7 февраля исполнится ровно год со дня погромов и убийств в Кордайском районе. Та трагедия стала беспрецедентной для современного Казахстана – такого всплеска враждебности на этнической почве наша страна не видела за все тридцать лет независимости. Казалось, что случившееся заставит граждан серьезно задуматься, а людей во власти – кардинально перестроить свою политику в сфере межнациональных отношений. Однако особых изменений так и не произошло. Почему? Об этом мы беседуем с историком и этнополитологом Нуртаем Мустафаевым.
Все хорошо, прекрасная маркиза…
- Нуртай Идиянович, как вы считаете, извлекли ли власть и общество уроки из кордайских событий?
- Власть и общество – не одно и то же. По сути, это два параллельных мира, которые зачастую по-разному воспринимают вроде бы очевидные вещи. Если говорить о власти, то она не только не извлекла урока из случившейся трагедии, но и продолжает относиться к ней как к чему-то обыденному. Отсюда и неадекватные оценки кордайских событий: сначала нам пытались преподнести их как «бытовой конфликт», а позже (видимо, поняв, что такая формулировка не прокатит) стали говорить о «массовой драке» либо «столкновениях». Хотя ни то, ни другое, ни третье не соответствует истине. Так можно охарактеризовать, скажем, потасовку в кафе либо стычку фанатов после футбольного матча, но никак не беспрецедентный межэтнический конфликт, в котором погибли более десяти и пострадали в той или иной степени тысячи мирных граждан.
Я уже не говорю о том, что власть до сих пор не назвала виновников трагедии, а именно - кто на кого напал: то ли казахи на дунган, то ли дунгане на казахов… А это значит, что она упорно отказывается признавать ее характер и масштабы. Похоже, для нее важнее сохранить в глазах международного сообщества ту благополучную картинку межэтнического и межконфессионального согласия, которую она придумала еще в начале 2000-х годов, чтобы хоть в чем-то стать примером для других стран.
- Как же следует характеризовать произошедшее?
- Впервые в Казахстане имели место не просто межэтнические столкновения, а самые настоящие погромы, то есть насильственные действия в отношении наших же сограждан – дунган! Центральные власти должны признать этот факт, а не прятать голову в песок подобно страусу.
Впрочем, их реакция на ЧС, техногенные катастрофы и массовые беспорядки всегда одинаковая. Сначала они пытаются всячески скрыть истинные масштабы произошедшего, в том числе занижая количество жертв, а после и вовсе закрываются от народа и ничего не комментируют. В случае с кордайской трагедией этот прием не сработал, вернее, сработал, но против самих же властей: и без того низкий уровень доверия к ним со стороны населения упал до критических показателей.
Получилось как в известной песенке «Все хорошо, прекрасная маркиза», где хозяйке буквально клещами приходится вытягивать из слуг одну ужасную новость за другой (началось с пожара в конюшне и гибели лошади, а закончилось полным разорением и самоубийством мужа). Именно по такому принципу работают наши силовые и аналитические службы, когда неуклюже пытаются ретушировать жестокие реалии в своих оперативных сводках и докладах президенту и правительству.
- Кстати, до сих пор нет полной информации о том, чем завершилось уголовное дело в отношении участников погромов и убийств. С чем связаны такая скрытность и затягивание процесса?
- Заметьте, в погромах участвовали порядка полутора тысяч человек, но, согласно отрывочной информации в СМИ, уголовные дела были возбуждены в отношении лишь нескольких десятков.
Так, 24 апреля 2020 года Кордайский районный суд вынес приговор дунганам – отцу и сыну Юнху, фигурантам конфликта, который случился 5 февраля на дороге и предшествовал массовым беспорядками. Первого приговорили к 2,5 годам ограничения свободы и шести месяцам исправительных работ, а второго - к 2,5 годам лишения свободы. На обоих наложили огромные штрафы.
29 сентября 2020 года семерым участникам погромов вынесли приговор в военном суде Алматинского гарнизона (поскольку один из осужденных был военным, а Кордайский район относится к Алматинскому гарнизону). Трое из них приговорены к трем годам лишения свободы, остальные получили от четырех до восьми лет заключения. Позднее осужденные подали апелляционные жалобы, в результате чего четверым из них смягчили приговор, заменив лишение свободы на ее ограничение.
4 декабря 2020 года в Таразе начался судебный процесс в отношении 51 обвиняемого по делу о массовых беспорядках в Кордайском районе. 33 из них находятся под стражей, двое – под подпиской о невыезде, а для 16 мера пресечения избрана в виде поручительства. Обвиняемых защищают более 60 адвокатов. Дело состоит из 400 томов. Процесс ожидается длительным.
Между тем в интернет-изданиях, на форумах, в соцсетях сообщается, что в подвергшихся погромам селах Масанчи, Сортобе, Булар Батыр и Аухатты, где проживает преимущественно дунганское население, продолжается психологическое давление на местных жителей. В частности, многих молодых людей из дунганской общины в позднее время вызывают либо забирают на длительные допросы.
Но, похоже, эти факты вызывают тревогу лишь у правозащитников и международных организаций, в том числе у Комитета ООН по ликвидации расовой дискриминации, который еще полгода назад запрашивал у властей Казахстана отчет о предпринятых мерах по поддержке дунганского меньшинства и обеспечению независимого и эффективного расследования. О какой-либо ответной реакции пока не сообщается.
На мой взгляд, затягивание расследования и другие неадекватные действия со стороны властей обусловлены множеством причин, главная из которых заключается как раз в том, что с самого начала на политическом уровне не была дана объективная оценка беспрецедентным в истории независимого Казахстана массовым погромам.
Отложенный эффект
- А что казахстанское общество – какие оно извлекло уроки?
- Поскольку наше общество неоднородно, то и восприятие им кордайских событий оказалось неоднозначным. Большинство граждан, безусловно, испытало потрясение и шок. Но у нас есть много сторонников этнонационализма, этноцентризма, которые, и это просто поразительно, продолжают винить во всем самих дунган, да и всех остальных неказахов. Подобного рода комментариев полно в интернет-изданиях и соцсетях…
Не устаю повторять, что, вопреки всем опасениям этнонационалистов, полиэтничность – не угроза, а достояние Казахстана. К примеру, в Швейцарии четыре, в Бельгии и Индии – по два государственных языка и множество этнических групп. Весь мир давно понял, что этническая идентичность может сохраняться даже в том случае, если язык утрачен.
То есть язык не обязательно является определяющим критерием этнической идентичности. Например, сербы и хорваты – два разных этноса и две разные нации, во многом враждебные, а язык один – сербохорватский. Посмотрите на ирландцев (в Северной Ирландии, Республике Ирландия, в США), среди которых преобладает английский язык, а ирландский лишь пытаются возродить. Но кто, если не они, являются образцом ярко выраженной, стойкой этнической идентичности? Вспомните ирландских по происхождению писателей – Джонатан Свифт, Оскар Уайльд, Бернард Шоу, Этель Лилиан Войнич, Джеймс Джойс, Артур Конан Дойл, О` Генри, Маргарет Митчелл и десятки других, которые стали цветом английской и американской литературы. Или ирландца по происхождению Пола Маккартни, которому королевой Елизаветой II официально было присвоено рыцарское звание «за распространение английского языка во всем мире».
Поймите, если нет дискриминации, а граждане вне зависимости от этнической принадлежности имеют не только равные права, но и равные возможности, то никакой угрозы государственности нет и не будет, а в стране сохранятся межэтнический мир и согласие.
- Как в целом изменилась атмосфера в межэтнических отношениях в нашей стране?
- Кордайские погромы крайне негативно повлияли на межэтнические отношения в Казахстане. Погибли 11 человек (десять дунган и один казах), разорены четыре села с преимущественно дунганским населением, угнан скот, сожжены сотни домов, автомашины, хозяйственные и технические постройки. 24 тысячи человек, а это почти половина дунганского населения Кордайского района, были вынуждены, спасая свои жизни, бежать за кордон - в соседний Кыргызстан. Разве можно после этого говорить о том, что в стране утвердились и крепнут межэтническое согласие и мир?!
Практически сразу после трагедии в Казахстане, как и во всем мире, грянула эпидемия коронавируса. 13 марта в нашей стране был выявлен первый случай заражения, а уже 16 марта - введен режим ЧП. Новая напасть переключила на себя все общественное внимание. Более 2,4 тысячи человек погибли, почти 200 тысяч заболели, десятки тысяч потеряли работу и скатились в финансовую пропасть (в основном это занятые в сфере торговли, транспортных услуг, в ресторанном и гостиничном бизнесе). На фоне этих проблем (чем платить за жилье, на что купить продукты и лекарства?) другие события, в том числе кордайская трагедия, казалось бы, померкли, ушли на второй план. Но это лишь поверхностное впечатление.
На самом деле в условиях падения уровня жизни, сильного психологического стресса в связи с продолжающейся эпидемией потенциал межэтнической напряженности только нарастает, правда, пока в скрытой форме. Борьба за ресурсы, включая доступ к работе, зарплатам (среди наемных работников), доступ к рынкам сбыта, пусть и к небольшим доходам (среди представителей малого и среднего бизнеса), будет лишь обострять ситуацию в целом и межэтническую в том числе.
Курс на мононациональное государство
- Может ли в принципе измениться политика государства в этой сфере?
- Как я уже говорил, власть не извлекла уроков из кордайской трагедии. Поэтому позитивных сдвигов в этой сфере нет, да и вряд ли их следует ожидать.
Кстати, во всех других странах политику государства в сфере межэтнических отношений именуют этнополитикой. Как охарактеризовал ее известный этнополитолог Валерий Тишков, «это государственная политика управления этническим разнообразием на коллективном и индивидуальном уровнях, политика регулирования отношений между этническими общностями, политика поддержки и развития языков и культур, представители которых населяют территорию страны или отдельного региона».
Увы, но в этнополитике Казахстана в период независимости, особенно в последние полтора десятилетия, не только обозначились, но и усиливаются идеи, тренды, целеполагания, направленные на формирование мононационального государства.
Одним из признаков этого стала активная реализация политики этнической репатриации казахов, причем сразу после обретения независимости. По официальным данным, с 1992 года до настоящего времени в Казахстан переехали более одного миллиона оралманов. Этот процесс нередко сопровождался противоречиями между местными казахами, проживающими в сельской местности, и прибывающими иммигрантами, городским населением и внутренними мигрантами, заметную часть которых составляли оралманы. Поводом для них были в том числе преференции (подъемные, предоставление жилья, хотя в основном в сельской местности, либо денежных сумм на его приобретение и т.д.), слабая адаптированность репатриантов к здешним условиям жизни, трудности с интеграцией в местные сообщества.
Однако эти проблемы привели не к пересмотру, не к совершенствованию политики этнической репатриации, а просто к отказу от термина «оралман», который с казахского языка переводится как «возвращенец». Поначалу предлагалось заменить его на «отандас» («соотечественник»), но на официальном уровне этот вариант не был утвержден. А 13 мая прошлого года был подписан закон о внесении изменений и дополнений в ряд законодательных актов по вопросам регулирования миграционных процессов, и, согласно ему, «оралман» заменили на «қандас», что в переводе означает «единокровник». Таким образом, возобладал тренд в русле «права крови».
- Чем опасен этот тренд?
- Как известно, в мире существуют два основных принципа гражданства – право крови (лат. jus sanguinis) и право земли (лат. jus soli). Согласно первому, каждый, чьи родители являются представителями основного этноса того или иного государства, имеет право на обретение его гражданства. Исторически этот принцип наиболее характерен для тех стран, где численно преобладает титульный этнос. Например, для континентальной Европы.
Второй же принцип предполагает обретение гражданства на основании места рождения человека и исторически характерен для США и других стран Нового Света. Не случайно в последние три десятилетия широкое распространение получил так называемый «родильный туризм», когда женщины со всего мира едут рожать в Штаты, чтобы их дети могли автоматически получить гражданство этой страны. С этим явлением, кстати, активно боролся экс-президент Дональд Трамп...
Но надо понимать, что сходство слов «нация» и «национальность» играет с нами злую шутку. Большинство людей в постсоветских странах путают их. А самое печальное заключается в том, что разницу между этими понятиями не видят и многие политики, политологи, публицисты, журналисты. Нация – это общность на основе согражданства, а национальность – общность на основе воображаемой и, в той или иной мере, реальной кровно-родственной и культурной принадлежности к этносу.
По сути, нация – это антипод национальности, этноса, этнической принадлежности. Политики часто говорят о казахской, узбекской, русской и т.д. нациях применительно уже к XV веку! На самом же деле современные нации (в контексте понятия «нация-государство») возникли лишь в последней четверти XVIII века - после принятия Декларации независимости США в 1776 году, когда пала зависимость американцев от британской короны, и после Великой французской революции 1789 года, когда пала монархия во Франции. Впервые нации появились во Франции и США, возник термин «гражданин» в противовес понятию «подданный». А, например, итальянская и германская нации, как и большинство других современных наций в Европе, начали складываться лишь в конце XIX века.
Между тем, программа этнической репатриации реализуется лишь в немногих странах – в Германии, Польше, Литве, Латвии, Эстонии, Израиле, а также в Казахстане. Так или иначе это связано с феноменом нацизма. В Германии, странах Балтии в 1930-е годы утвердились нацистские режимы. В Польше в тот же период проводились этнические чистки, в результате которых к концу II Мировой войны в этом государстве не осталось евреев и представителей других этнических групп. Израиль начал этническую репатриацию с чистого листа, в пустыне, на новом витке истории, во многом как реакцию на германский нацизм, на Холокост…
Правила комментирования
comments powered by Disqus