Экраны цифровых рекламных щитов, освещающих улицы Ташкента, переворачиваются между лицами политиков, участвующих в президентских выборах 24 октября. В витринах магазинов выставлены плакаты с изображением пяти кандидатов, выстроенных в ряд. Газеты, расклеенные в киосках для прессы, предоставляют всем претендентам равное пространство. Узбекистан предпринимает скрупулезные попытки продемонстрировать действие демократии один человек, один голос на конкурентных выборах. Но на самом деле есть только один человек, и это президент Шавкат Мирзиёев, которому гарантирован бесспорный выигрыш. Он вполне может улучшить показатель 89% голосов, которые он получил пять лет назад.
Г-н Мирзиёев вступил в должность в 2016 году после смерти Ислама Каримова, жесткое 27-летнее правление которого сделало его режим особенно неприятным даже по стандартам пяти постсоветских республик Центральной Азии. При Каримове — с г-ном Мирзиёевым в качестве премьер-министра — Узбекистан заставлял взрослых и детей собирать хлопок, расстреливал демонстрантов и пытал заключенных. Приход к власти Мирзиёева обещало то же самое. Тем не менее, за последние полвека он удивил как 35-миллионных узбеков, так и весь мир, начав перемены. Принудительный труд резко сократился, самый печально известный тюремный лагерь страны был закрыт, планирование времен советской эпохи в огромном хлопковом секторе прекратилось, а строгие правила, предписывающие, где граждане могли жить и путешествовать, были отменены.
Экономические реформы сопровождали политические, поскольку были приглашены международные институты давать совет. Предприниматели говорят, что отмена ограничений на конвертацию валюты и упрощение таможенных процедур изменили деловой климат. По словам Дильдоры Атаджановой, управляющей двумя небольшими фирмами, повседневная жизнь стала намного проще. В эпоху Каримова она отказалась от управления кафе из-за необходимости выполнять «нелепые просьбы», например, бесплатно кормить местных аппаратчиков. В наши дни чиновники вместо этого стремятся удовлетворить потребности владельцев бизнеса. «Идеологические изменения были огромными, — говорит Зафар Хашимов, руководитель сети супермаркетов «Корзинка». Правительству даже удалось сохранить рост в прошлом году, когда пандемия привела к сокращению экономики большинства стран.
Тем не менее, по словам заместителя премьер-министра Джамшида Кучкарова, реформы пока были «приятными» или менее болезненными. Впереди трудный процесс структурных изменений. Государство в значительной степени контролирует экономику, имея 55% активов бизнеса и 85% банковского сектора. Приватизационная кампания, направленная на сокращение числа государственных предприятий на три четверти, уже началась, но гиганты нуждаются в капитальном ремонте, чтобы привлечь инвесторов. Земельная реформа продвигается медленно. Коррупция и кумовство остаются повсеместным явлением.
Политическая реформа может помочь Мирзиёеву и его перегруженным работой министрам решить эти проблемы. Об этом недавно заявил заместитель председателя Сената Содик Сафоев, отметив, что общество не может развиваться без оппозиции и «альтернативных идей». Президент объявил себя открытым для оппозиции. Но на практике его правительство оказалось реликтовым к регистрации партий, критикующих статус-кво. Ссылаясь на формальность, правительство отклонило предложение одного малоизвестного индивидуума о создании оппозиционной партии в качестве плацдарма для предвыборной кампании.
Закон запрещает независимым кандидатам баллотироваться, и г-н Мирзиёев практически не сталкивается с угрозой со стороны четырех кандидатов, представляющих проправительственные партии — единственного существующего типа. «Я кину монетку», — шутит Шавкат Мамедов, сдающий в аренду велосипеды в Ташкенте, объясняя, как он будет решать, какую клетку поставить в бюллетень для голосования.
Одной из причин медленных темпов изменений является спецслужба, которая по-прежнему сопротивляется возникновению подлинного гражданского общества, говорит Агзам Тургунов, бывший политический заключенный, который провел десять лет в «Жаслыке», лагере для заключенных, закрытом г-ном Мирзиёевым. Он один из 50 политических заключенных, освобожденных при президенте. Но, по данным американской правительственной комиссии, 2200 сокамерников — 10% заключенных — все еще находятся в тюрьме по религиозным и политически мотивированным обвинениям.
Одним из первых шагов г-на Мирзиёева после прихода к власти было обуздать службу безопасности, уволив ее давнего босса и ограничив ее полномочия. Но наследие полицейского государства таится, а привидения любят поиграть мускулами. Они стоят за несколькими секретными процессами по ложным обвинениям в государственной измене и шпионаже, которые встревожили правозащитников. К ним относится дело Кадыра Юсупова, бывшего дипломата, который остается за решеткой по обвинению в государственной измене, несмотря на призывы ООН освободить его.
Осмелевшие узбекские СМИ сообщают нелестные новости, а в наши дни поднимают темы, которые ранее были табуированы, например, коррупцию. Но для журналистов остаются красные линии, а некоторые веб-сайты и социальные сети заблокированы. Заключение в тюрьму откровенного блогера по сомнительным обвинениям в коррупции и арест лидера социальных сетей по обвинению в оскорблении президента в этом году заставили журналистов вздрогнуть.
В Ташкенте ходят слухи о том, что правительство теряет импульс реформ, поскольку корыстные интересы сопротивляются. Но сторонники Мирзиёева, тем не менее, настроены оптимистично. О разворотах не может быть и речи, настаивает заместитель председателя Сената г-н Сафоев. «Обратный путь — самоубийство».
Правила комментирования
comments powered by Disqus