Япония еще с 2004 года работает с Центральной Азией в формате «5 стран региона + Япония». Когда-то Токио даже стал своеобразным законодателем моды в региональной дипломатии, предложив региону формат «5+1». Мотивация укреплять отношения с центральноазиатской пятеркой, если судить по частоте новостей в СМИ об инвестициях и грантах из Токио для стран региона, – никуда не пропала. Подробный анализ политических и экономических контактов показывает, что (в условиях определенных ограничений) японская сторона смогла предложить нетривиальные формы развития хозяйственных и политических связей со странами региона – об этом в материале заведующего кафедрой мировой экономики, международных отношений и права НГУЭУ Дениса Борисова.

Источник: Япония + Центральная Азия: На чем строится игра Токио в регионе

Политика

Политический дебют Японии в Центральной Азии стартовал в 2004 году в столице Казахстана – с появлением регулярного дипломатического диалога высокого уровня «Центральная Азия + Япония». Уже в первом совместном заявлении подписанты чётко обозначили международный статус нового дипломатического формата: «Мы разделяем позицию, что мир и стабильность Центрально-Азиатского региона оказывает огромное влияние на стабильность и благополучие не только Евразии, но и всего международного сообщества».

В это же время закладываются политические мотивы для каждой из сторон. Токио, прежде всего, рассчитывает на поддержку стран региона в своём движении по обретению статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН. А государства региона рассматривают Японию как свободный от геополитических присяг, альтернативный источник финансовой и технологической поддержки.

Такой формат «5+1» стал главной площадкой для согласования наиболее перспективных направлений развития отношений, которые в современной повестке дня выстраиваются вокруг «5 столпов»: политический диалог, внутрирегиональное сотрудничество, продвижение бизнеса, интеллектуальный диалог и культурные обмены.

В период с 2004 по 2021 гг. под зонтиком «ЦА плюс Япония» состоялось 38 мероприятий:

• 7 встреч на уровне глав МИД,
• 14 совещаний на уровне заместителей министров иностранных дел,
• 11 интеллектуальных диалогов (Токийский диалог),
• 6 экспертных совещаний.

Такие высокие количественные показатели внешнеполитической активности прямо свидетельствуют, что Япония мотивирована развивать отношения со странами региона и готова работать на долгосрочную перспективу.

Именно Япония стала своеобразным законодателем моды в региональной дипломатии, впервые предложив формат «5+1», который впоследствии подхватили Республика Корея, Европейский Союз, США, Индия, Россия и Китай.

Экономика

Хозяйственные взаимоотношения стран региона и Японии носят ограниченный характер, где географическая удалённость частично компенсируется экономическим потенциалом Страны восходящего солнца. Анализ статистики внешнеторговой деятельности показывает, что властные возможности торговых отношений Токио в ЦАР весьма ограничен.

На примере самой крупной экономики региона, казахстанской, видно, что экспортно-импортные связи Японии за период с 2006 по 2020 гг. характеризуются разнонаправленным движением с четырёхкратным разрывом между периодами взлёта и падения: минимальные значения фиксируются в 2009 году на уровне $479 млн, а максимальные ­– $1,95 млрд в 2018 году.

Более того, абсолютные суммы японской торговли в ЦАР занимают явно вторичные позиции по сравнению с другими партнерами (минимальные показатели внешней торговли между РФ и Казахстаном – $12,8 млрд в 2013).

Токио – это заметный игрок на центральноазиатском рынке иностранных инвестиций. Финансовая статистика МВФ по Казахстану наглядно показывает, что капиталы из Японии носят поступательный стратегический характер, а их размеры вполне соотносятся с другими внерегиональными субъектами. За годы активного развития политического и экономического диалога «С5+1» инвестиционные потоки из Японии сформировали конкретные направления в хозяйственной структуре региона.

В 2011 году на японско-центральноазиатском экономическом форуме «К развитию экономических связей между Японией и Центральной Азией» были согласованы основные хозяйственные мотивы и механизмы приложения японских денег в регион.

Закономерно среди привлекательных отраслей центральноазиатской экономики были выделены: энергетическая и транспортная инфраструктура, атомная, углеводородная и гидроэнергетическая промышленность, а также инжиниринговые услуги. Экономическая дипломатия Токио в регионе воспроизводит общую формулу японской внешней политики, которая получила название «ресурсная дипломатия».

Соответственно, японский капитал точечно встраивается в реальный сектор Центральной Азии, придерживаясь согласованной структуры инвестиционных приоритетов. Беглый контент-анализ сообщений в СМИ подтверждает эту специализацию:

• «Marubeni Corp» приняла участие в реконструкции и Международного аэропорта Астана и Атырауского нефтеперерабатывающего завода (Казахстан, 2001);
• «Cokey System» открыла завод по производству концентрата глицирризиновой кислоты (Таджикистан, 2012);
• «JOGMEC» получила лицензию на разведку урана (Узбекистан, 2013);
•  «Sojitz» приняла участие в поставке оборудования и инжиниринге крупнейшего завода минеральных удобрений (Туркменистан, 2014);
• «Jogmec» продолжает разработку урана и месторождений редкоземельных металлов (Казахстан, 2016);
• «Hitachi Construction Machinery» открыла региональный центр технического обслуживания горнодобывающей техники (Казахстан, 2018);
• «Mitsubishi Corp» построила завод по производству карбамида и аммиака (Узбекистан, 2020);
• «Kawasaki» подготовила к эксплуатации завод по производству синтетического бензина из природного газа (Туркмения, 2019);
• «Sumitomo Corp» и «Mitsubishi Power» построили газотурбинную электростанцию (Туркменистан, 2021).

Хорошая «домашняя работа» из Токио

Важно отметить ряд особенностей в механизме реализации внешнеполитической стратегии Японии в ЦАР.

Во-первых, японская сторона активно включает в экономический диалог свои институты развития, с помощью которых формируется особая система межличностных и организационных связей:

• Японский банк международного сотрудничества (JBIC),
• Японское Агентство по Международному Сотрудничеству (JICA),
• Государственное агентство Японии по страхованию экспортных и зарубежных инвестиционных операций (NEXI),
• Организация содействия развитию внешней торговли Японии (JETRO).

Во-вторых, Токио в экономической дипломатии опирается на своих международных чиновников, которые занимали и занимают заметные посты в иерархии международных институтов развития, что делает японский голос более заметным в деле решения о предоставлении займов и кредитов, особенно в таких структурах, как ЕБРР, АБР и ОЭСР.

В-третьих, Страна восходящего солнца активно использует в Центральной Азии проверенные временем свои «домашние дипломатические заготовки» – институт Официальная помощь развитию (ОПР), который позволяет конвертировать национальный финансовый потенциал в дополнительный мотивационный рычаг как для своих компаний, готовых работать в регионе, так и для расположения к японскому бизнесу местной элиты и общества.

Внешнюю политику Японии часто называют реакционной – неторопливо реагирующей на изменения внешней среды, а саму Страну восходящего солнца не замечают на геополитических полях и досках мировой политики.

Тем не менее анализ политических и экономических контактов показывает, что японская сторона смогла предложить нетривиальные формы развития хозяйственных и политических связей со странами региона. Японо-центральноазиатские отношения поступательно развиваются, создавая собственную систему ценностей, институтов и людей, которые действуют параллельно столбовым осям в Центральной Азии.

Экономика и политика Японии в ЦАР – две основы отношений страны с регионом, но ведь системы, имеющие три опоры, устойчивее. Идеологическая власть или власть ценностей – это то, в чём Япония, может дать фору многим лидерам списка «Soft power 30» – подробнее об этом в продолжении материала.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram