При авторитарном политическом режиме
Как вы все знаете, недавно в нашей стране по решению судов временно прекратили свою работу немногочисленные независимые НПО. Их нейтрализовали, видимо, для того, чтобы они не сообщали мировому сообществу о многочисленных нарушениях во время прошедших выборов. Данный факт лишний раз показал, что в Казахстане функционирует неототалитарная политическая система. Правда, казахстанский политический режим продолжает быть авторитарным. Но суть в том, что этот режим может в случае необходимости действовать как неототалитарный, поскольку политическая система такова. (Как известно, согласно политологии, политическая система и политический режим не всегда бывают одинаковыми – могут несколько отличаться друг от друга.) К слову, ряд специалистов контроль за деятельностью НПО, их прессинг со стороны государственной машины рассматривают как один из признаков неототалитарного режима.
В свое время первый президент говорил же о том, что всегда мечтал управлять страной, как одной фирмой. Это он сказал в ходе презентации «умного города» в Акколе. Помните, тогда в стране началось внедрение системы умных городов, построенных на основе тотального видеонаблюдения за деятельностью людей. Почти параллельно внедрили регистрацию номеров мобильных телефонов, несколько раз хотели перевести людей на сертификат безопасности в интернете. То есть здесь речь идет о тоталитаризме – полном контроле над обществом с помощью государственного аппарата. Слава богу, пока мы не дошли до этого - благодаря тому, что госаппарат продолжает функционировать по лекалам авторитарного режима. Но, к сожалению, режим может стать неототалитарным за счет соответствующей политической системы.
Многие исследователи в ответ на такие мои выводы замечают, что у нас нет ключевого признака тоталитарного режима – всепроникающей обязательной идеологии. Однако нужно оценивать идеологию в Казахстане больше по содержанию, а не по форме. Так, по нашей конституции, страна имеет демократические институты, является социальным государством, но всё это же фикция. Поэтому, если законодательно не оформлена идеология, это не значит, что её вообще нет. В нашем обществе привыкли воспринимать только по форме, по одёжке, например, порой доверяя словам больше, чем делам. У нас можно успешно самоназваться мессией, если какая-нибудь авторитетная структура даст вам «справку» об этом или напишет про это.
Иначе говоря, в Казахстане идеология есть, и она постоянно артикулируется властью, ее экспертами, да и уже почти всем обществом - это идеи стабильности, безопасности, межэтнического согласия, патриотизма и др. Благородные цели, но под их обеспечение зажимаются практически все права и свободы людей, за счёт чего продолжают работать советские политические институты, в том числе в области политической социализации. Одним словом, идеология стабильности и безопасности лежит в основе режима, когда под этим предлогом государство проникает почти везде.
Во-первых, за последние несколько лет резко увеличились аресты, преследования инакомыслящих, политических противников правящего клана элиты. Причем это зачастую происходит на основе якобы борьбы с экстремизмом, терроризмом, а также по надуманным основаниям, когда подтасовываются уголовные и административные дела. В результате к настоящему моменту специальные силовые структуры Казахстана резко усилились, став, по сути, основной опорой правящей элиты. Известно, что в тоталитаризме карательные структуры начинают играть гипертрофированную роль в обществе.
Во-вторых, правящая партия «Нур Отан» фактически слилась с государственным аппаратом, государственными структурами, работники которых являются ее членами и функционерами. Эта партия доминирует в партийной системе, а остальные партии, на самом деле, являются ее фракциями. Подобно тому, как это было в СССР в случае с ее коммунистической партией, безраздельно управлявшей всей страной, обществом. Нур Отан через своих членов-акимов также занимается практически всеми вопросами – от вмешательства в личную жизнь, деятельность библиотек, профессионального обучения, до регулирования цен на потребительские товары, продукты питания.
В-третьих, расширяется контроль государства практически над всеми общественными сегментами. Если ранее власти полностью контролировали только лишь те общественные процессы, которые связаны с политикой, то теперь они пытаются задавать свои правила игры во всех других сферах. В этой связи показательно, что в конце прошлого года Google и Mozilla в очередной раз заявили, что заблокируют сертификат безопасности правительства Казахстана. Они обвинили казахстанские власти в слежке за гражданами, сборе их конфиденциальной информации посредством этого сертификата.
В-четвертых, как известно, одним из ключевых признаков тоталитаризма считают единственную, официальную тотальную идеологию. Повторюсь, если единственная и общеобязательная идеология не оформлена в каком-либо официальном документе, то это не значит, что она не существует. Она может существовать на уровне тезисов «отца нации», социально-политических ценностей, установок поведения, разных государственных программ, что и наблюдается в Казахстане. Во многом данное обстоятельство является следствием продолжающегося воспроизводства в нашей стране советских социальных и политических институтов, советского типа человека.
В-пятых, казахстанская экономика повторяет советские командно-административные практики, когда она направляется государственной властью, правящей элитой. Крупный, средний и частично малый бизнес в стране аффилирован с представителями власти. Главным заказчиком, источником подрядов, тендеров является государство. То есть наша экономика является «раздаточной», когда властный центр раздает ресурсы в зависимости от степени лояльности, места и роли в политической и сословной системе.
В-шестых, государство выступает основным заказчиком услуг неправительственного сектора, средств массовой информации, разыгрывая среди него гранты, либо финансируя через подставные лица. Правящей элите принадлежат ключевые масс-медийные средства. Тем самым власти активно манипулируют общественным мнением для легитимизации своей политики. Более того, власти, в том числе через спецслужбы, контролируют практически все неправительственные организации. Широко развита практика создания властными структурами ГОНГО. Короче, в Казахстане все общественные сферы зависимы от государственного аппарата, контролируются и направляются им под единоличной опекой первого президента и его команды.
Таким образом, я предлагаю называть современную политическую систему Казахстана «неототалитарной», подразумевая, что она содержит в себе элементы авторитаризма при доминировании основных параметров тоталитаризма. В авторитаризме контроль государства над обществом не имеет всеохватного характера, как в тоталитаризме. Но в авторитаризме, в отличие от тоталитаризма, личности предоставляется некоторая автономия и возможность выбора в неполитических сферах, соответственно. В политическом пространстве авторитаризм обычно оставляет некоторые возможности для открытого выражения мнения тех, кто не покушается на власть. Тем не менее, в нашей стране практически все открытые выражения политического мнения либо блокируются, либо берутся под контроль, либо являются властной имитацией демократии.
В этом аспекте «всепроникновение» государства в общество я рассматриваю преимущественно не на уровне государственных институтов, а на уровне неформальных институтов, на культурном уровне. Ряд исследователей, в том числе Б. Геддес, относят тоталитаризм к разновидности авторитарных режимов, руководствуясь критерием, «кто правит здесь и как происходит доступ к власти». В то время как при такой типологизации мы забываем про социальную и культурную основу режимов, про то, что они могут воспроизводиться, несмотря на отсутствие, или не функционирование подходящих кадров, формальных институтов.
При классификации, типологизации тоталитаризма практически не учитывали аспект его социальных и политических ценностей. Немецкий исследователь Уве Бакес отмечает: «До сих пор системе ценностей тоталитаризма и ее компонентам исследователи уделяли значительно меньше внимания, чем организации власти». К. Дойч указывал, что ценности выступают ядром идеологии, политической культуры и политической системы. Понимая под идеологией систему ценностей, групповых предпочтений и убеждений. Примечательно, что он политическую систему рассматривает как совокупность «ценностей и институтов, организующих использование политической власти». Другими словами, в своей типологизации я исхожу не только из того, с помощью каких формальных институтов организуется и реализуется политическая власть, но в первую очередь как происходит ее легитимизация, на какие социально-политические ценности и неформальные нормы она опирается.
Как показали многие выдающиеся исследователи, ученые (М. Вебер, Т. Парсонс, С. Липсет, Д. Истон, К. Дойч, Г. Алмонд, С. Верба и др.), обращение к главным общим ценностям общества является одной из ключевых составляющих легитимности, легитимизации политического режима, политической системы. Легитимация нашего правящего режима обеспечивается в первую очередь опорой в информационной пропаганде и манипуляции на разделяемые во всем обществе социально-политические ценности «стабильности», «порядка», «сильного государства», «государственничества».
Большинство казахстанцев, по сути, одобряют сегодняшнее масштабное присутствие государства практически во всех общественных сферах, рост его репрессий под предлогом обеспечения безопасности и стабильности. Ради чего люди готовы поступиться своей гражданской свободой. Не случайно многие казахстанцы не одобряют «двоевластие», разделение властей, систему их сдержек и противовесов. Ведь быть тотальным «государственником» считается у нас одной из главных целей в жизни и чувством хорошего тона…
Правила комментирования
comments powered by Disqus