Как в самом Афганистане, так и вокруг него начинает складываться тревожная ситуация. После ухода из страны американских военных и их партнеров по НАТО новое правительство «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) продолжает оставаться политически неустойчивым и до сих пор не может добиться международного признания. В результате события в этой стране развиваются согласно традиционной исторической матрице. Она, как всегда, оказывается в эпицентре соперничества мировых и региональных держав, в ходе которого каждая из них как обычно продвигает свои собственные национальные интересы в рамках разного рода геополитических и геоэкономических проектов. При этом в геополитическую интригу впрягаются различные внутриафганские политические силы, предпочитающие национальным интересам свои корыстные. Поэтому предпосылок для реализации в стране проектов восстановительной индустриализации становится с каждым днем все меньше и меньше, как и возможностей для осуществления политики национального примирения. Это примерно та ситуация, когда, по словам западных политологов, по всему миру, как руины «древних зиккуратов», в Афганистане будут еще долго оставаться обломки американских военных баз и следы их присутствия там. Но проблема не только в этой исторической экзотике. В глобальном контексте эксперты уже давно рассматривают разные сценарии дальнейшего развития событий в этом регионе — США либо будут пытаться найти modus vivendi с Китаем, рассматривая как сценарий сотрудничества, так и вариант жесткого противостояния, создание вокруг Поднебесной «дуги нестабильности» в виде Тайваня, Мьянмы, Афганистана; стимулирование протестных настроений в Гонконге и Тибете; формирование тесного экономического и политического союза с Индией; новый формат сотрудничества с Вьетнамом и даже теоретически предполагаемую «российскую партию против Пекина».
Но ключевой горячей точкой давления на Пекин является все же Афганистан, где уже запылали геополитические зарницы. Первое: на линии Дюранда в зоне афгано-пакистанской границы стали происходить загадочные события. Какие-то силы стали «раскручивать» талибов (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на пакистанском направлении, хотя раньше Исламабад оказывал им поддержку. И почему именно сейчас обострились пограничные проблемы, уходящие своими корнями в британское колониальное прошлое? Второе: 10 февраля постпред Китая при ООН Чжан Цзюнь выступил с важным и показательным обвинением террористических кураторов в том, что они с помощью своих марионеток поощряют обострение обстановки в Афганистане, а фактически раскачивают там ситуацию, угрожая стабильности всего региона и в особенности Восточного Туркестана. Под этим названием скрывается уйгурский Синьцзян, входящий в состав КНР на правах Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР).
«Мы призываем Совет Безопасности и международное сообщество обратить пристальное внимание на… террористические угрозы со стороны Исламского движения Восточного Туркестана и Исламской партии Туркестана (ИДВТ/ИПТ — организация, деятельность которой запрещена в РФ), разорвать их связь с группировкой «Исламское государство» (ИГ — организация, деятельность которой запрещена в РФ)», — заявил китайский дипломат.
И уточнил, сославшись на доклад Генсека ООН, который признает боевиков указанных организаций террористами, что речь идет о вербовке ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) боевиков ИДВТ/ИПТ (организация, деятельность которой запрещена в РФ). Чжан Цзюнь напомнил, что поборники «Восточного Туркестана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) совершили множество кровавых терактов в СУАР, и от одной до трех тысяч боевиков в настоящее время находится в Сирии, где в составе ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ) воюют против законного правительства этой страны. Далее в центр внимания как раз и встал Афганистан. Вывод иностранных войск, по словам постпреда КНР, «создал вакуум безопасности, и этот хаос предоставил террористическим силам шанс расширить присутствие».
Что имеет место? Столкнувшись с перспективами распыления сил по театрам военных действий (ТВД) путем дальнейшего нагнетания военно-политической напряженности вокруг Украины и Тайваня, и прощупав решимость России и Китая дать этому отпор, США, похоже, решили сменить вектор своих усилий, предпринять асимметричные действия и поджечь «большой Юг». И решающее место в этом плане, как подчеркивает официальный Пекин, отводится Афганистану. Но источником такой экспансии вполне могут стать силы ИГ (организация, деятельность которой запрещена в РФ), опирающиеся на террористов «Восточного Туркестана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в случае, если талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) сами с ними на своей территории не справятся. И это, справедливо опасаются в Пекине, может оказаться поводом для еще одного западного военного вторжения. Не случайно в регионе заговорили о сценарии фрагментации Афганистана и Пакистана через создание «Большого Пуштунистана», как и о фрагментации Китая через Синьцзян-Уйгурского автономный район. То есть произошла смена вектора. Прогнозировали экспансию «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) на север, в сторону Средней Азии, а он двинулся на юг, в сторону Пакистана, а Исламское движение Восточного Туркестана (организация, деятельность которой запрещена в РФ) двинулось в сторону Китая. Налицо попытка распространить афганскую дестабилизацию на Пакистан и Китай.
В этой связи существуют косвенные признаки реализации геополитического сценария, подготовленного определенной внешней силой, что является тревожным звонком как для Кабула, так и Исламабада и Пекина. Потенциальная дестабилизация обстановки в этом регионе тормозит развитие экономики данного региона, находящегося на пересечении юго-западной и центральной Азии. Нестабильная обстановка мешает и экономической интеграции стран. Так что исход американцев из Кабула, причем такой же поспешный, очень напоминает бегство проамериканского режима из южновьетнамского Сайгона в 1975 году, это — не столько провал, сколько попытка провести перезагрузку базовой внешнеполитической стратегии на азиатском направлении. По сути, это попытка США разыграть с помощью ситуативного союзника в лице «Талибана» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) «третьего лишнего», как когда-то они уже с помощью Пекина «разыграли лишнего» в виде Советского Союза в 80-х годах прошлого столетия. Но пока же у американской разведки неутешительный прогноз: «Диффузия (распыление) влияния стран к 2030 году будет иметь самые драматические последствия. Азия превзойдет по мощности Северную Америку и Европу вместе взятые — по росту ВВП, по объему населения, по расходам на оборону и технологическим инвестициям. Возможно, Китай будет представлять собой крупнейшую экономику и обгонит США незадолго до 2030 года. В условиях структурного сдвига здоровье глобальной экономики будет в значительной степени связано с состоянием развивающегося мира — в большей степени, чем это традиционно связано с экономическим положением Запада». Простыми словами, время, когда американская пехота высаживалась в далеких странах, навсегда уходит в прошлое, хотя рецидивы возможны. Кстати, у Китая в Афганистане начинается своя история. В Пекине уже заявили о многомиллиардных инвестициях в эту страну, а талибы (организация, деятельность которой запрещена в РФ) в ответ пообещали не поддерживать уйгуров. Если у Пекина всё получится, это будет означать, что развитие «проблемных» стран возможно без западных грантовых площадок. Что касается России, то ее политика по отношению к Афганистану сводится исключительно к сфере безопасности в странах бывшей советской Средней Азии. Но это только пока.
