В Казахстане складывается сложная ситуация с состоянием генерирующих мощностей: все базовые электростанции старые, их общий износ превышает 50%. Это определяет высокую аварийность, которая с ростом потребления приводит к тому, что в республике вырисовывается дефицит электроэнергии. Энергоизбыточными являются всего три области – Атырауская, Павлодарская и Северно-Казахстанская, остальные регионы энергодефицитные. В частности, по прогнозу Минэнерго, к 2030 году в южной части страны не будет хватать до 2,7 ГВт базовой мощности.
При этом энергетическое ведомство не отказывается от планов покрытия к 2050 году не менее половины всего объема генерации за счет альтернативных и возобновляемых источников энергии (ВИЭ).
Однако сценарий, когда в обозримом будущем ВИЭ в РК хотя бы наполовину вытеснят традиционную энергетику, в принципе невыполним: замена угольных мощностей на ВИЭ потребует огромных затрат и роста тарифов как на электроэнергию, так и на тепло. Развитию угольной и газомазутной энергетики препятствует Парижское климатическое соглашение (по которому необходимо ежегодно постепенно снижать долю ТЭЦ), а гидростанций – вододефицитность республики.
Атомная энергетика – оптимальный выход в ситуации «заката угольной эпохи». Поэтому правительству и холдингу «Самрук-Казына» было предложено в течение года изучить возможность развития в Казахстане «безопасной и экологичной атомной энергетики».
Новизной это предложение не отличается. Необходимость строительства АЭС в Казахстане как источника дополнительных генерирующих мощностей обсуждается уже более 20 лет. Впервые вопрос о возведении новой атомной электростанции поднимали еще в 1997 году. Она должна была заменить выводимый из эксплуатации энергоблок БН–350 Мангистауского атомного энегокомбината (МАЭК), запущенного в 1972 году в г. Шевченко (ныне Актау).
За прошедшее с тех пор время чего только не было: и переговоры, и меморандумы, и предложение различных площадок для строительства. Сообщалось о договоренностях с зарубежными компаниями о создании совместных предприятий для проектирования, строительства, эксплуатации АЭС. Площадки для неё «бегали» по всей стране: то в Восточном Казахстане на Иртыше в расположенном на территории бывшего Семипалатинского испытательного полигона в г. Курчатове, то на Балхаше в поселке Улькен, то на Каспии в Актау (на месте бывшего МАЭК). В 2015 году даже заявлялось, что будет строиться сразу две станции – в Курчатове и Улькене, при этом разрабатываться два ТЭО – российское и японское (от компании Toshiba).
Отметим, что посёлок Улькен основан в середине 80-х в связи со строительством Южно-Казахстанской ГРЭС, проект которой не был осуществлен. Вместо нее решили было строить АЭС (первый блок намеревались запустить в 2005 году). Протесты общественности заставили власти пересмотреть планы, и в 2008 году правительство приняло решение о постройке на этом месте Балхашской ТЭС. Строительство первого блока консорциумом компаний Казахстана и Южной Кореи должно было завершиться в 2013 году, второго – в 2016-м. Проект заморозили из-за отсутствия гарантий со стороны казахстанского правительства. Кроме того, есть еще и такой негативный фактор: экосистема Балхаша вследствие обмеления озера находится в неустойчивом состоянии.
Строить электростанцию большой мощности в одном регионе и затем поставлять электроэнергию в разные части страны, строя дорогостоящие лини электропередачи, достаточно затратно. Поэтому, поскольку в Казахстане основным потребителем электроэнергии является горнодобывающая промышленность, то, возможно, целесообразно строить АЭС, обеспечивающие энергией отдельные крупные горнодобывающие комплексы с глубокой переработкой сырья и выпуском готовой продукции.
Однако инициатива строительства АЭС сталкивается с сопротивлением как населения, так и ряда экологов и экспертов. В итоге ни мощность, ни тип энергоблоков, ни место строительства, ни его сроки так и не определены. Затянувшаяся на десятилетия «конструктивная неопределенность» в решении, строить АЭС или нет, метания с определением места её размещения от Каспийского моря до Иртыша говорят о нежелании властей кардинально менять ситуацию, потому что причастные к энергетической отрасли озабочены лишь сбором платежей и набиванием своих карманов.
А ведь республика занимает второе место в мире после Австралии по объёмам разведанных запасов урана, составляющего 29% ее энергетических запасов, и с 2010 года является ведущим производителем урана в мире. Продукция отечественной урановой отрасли, реализуемая в виде сырья (закиси-окиси урана), в полном объёме ориентирована на экспорт. Казахстанский урановый концентрат идёт в США, Китай, Индию, Южную Корею, Японию, страны Евросоюза, Россию.
Поставки казахстанского урана покрывают потребности практически 40% мировой атомной энергетики! Нур-Султан должен использовать имеющееся урановое богатство для своих нужд. Тем более что в республике освоено производство урановых таблеток и тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ), что позволит самостоятельно обеспечивать себя ядерным топливом. АЭС не только удовлетворит спрос на электроэнергию, но и может обеспечить экспорт ее излишков.
В настоящее время в республике изучаются технологии пяти ведущих мировых производителей реакторов:
• «Росатом» (Российская Федерация) с проектом реактора VVER-1200;
• Electricite de France Group / Mitsubishi Heavy Industries Ltd (Франция, Япония) с проектом реактора ATMEA1;
• NuScale Power (США) с проектом маломощного модульного реактора NuScale;
• GE Hitachi Nuclear Energy (США, Япония) с проектом модульного реактора малой мощности BWRX-300;
• «Китайская национальная ядерная корпорация» (Китай) с проектом реактора HPR-1000;
• Korea Hydro and Nuclear Power (Южная Корея) с проектом APR-1400.
Главный вопрос в том, готов ли Казахстан эксплуатировать АЭС, сумеет ли обеспечить её безопасность? И здесь проблема не столько в технологиях, сколько в человеческом факторе. Из Казахстана ежегодно уезжают тысячи специалистов. В частности, неутешительна ситуация со специалистами по проектированию и строительству объектов атомной энергетики, радиационного материаловедения, радиоэкологии, ядерной медицины, с инженерно-техническим персоналом АЭС.
Поскольку на обучение квалифицированного специалиста требуется около 10 лет, то подготовка кадров должна опережать программы строительства и ввода в эксплуатацию объектов атомной отрасли, в том числе и энергетики. Безусловно, проблему подготовки кадров можно решить аналогично Узбекистану, где после подписания в 2018 году соглашения с Россией о строительстве АЭС открыли филиал Московского инженерно-физического института (МИФИ).
Но есть и другие аспекты. У казахстанцев присутствует изрядная «радиофобия», вызванная и испытаниями на Семипалатинском полигоне, и авариями на Чернобыле и Фукусиме-1. Правда, на этих АЭС были реакторы устаревшей конструкции – графитовый РБМК–1000 и BWR первого поколения соответственно. Современные реакторы, к примеру, типа предлагаемых Россией ВВЭР–1200, строятся с учетом негативного опыта и обеспечены системами самоглушения и охлаждения при любых аварийных ситуациях.
Тем не менее часть населения республики, учитывая массовую готовность чиновничества заполучать «барашка в бумажке», «зарабатывая» на всем, что оказывается в сфере их влияния, не верит в безопасность АЭС. Так, после неоднократных пожаров на складах боеприпасов они полагают, что рано или поздно из-за коррупции и непрофессионализма наших кадров получим второй Чернобыль. Другие считают, что строительство АЭС начнут, но не закончат, а миллиарды долларов бесследно исчезнут.
Примеров коррупции и масштабного воровства в республике предостаточно. Многие проекты реализовывались по формуле «украсть и забыть». Одним из последних является проект легкорельсового транспорта (LRT) в столице страны. Строительство началось в 2011 году и будет ли завершено – большой вопрос. Первоначальная стоимость составляла около 1,8 млрд долларов. В мае нынешнего года семерых обвиняемых в хищениях при строительстве осудили на сроки от 7 до 10 лет, двоих объявили в розыск.
Таким образом, при существующем высоком уровне коррупции в Казахстане можно ожидать, что АЭС построят не так, как требуется, а как получится. Тем более что здесь есть где развернуться: строительство АЭС оценивается не менее чем в 5 млрд долларов.
Как показывает практика всех лет независимости, власти республики склонны к принятию тактических решений в ущерб стратегическим, откладывая последние в долгий ящик. Наглядным примером этого служит столь же многократно поднимающаяся проблема строительства 4-го НПЗ. Правительство под разными предлогами отказывается от этой идеи, поскольку продажа сырой нефти (как и урана) приносит солидные доходы, отодвигая развитие собственной нефтегазопереработки (и атомной энергетики) на второй план. Сырьевая рента еще позволяет обеспечивать экономический рост республики, не заморачиваясь на создании новых высокотехнологичных отраслей. Из двух вариантов – строить или не строить – выбирается, как правило, самый простой – второй.
Однако вопрос строительства АЭС требует особого подхода. Несмотря на её экономическую необходимость, человеческий фактор делает для Казахстана строительство и дальнейшее обслуживание АЭС на данном этапе пока непосильной задачей, оставляя перспективы станции в «конструктивной неопределенности».
Правила комментирования
comments powered by Disqus