19 августа правоохранительные органы задержали в Алматы блогера-националиста Куата Ахметова, организовавшего «языковые патрули» и снимавшего ролики с унижениями русскоязычных жителей Казахстана. Дискриминация сограждан, по мнению активиста, не являлась нарушением казахстанского законодательства. Действительно, такое отношение к русскоязычным не всегда привлекает внимание правоохранителей, и возможно, не беспричинно. Чем может обернуться неправовая борьба за казахский язык – разбирался Руководитель информационно-аналитического центра «Институт Евразийской политики» (г.Кокшетау) Максим Крамаренко.
Источник: Кому выгодна неправовая борьба за казахский язык
«Cui bono? cui prodest?» – за сто лет до наступления нашей эры это выражение использовал римский юрист Кассиан Лонгин Равилла, предлагая судьям при расследовании какого-либо преступления найти того, кому оно выгодно.
Уже спустя две тысячи лет, Владимир Ильич Ленин в своей статье «Кому выгодно?» предлагал ответить на вопрос: cui prodest? (кто извлекает выгоду?) при анализе тех или иных политических событий. Он справедливо считал, что «в политике не так важно, кто отстаивает непосредственно известные взгляды. Важно то, кому выгодны эти взгляды, эти предложения, эти меры».
Поэтому, информация в СМИ о «языковых патрулях», появившихся у нас в Казахстане, ставит этот же вопрос: кому это выгодно? Хотя, действия Куата Ахметова и его команды из «Тил майданы» не новы.
Так, еще в 2013 году бывший аким Макатского района Атырауской области Мейрамбек Билгали пнул одну из стюардесс авиакомпании «Scat» за то, что она на его обращение ответила, что не говорит на казахском языке. Уже в 2017 году, также во время полета на самолете гражданин Турции Огуз Доган стал требовать от бортпроводницы, не говорящей на казахском языке, чтобы она с ним изъяснялась именно на нем. Хотя вместо неё другие члены экипажа самолета, принадлежащего «Эйр Астана», обращались к нему на казахском языке.
Просто «Тил майданы» сделал такой подход одной из основных форм своей работы: требовать публично на камеру от русскоговорящих граждан РК, работающих в социальной сфере, знания государственного языка. При этом «языковые патрули» иногда ссылаются на то, что использовать казахский язык в своей работе – это долг гражданина Казахстана.
И действительно, в законе Казахстана от 11 июля 1997 года за № 151-I «О языках в Республике Казахстан» есть статья 4, где прописано положение о том, что долгом каждого гражданина Республики Казахстан является овладение государственным языком, являющимся важнейшим фактором консолидации народа Казахстана. Но, при этом забывается, что в основном законе нашей страны – Конституции Республики Казахстан от 1995 года есть п.2 статьи 14, в котором утверждается, что «никто не может подвергаться какой-либо дискриминации по мотивам происхождения, социального, должностного и имущественного положения, пола, расы, национальности, языка, отношения к религии, убеждений, места жительства или по любым иным обстоятельствам».
И эта норма повторяется в п. 2 ст. 6 Трудового Кодекса РК. Да и помимо всего прочего, наша республика как полноправный член международного сообщества подписала (и тем самым признала) ряд основных документов существующего международного права, таких как Устав ООН, запрещающих также все виды дискриминации. И об этом никто не говорит в «Тил майданы».
Возможно, потому что действия этих норм хотят как-то приостановить, или даже отменить в Казахстане. Например, исключив некоторые из них из Конституции. Помните, ведь недавно в казахстанском сегменте интернета распространяли открытое письмо к подписанию за отмену конституционного статуса русского языка как официально употребляемого наравне с государственным в органах государственной власти.
Могут начать и с малого: предложить, допустим, в нормах, регулирующих визуальную информацию, исключить положение об обязательности использования русского языка для негосударственных предприятий. Объяснив такой подход тем, что в некоторых населенных пунктах живет совсем небольшой процент русских – и, соответственно, дублирование на русском языке – это излишние, да и ненужные затраты.
В казахстанском законодательстве, действительно, установлены нормы, требующие обязательное использование двух языков в публично-правовой сфере: то есть кроме государственного управления, и в торговле, и в сфере оказания услуг и т.д.
Есть государственные органы, которые следят за их выполнением, куда может обратиться любой человек, если посчитает, что его права ущемлены. Но медийный подход «Тил майданы» через YouTube – это деятельность другого порядка, больше похожая на подготовку общественного мнения к каким-то изменениям? Такой вывод напрашивается особенно после того, когда люди начинают на камеру извиняться за свои убеждения. Хотя не думаю, что они при этом их меняют.
Можно предположить, что «Тил майданы» таким способом пытается просто привлечь к изучению государственного языка ту часть населения, которая им не владеет. Не имея иного умысла.
Сui prodest?
Но здесь мы подходим к вопросу – кому выгодны эти акции? Да и в чем здесь выгода? Пока «вырисовывается» один сценарий – формируется угроза ограничения использования русского языка, что в итоге приведет к ухудшению отношений с Россией. Ведь там с прошлого года на конституционном уровне установлена обязанность защищать этнокультуные права соотечественников, проживающих за рубежом, к коим относится, в том числе, право на пользование родным языком. Это право, кстати, поддерживается и рядом международных актов, а также рекомендацией таких организаций как ОБСЕ.
Понятно, что Москва не заинтересована в развитии конфликта с Нур-Султаном, это для неё объективно является угрозообразующим фактором национальной безопасности. Как в принципе и ухудшение отношений со всеми остальными приграничными соседями. И думаю, обе стороны приложат все усилия, чтобы предотвратить негативные процессы.
Но выгоду от ухудшения казахстано-российских отношений, несомненно, получат те, кто хочет добиться ослабления позиции России на постсоветском пространстве. Так, пока своим стратегическим противником Россию открыто называют США и в целом стран НАТО. Поэтому их и можно отнести к числу основных выгодоприобретателей от возможного конфликта между Казахстаном и Россией. Здесь нельзя не согласиться с мнением российского сенатора Андрея Климова, который в своем телеграмм-канале «Русский акцент» отметил, что « судьба постсоветских стран интересует главных режиссеров и спонсоров этого геополитического спектакля менее всего. Им важнее создать России, объявленной главным противником Запада, как можно больше проблем ».
Правда, основной заказчик конфликта, как всегда, не предупреждает о его вероятных побочных последствиях.
Чем может обернуться снижение роли русского языка?
Реальное вытеснение русского языка из бизнес-сферы однозначно снизит инвестиционную, туристическую и предпринимательскую заинтересованность со стороны России, и не только. Ведь русским языком привыкли пользоваться деловые круги и простые граждане из многих республик бывшего Советского Союза. И для этой «постсоветской ветки» возрождаемого сейчас Шелкового Пути русский язык пока остается одним из основных интегрирующих начал. Ведь для развития экономик Евразийского региона общий язык бизнеса просто необходим.
В своей книге «Шелковый Путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий» английский историк Питер Франкопан, рассуждая о зарождении этой торговой магистрали, давшей развитие всем государствам, подключенным к ней, отмечал, что ее появление связано, в том числе, с завоеваниями Александра Македонского.
И хотя его империя перестала существовать вскоре после его смерти, греческий язык еще долго можно было услышать «в Центральной Азии и в долине Инда». По сути, тогда он играл важную роль в формировании общего рынка от Средиземного моря до Гималаев. Как и сейчас эту роль выполняет русский язык в реинтеграции экономик стран СНГ. Отказ от него приведет только к замене на другой язык международного общения, которым с большей вероятностью может стать либо английский, либо китайский. А как это отразится на самом казахском языке в Казахстане, думаю, никто и не прогнозировал.
Многим известны основные признаки современного независимого государства: обеспечение прав человека, расширение своего международного влияния, и, конечно же, сохранение добрососедских отношений со своим приграничьем. Но даже такая благая цель – как защита государственного языка, которую пытаются достичь «громкими» неправовыми методами, разворачивает нас совсем в другое направление.
Да, изменение языкового баланса в республике, несомненно, затронет сферу межэтнических отношений. С «уходом» русского языка уйдет большая часть его основных носителей. Но это будут не только русские. Останется ли тогда доминирующий этнос в странецентром внутренней консолидации своих сограждан? Будет ли государство «притягивать» к себе политические и экономические интересы возможных партнеров? Сохраниться ли при этом международное влияние и существующий уровень добрососедства с сопредельными странами? Ответ на эти вопросы сегодня слишком неочевиден.
Правила комментирования
comments powered by Disqus