На недавнем расширенном заседании Ассамблеи народа Казахстана президент Токаев говорил о рисках социокультурной изоляции в стране, возникновения этнических анклавов, культурных и языковых барьеров, ведущих к росту межэтнического напряжения и конфликтов. Проблема властями признается, но делается ли что-то, чтобы конфликты с участием этнических общин (подобные Кордайскому в 2020 году и Пиджимскому в 2021 году) предотвращать – разбирается Петр Своик. 

Источник: От Кордая до Пиджима: Президент Казахстана пообещал интеграцию этносов

Названные «беспорядками» стычки между казахами и уйгурами произошли в селе Пиджим Алматинской области Казахстана, подрались школьники, перекинулось на взрослых, обошлись без смертоубийства и сжигания домов. Разбили головы, побили стекла и автомобили. На фоне действительно потрясших как власть, так и общество, казахское и казахстанское, кровавых столкновений между казахами и дунганами на Кордае в феврале прошлого года, это просто эпизод (на заседании межведомственной комиссии по делам несовершеннолетних и защите их прав при правительстве Казахстана начальник управления ювенальной полиции и защиты женщин от насилия КАП МВД республики Асет Оспанов заявил, что конфликт в Пиджиме произошел на межнациональной почве – ред.).

Такие эпизоды случались и ранее, будут и впредь, главное не выпускать их из-под контроля. Сельская жизнь – по определению во многом замкнута на себя, имеет общинный характер, а рядом либо вообще вперемежку проживающие этнические общины неизбежно «искрят», тем более в молодежном исполнении. В нормальном режиме, директора школы, совета старейшин, местного «акимчика», на крайний случай – начальника райотдела милиции, должно быть достаточно.

Другое дело, что сельские разборки, при всей их замкнутости на местные обстоятельства, все равно упакованы в ту или иную государственную политику в отношении строительства нации, межнациональных и этнических отношений. Так, оглашенная в том числе и официально базовая претензия к дунганам, лежавшая, как объяснялось, в основе трагедии на Кордае, это изоляция в своем собственном мире, нежелание пользоваться государственным казахским языком и вообще интегрироваться.

Казахи в своем праве

И здесь казахи в своем праве, ведь в законе «О языках» так прямо и сказано: «Долгом каждого гражданина является овладение государственным языком, являющимся важнейшим фактором консолидации народа Казахстана». А уклонение граждан от исполнения своего прописанного в Законе долга в по-настоящему правовом государстве должно быть наказуемым деянием. Поскольку же такое уклонение имеет своими последствиями, по диспозиции процитированной статьи, ни много ни мало, необеспечение консолидации народа Казахстана. Получается, санкция к любому не владеющему казахским языком гражданину нашей страны должна быть таковой, чтобы никому не повадно было.

Так, выходим на ключевой вопрос уже не сельского, а общенационального уровня: а способно ли государство само соблюдать и добиваться соблюдения подданными собственных законодательных уложений?

Да и верны ли эти законодательные уложения, коль скоро записанное в них – это одно, а происходящее в реальной жизни – совершенно другое. К примеру, один блогер стал ходить по торговым точкам и выкладывать в соцсети ролики с извинениями продавщиц, не знающими казахского. Так «бедолаге» приписали «пещерный национализм» и довели до бегства куда-то на Украину или в Грузию, хотя гражданин всего-то и добивался исполнения закона о языках. А будь на его месте прокурор или, допустим, аким, ответственные за соблюдение Закона на вверенной территории, как бы квалифицировались их действия? Так не пора ли государству самому определиться – оно с какой стороны относительно собственного законодательства?

Этнические анклавы и внутренняя эмиграция

Или вот еще вопрос насчет государственного позиционирования. Вне связи с Пиджимом, несколькими днями ранее, состоялось расширенное заседание Ассамблеи народа Казахстана, где президент Токаев говорил о рисках социокультурной изоляции, возникновения этнических анклавов, культурных и языковых барьеров, ведущих к росту межэтнического напряжения и конфликтов. Сказал о феномене «внутренней эмиграции», когда представители этнических групп дистанцируются от казахстанской действительности. И о необходимости разработки системных мер по преодолению тенденции образования замкнутых этнических районов и кварталов в сельской местности и городах страны. После чего особо отметил, что государство будет целенаправленно проводить политику социально-экономической интеграции этносов и пресекать любые трения на этой почве.

Здесь что ни слово, все в точку, включая политику социально-экономической интеграции. Осталось понять – каким образом.

В советские времена базой сельской межнациональной интеграции были совхозы и колхозы, в городах работали предприятия легкой, пищевой, химической, машиностроительной и всякой прочей промышленности, также с многонациональными коллективами.

Не спрашивайте у нас, как нынешнее государство Казахстан собирается целенаправленно проводить политику этнической интеграции, провозглашенную главой государства. Знаем только одно: в пакете недавно утвержденных президентом и правительством национальных проектов на этот счет ничего нет.

Сначала экономика, а когда политика?

Зато можно сказать, что в президентской формуле интеграции населяющих Казахстан этносов социально-экономическая составляющая применена без расширения «политической» – вот, что верно, то верно. Политическая часть казахской национальной государственности прочно закреплена за казахами. Как на уровне писанного законодательства и официальной идеологии, так и практически.

А именно, на конституционном уровне закреплено наличие в стране казахской нации, составляющей, вместе с гражданами республики всех национальностей, народ Казахстана. Что называется, единство через разделение: казахская нация, граждане всех национальностей и народ Казахстана – разведенные понятия.

Практически же этническое доминирование реализовано через занятие всех ключевых постов в государственном аппарате, на национальном, на региональном и на местных уровнях, равно и как во всех национальных компаниях и холдингах, казахами. Немногие исключения относятся пусть и к высоким, но не ключевым должностям и служат подтверждением общего правила.

Так, у нас есть целый вице-премьер, умеющий не хуже других зачитывать на государственном языке свое выступление на заседаниях правительства. Полагаем, что успеху его деятельности еще более способствует знание английского, но умение выступить на казахском ценно именно готовностью это продемонстрировать.

Элементарный инстинкт самосохранения

В парламенте же один из депутатов с неказахской фамилией недавно выступил с той мыслью, что русским Казахстана нужно всегда публично давать отпор любым агрессивным и оскорбительным попыткам со стороны российских политиков и журналистов спекулировать на теме русского языка в Казахстане. «Это элементарный инстинкт самосохранения, если ты хочешь здесь нормально жить» – так прямым текстом и сказано. Сказано, что называется, от души и со знанием дела.

В нынешней парадигме национального строительства, да, только так и правильно. Только так можно обеспечить личное самосохранение неказахских включений в административном, идеологическом и экономическом аппарате казахской национальной государственности.

Другое дело, что подлинная устойчивость любой современной государственности прямо пропорциональна способности учитывать и отражать в своем составе все основные интересы объективно полиэтнического и как минимум двуязычного казахстанского социума. В том числе и интересы «русскоязычных» – той части граждан Казахстана, включая и значительную часть казахов, которые казахским языком не владеют и владеть не будут. По нежеланию, неумению или любым иным причинам – не важно.

Не виноват и не должен

Важно здесь то, что все родившиеся и живущие в Казахстане, получившие родной язык, этнический облик и ментальность от родителей или воспитателей, ни в чем, ни перед кем, ни за какие прошлые дела не виноваты. И никому – ни государству, ни своей или иной нации или этнической группе – ничего в плане владения иным, кроме родного, языком, люди не должны. А вот государство, будь оно на самом деле правовым, демократическим и социальным, прямо обязано обеспечивать языковые права своих граждан, включая права «русскоязычных». Тем более, что таковых в Казахстане – объективное большинство.

А что касается обязанности знать государственный язык – тоже нет проблем. Если государство станет накладывать такую обязанность не на всех граждан и перенесет из сферы идеологии в сферу квалификационных требований. Так, члены правительства, акимы областей, городов и районов, депутаты парламента, руководители нацкомпаний и госхолдингов должны, конечно, владеть казахским языком – в установленном объеме, подтвержденном соответствующей сертификацией. Это закрепит государственность преимущественно за казахами, что правильно и необходимо, но при этом даст понятный путь и перспективу всем не казахам на госслужбе.

А еще, конечно, надо вспомнить доброе старое правило: у любого первого руководителя первый зам – другой национальности. А каждый третий руководитель государственных органов – не казах. Оно и демографическим раскладам вполне бы соответствовало и клановую коррупцию, глядишь, поубавило бы.

Воспаришь над реалиями – об них и ударишься

Все здесь сказанное – это принципиально иная парадигма строительства современной национальной государственности, обеспечивающая в числе прочего и действительную социально-экономическую и политическую интеграцию больших, средних и малых казахстанских этносов в совместную государственность.

Однако такие концепты пока можно публиковать, но отнюдь не рассчитывать на их скорую реализацию. Тем не менее, оторванные от реалий законодательство и государственная идеология в области языка и межнациональных отношений, коль скоро они не способны подтянуть к себе эти реалии, рано или поздно о них же и ударятся, рискую ушибиться весьма больно, если вообще уцелеть.

Ныне в парламенте есть несколько депутатов – казахских националистов, вполне целевым образом введенные туда именно в этом качестве. Есть и определенное количество депутатов – не казахов, в том числе публично активных по самым разным вопросам и представляющих какие угодно интересы. Но вот именно «русскоязычного» представительства, которое бы отражало и защищало интересы этой части общества, в парламенте нет. Равно как и все три парламентские партии не допускают и тени сомнения в этнической основе национального строительства и истинности действующего языкового законодательства –  при всем его неисполнении и неисполнимости.

Система и противовес

Казалось бы, явный перекос в сторону этнической государственности, на самом же деле – система с трудом удерживает противовес.

Представьте появление хотя бы одного депутата, который стал бы ратовать за государственное двуязычие в Казахстане и за сбалансированную кадровую политику, он один перетянул бы на себе добрую часть общественного внимания…

Или, того более, если самая немногочисленная партийная фракция вдруг начнет отстаивать углубление евразийской интеграции, не обернется ли это слишком большой поддержкой электората?

Давайте еще не забывать, что идея строительства национальной, с упором на этничность, государственности и примат национального суверенитета, как высшей ценности, вполне естественно возникшие и реализованные в постсоветских республиках, имеет и внешнюю составляющую. Стремление к избавлению от «колониального синдрома» в лице «русского мира» и сопротивление евразийской интеграции есть необходимая часть компрадорского устройства национального правительства и эксплуатации природных и человеческих ресурсов Казахстана «на вывоз».

Одним словом, вполне уже настало время нам всем вместе взяться за ту самую обещанную президентом политику социально-экономической интеграции этносов. Вместе с интеграцией политической.

 

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram