает вступать в какие-либо военно-политические, и даже экономические союзы, часто предпочитая статус наблюдателя на различных международных платформах.

Внутри страны Бердымухамедову также удалось значительно ослабить систему сдержек и противовесов государственной власти за счет кооптации элит, предоставления субсидий населению, вытеснения международных организаций, преследования местных и зарубежных СМИ и гражданских активистов, а также распределения власти и полномочий среди многочисленных членов семьи и клана.  

Активистов в Туркменистане постоянно преследуют и задерживают на основании надуманных и сфальсифицированных обвинений. Правозащитников и активистов за рубежом запугивают напрямую или через ближайших родственников и знакомых, проживающих в Туркменистане. Так, например, турецкую полицию предупредили о планируемом в Стамбуле 19 июля протесте, после чего они задержали 72 гражданина Туркменистана и впоследствии передали списки властям Туркменистана. 

Одна из протестующих – Дурсултан Таганова стала новым лицом туркменского протестного движения, после того как провела в заключении около месяца и ей угрожали депортацией из-за просроченных документов. Таганова все же была освобождена и подала заявление о предоставлении убежища, когда ряд правозащитных международных организаций выразили обеспокоенность и призвали Турцию действовать в соответствии с международными обязательствами. Туркменские власти преследуют родственников Тагановой проживающих в стране, а ее саму внесли в список «предателей родины» и объявили в межгосударственный розыск. 

Хотя протесты, безусловно, помогают привлечь внимание международного сообщества к проблемам туркменского населения, они практически не влияют на сам режим, поскольку изолированность и ресурсы, которыми располагают туркменские власти, позволяют сдерживать и подавлять возможные протесты внутри страны, в том числе благодаря разветвленной структуре безопасности и правоохранительных органов. Поэтому на данном этапе, было бы наивно рассматривать протесты в качестве реальной угрозы для режима.

В вопросах контроля над экономической и политической элитой страны за пределами своего клана и укрепления своей власти, Бердымухамедов сильно полагается на правоохранителей и службы безопасности. Отсутствие независимых СМИ и любых других неподконтрольных государству информационных и коммуникационных каналов, преследование журналистов и инакомыслящих уменьшает шансы возникновения жизнеспособного протестного движения внутри страны. Однако результаты исследования Андреи Кендалл-Тейлор и Эрики Франц показывают, что авторитарные правители должны опасаться скорее не разгневанных масс, а «инсайдеров режима». 

Взаимозависимость служб безопасности и президента создает проблемы баланса сил и делает Бердымухамедова уязвимым, поскольку у военных и высокопоставленных чинов в структуре национальной безопасности могут быть необходимые средства и связи для его отстранения от власти. Поэтому неудивительно, что он (как и его предшественник) любит кадровые перестановки и систематически прибегает к демонстративным унижениям, выговорам, увольнениям и арестам во всех секторах государственного управления. Такая тактика не позволяет «инсайдерам режима» объединяться.

В течение всего прошлого года Бердымухамедов целенаправленно преследовал представителей подвластных ему структур безопасности, начиная с министра внутренних дел Исгендера Муликова.  Непотопляемого ранее генерала (занимал пост с 2009 года), который обладал достаточной властью, сначала подвергли публичной обструкции и уволили 1 октября 2019 года прямо во время заседания, а позже арестовали и судили, предъявив обвинения в превышении должностных полномочий и во взяточничестве в особо крупных размерах. Бизнес и имущество бывшего министра было конфисковано в пользу государства. Продолжая зачистку в феврале этого года Бердымухамедов отправил в отставку главу министерства национальной безопасности Яылыма Бердиева.

Таблица 1. Перестановки в секторе безопасности, период: октябрь 2019 года – октябрь 2020 года

В последние месяцы он был особенно недоволен министром внутренних дел Маметаном Чакыевым и главой Государственной таможенной службы Максатом Худайкулыевым, а также многими чиновниками сферы образования, энергетики и судебной системы.  Уже традиционно туркменское телевидение демонстрирует зрителям закованных в наручники бывших высокопоставленных чиновников, которые плачут и признают обвинения (обычно) в коррупции.

Транслируя подобные признания по государственному телевидению, Бердымухамедов убивает двух зайцев одним выстрелом. Прежде всего, это сигнал всем кто может замышлять против него заговор, что никто не застрахован от подобного развития событий, независимо от занимаемых постов, уровня приближенности и кажущегося иммунитета. Во-вторых, он создает публичный образ незаменимого мудрого лидера, который посвящает все свое время и энергию построению процветающего общества и борется с бездарными и коррумпированными чиновниками.

Подготовка преемника

Параллельно с запугиванием и преследованием высших чинов власти Бердымухамедов открыл перед своим сыном Сердаром множество карьерных возможностей. Ранее высказывались предположения о том, что президент готовит в преемники своего внука Керимгулы, любимчика государственных каналов, музыкального напарника президента, участника многочисленных торжественных мероприятий, где он всегда появлялся с дедом. При этом до 2016 года сын президента, Сердар не был публичной фигурой и занимался бизнесом.

Оставаясь вне политических радаров, Сердар окончил Дипломатическую академию МИД Российской Федерации, а затем программу Женевского центра политики безопасности (GCSP) в Швейцарии. После чего его политическая карьера развивалась стремительно, он занимал различные должности, представлял своего отца во время официальных зарубежных визитов и встреч с высокопоставленными лицами, занимая должность заместителя министра иностранных дел, а также попробовал себя в качестве главы Ахалского велаята. В феврале он возглавил созданное специально под него министерство промышленности и строительства и руководит строительством нового города, под которое президент выделил 1,5 млрд. долларов, несмотря на бушующий в стране кризис. 

Таким образом, Сердар уже какое-то время продвигается как потенциальный преемник. К примеру, вначале 2018 года отец передал эстафетную палочку сыну во время спортивного мероприятия, что для местной прессы стало “символом преемственности поколений”.

Учитывая неспокойную политическую и экономическую обстановку в стране, стратегия подготовки преемника оказалась мудрой и дальновидной. Смена власти в авторитарных режимах все еще напоминает погребальные традиции древнего Египта, когда смерть диктатора несет мрачные перспективы и для членов его семьи и окружения. Так, смерть узбекского лидера Ислама Каримова в сентябре 2016 года оставила членов его семьи с богатством, но не у дел. Учитывая историю смены власти в регионе (от смерти до революций, до исключительно редких выборов), наилучшим возможным сценарием для выживания режима Бердымухамедова является выдвижение Сердара пока его отец все еще жив и находится у власти, чтобы обеспечить мирный процесс и отсутствие каких-либо сюрпризов.

Сердар унаследует не только власть и имеющиеся ресурсы, но и многочисленные проблемы режима, которые ему в скором времени предстоит решать, такие как коррупция, экономический кризис и безработица, застой в экономике, сбои в работе систем здравоохранения и образования, и это далеко не полный список. Новый лидер может пытаться сохранить status quo во внутренней и внешней политике. Но есть шанс, что его вдохновит (весьма маловероятно) пример узбекского лидера Шавката Мирзиеева, который, несмотря на то, что является продуктом политической системы Каримова и был его премьер-министром в течение 13 лет, сумел привлечь международное внимание и инвестиции, открыв страну и демонстрируя пока лишь попытки либерализации рынка и системы.

Например, многие отметили решение Шавката Мирзиеева открыть границы, снять ограничения на передвижение людей и товаров между Узбекистаном и соседними странами, а также упростить визовый режим, таким образом, привлекая в страну живые деньги и инвестиции.  Однако имеющиеся пока данные указывают на то, что, хотя у молодого Бердымухамедова есть все необходимые ресурсы и навыки, чтобы проводить долгожданные реформы, велики шансы, что этим надеждам не суждено сбыться, как и в случае, когда международное сообщество поспешно возложило схожие надежды на Бердымухамедова старшего в начале его первого президентского срока.

Что дальше?

Туркменистан одна из самых репрессивных, коррумпированных, закрытых стран в мире, которую часто называют Северной Кореей Центральной Азии. Бердымухамедову до сих пор удавалось жестко контролировать элиты и население страны. Он находится у власти уже достаточно долго и был свидетелем разных вариантов смены режимов в регионе. Некоторые из них по понятным причинам могут ему показаться менее привлекательными, чем другие. И хотя тактики, используемые туркменскими властями для сохранения режима сложно назвать новыми или инновационными, они до сих пор неплохо справлялись со своей задачей.

Внесение поправок в конституцию опробовали во всех государствах Центральной Азии, в некоторых случаях и не раз. А президент Таджикистана Эмомали Рахмон, судя по всему, также готовит своего сына в преемники. Бердымухамедов опасается формирования оппозиции и недолго держит людей на постах, чтобы они не имели возможности объединиться и действовать против него. Государственные назначения всегда несут в себе не только риски увольнения, но и тюремных сроков. Президент и его окружение контролируют все важные денежные потоки в стране и больше подотчетны китайским инвесторам, чем населению.

Многолетние попытки диверсификации, предпринимаемые Бердымухамедовым, привели лишь к замене России в качестве основного рынка сбыта туркменского газа на Китай, что в долгосрочной перспективе может быть даже опаснее для хрупкой экономики Туркменистана. Хотя Россия попыталась вернуть свое влияние, когда «Газпром» возобновил импорт туркменского газа в 2019 году после трехлетнего перерыва, Китай остается крупнейшим покупателем, часть доходов от сделок с которым, опять же возвращается Пекину в счет возмещения инфраструктурных кредитов. Это обеспечивает Китаю влияние в Туркменистане, которое он легко сохранит даже в случае режимных подвижек, не оставляя места региональному соперничеству (если оно все еще есть), если режиму не удастся добиться диверсификации и укрепить экономику.

Соседи, другие региональные игроки и мировое сообщество, скорее всего, также не придадут большого значения факту смены лидера, в том случае, если Бердымухамедов младший будет придерживаться выстроенного отцом курса. Те немногие международные организации, которым еще позволено работать в стране научились работать в соответствии с запросами властей и стараются сохранить имеющийся  ограниченный доступ. Демократические реформы в стране маловероятны, и перспективы для местного населения остаются туманными, поскольку граждан страны лишили всех прав и свобод, обещая впереди экономическое чудо и благополучие, пока они фактически не утратили все механизмы выражения и реализации политической воли. Они уже привыкли к постоянно ухудшающимся условиям жизни и достаточно боятся власти, чтобы предпринимать хоть какие-то действия.

В подтверждение неутешительных выводов Андреи Кендалл-Тейлор и Эрики Франц о том, что диктаторы не так уязвимы перед лицом протеста, как ожидалось и чаще всего один авторитарный режим сменяется другим можно привести недавние примеры Беларуси и Кыргызстана, где активный политический протест пока не привел к желаемым результатам. Протесты либо подавляются с особой жестокостью, как это происходит в Беларуси – вполне возможный сценарий для Туркменистана, либо в результате протеста к власти приходят не менее авторитарные и коррумпированные управленцы, как в Кыргызстане. При этом вполне можно ожидать активную международную реакцию и поддержку, если в Туркменистане начнут происходить заметные положительные сдвиги.

 

 

 

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram