Говоря о Сохе и Шахимардане можно с определенной долей справедливости сказать, что они являются неотъемлемой частью материнского государства (т.е. Узбекистана) с политической точки зрения, но экономически они тесно связаны с окружающим государством (т.е. Кыргызстаном). Есть еще один фактор – этнической принадлежности, учитывая, что подавляющее население анклава Сох – таджики, что еще больше усложняет процесс анализа анклавной политики. Подобная тройственность экономических, политических и этнических связей анклавов может привести к возникновению напряженности в отношениях соответствующих государств.

Не вдаваясь в подробности описания конфликта, анализируя ситуацию, можно предположить, что события в анклаве Сох – скорее заранее запланированная провокация, чем спонтанный конфликт. Здесь уместно было бы привести такие аргументы, что, во-первых, в Узбекистане вопросам порядка и контроля уделяется первостепенное внимание, а граждане этого государства навряд ли могли бы по собственной инициативе без лидера и плана пойти на захват заложников. В Узбекистане численность сотрудников органов внутренних дел на душу населения больше, чем в любом другом центральноазиатском государстве. Во-вторых, эти события следует рассматривать в контексте выхода Ташкента из ОДКБ и недовольства по поводу намерения Кыргызстана строительства Камбаратинской ГЭС. Политическая элита Ташкента предпочитает не говорить открыто о том что, кто контролирует Амударью и Сырдарью, тот контролирует Узбекистан, тем более что эти самые крупные реки берут начало вне этой республики. Получается Россия своими намерениями помочь Таджикистану и Кыргызстану в строительстве ГЭС способствует приобретению главных козырей и рычагов для давления на политику и в игре на жизненно важных интересах Узбекистана.

Позиция Узбекистана четко обозначена в недавно распространенном тексте посольства Узбекистана в Кыргызстане, где попытки строительства крупных энергетических объектов – Рогунской и Камбаратинской ГЭС расцениваются как проявление «гидроманипуляции», тем самым Ташкент стремится сформировать особое мнение у международного сообщества.

В-третьих, как справедливо, отмечает заместитель полномочного представителя правительства в Баткенской области Саитжан Эратов, на инициативы со стороны Кыргызстана о проведении рабочих встреч по поводу урегулирования подобно рода проблем Ташкент никак не реагирует. В отличие от Кыргызстана, у полпредов Узбекистана нет таких полномочий, учитывая, что всем процессом переговоров руководит администрация президента.

Военный аналитик из Ташкента на условиях анонимности поделился, что «Каримов не доверяет ни власти в Бишкеке, ни Атамбаеву, и не скрывает своего раздражения его движениями в сторону Москвы, поэтому груз взаимного недоверия и предубежденности будет только расти».

В силу этого можно предположить, что в своем заявлении по телевидению от 19 января о конфликте в анклаве Сох, И.Каримов говоря о диверсионных силах (что является его обычной тактикой в конфликтных моментах – возлагать вину на некие «третьи силы»), виновных в разжигании розни между народами Центральной Азии, мог иметь в виду и Российскую Федерацию, являющуюся основообразующим лидером в ОДКБ и финансовым фундаментом в деле строительства вышеназванных ГЭС. Тем более И.Каримов постоянно выступает против вмешательства посредников в подобного рода конфликты, отмечая, что «посредники, знаете, где нужны - на базаре, те, кто мирит торговцев между собой. А в политике посредники ищут только свои интересы».

Информационная война, которую ведет И.Каримов выгодна, прежде всего, самому Узбекистану, в частности «утечка» информации, в соответствии с которой близкий к спец. службам и приближенный к властным структурам человек поделился, что «идет раскол и что некоторые силовики Узбекистана даже склоняют Каримова к военной акции для прорыва блокады Соха, но он против». Сомнительной является сама постановка вопроса о том, что президента, да еще и И.Каримова, возможно «склонять» к чему либо. А может эту информацию выгодно было распространить самому Узбекистану? Налицо скрытое желание Узбекистана невоенными методами оказать влияние на Кыргызстан и Таджикистан. Если вспомнить И.Каримов через несколько месяцев после выхода из ОДКБ, еще в 2012 г. сделал заявление о том, что не исключает войны в Центральной Азии из-за водных противоречий. Также идет продолжение укрепления собственных вооруженных сил, так в своем поздравлении по случаю празднования очередной годовщины узбекских вооруженных сил от 11 января Каримов пообещал военнослужащим прибавку к жалованью и улучшение жилищных условий.

Теперь в СМИ активно муссируются публикации в духе того, что «Таджикистан и Киргизия побоятся строить Рогунскую ГЭС и Вахшскую плотину из-за военной угрозы Узбекистана», подобное мнение высказал профессор Центра политических исследований в Нью-Дели Брахман Челлани. "Учитывая тот факт, что Узбекистан находится ниже по течению, и имеет возможность отстаивать свои интересы не только политическими, но и военными методами, Таджикистан и Кыргызстан находятся в плачевном состоянии. Они слишком напуганы, что взять реализацию таких проектов на себя". Получается, что чем больше потенциал военной угрозы набирает обороты, тем больше тормозятся процессы, связанные со строительством ГЭС как в Кыргызстане, так и в Таджикистане. Что опять-таки можно расценить как очередной военный информационный пиар-ход.

Одновременно показательно здесь также стремление объединить усилия последних стран в продвижении своих гидропроектов. Именно после обострения отношений Кыргызстана с Узбекистаном, по указанию Э.Рахмона в январе было отмечено празднование 20-тилетия установления дипломатических отношений между Бишкеком и Душанбе с концертом и подарками кыргызстанским коллегам, что будто бы символизировало негласную поддержку во всех отношениях Кыргызстану.

Говоря о позитивных перспективах урегулирования анклавных конфликтов, хотелось бы отметить наиболее оптимальный, связанный с обладанием элементами политической и экономической интеграции:

1. безвизовой политикой, делающей возможным свободное передвижение людей;
2. определенной степенью свободной торговли товарами, вместе со свободными потоками услуг и капитала.

Эти два компонента возможно воплотить в жизнь при условии активной вовлеченности Узбекистана и Кыргызстана в деятельность Таможенного Союза, включения в функционирование единого экономического пространства. Однако Узбекистан не стремится к подобного рода интеграционным процессам, в силу чего даже частичный прогресс может существенно смягчить анклавные проблемы. По сути, анклавы определяются границами, которые в данном контексте означают не географический феномен, а препятствие для сообщения и потока людей, товаров, услуг и капитала. Когда границы становятся более прозрачными, часть анклавности исчезает, что называется «размыванием» анклавности путем интеграции между материнским и окружающим государством. Таким образом, реализация идей Евразийского Союза могла бы привести к частичному дезанклавированию де-факто посредством превращения границы в формальность. Только такой процесс урегулирования, на среднесрочную перспективу, к сожалению, пока не имеет шансов на реализацию.

Какие прогнозы можно сделать относительно дальнейшего развития событий? Касательно прогнозов стоит отметить, что начало практической реализации более тесного кыргызско-российского военного сотрудничества будет и дальше способствовать «эскалации напряженных отношений» с Узбекистаном. Скорее Узбекистан будет активизировать военное сотрудничество с США в противовес военному сотрудничеству России с Бишкеком и Душанбе, особенно на фоне грядущего свертывания американской базы в Манасе. Информационное давление, газовые манипуляции продолжатся, однако реальная военная интервенция в ближайшее время маловероятна, учитывая, что она не выгодна ни самому И.Каримову, ни другим центральноазиатским республикам.

Источник: analitika.org

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram