Прошло полгода с январской трагедии, но в обществе до сих пор нет единого понимания того, что тогда случилось, поскольку в противовес официальной версии выдвигается множество других, построенных на домыслах, слухах и даже провокациях. Особенно чётко прослеживается тенденция к героизации тех, кто принимал активное участие в массовых беспорядках: мол, все они - мирные протестующие, жертвы режима и прочее. Даже президент страны обратил внимание на это в своём недавнем интервью телеканалу «Россия 24». О том, чем опасны такие настроения, кто их формирует и чего добивается, мы беседуем с руководителем Центральноазиатского фонда развития демократии Толганай Умбеталиевой.
- На ваш взгляд, какова природа этих настроений?
- Это нормально, что есть различные прочтения и интерпретации январской трагедии. Каждый презентуют то, что видел, и пытается это представление распространить на события в целом. Другое дело, что среди этих мнений наиболее громко, агрессивно, а порой «репрессивно» и навязчиво звучит версия о том, что это был «мирный политический протест без организаторов». Причём появилась она сразу же после подавления беспорядков, когда население только выходило из информационной блокады и еще не успело отойти от увиденного и пережитого, особенно алматинцы.
Очевидно, те, кто активно продвигает данную версию, пытаются сделать её доминирующей в общественном мнении. Для этого используются самые разные информационные и политические технологии - как конструктивные, так и манипулятивные, в том числе популизм, конспирология, героизация и т.д. Но при этом люди, предлагающие такое «прочтение» январских событий, никак не объясняют либо вовсе игнорируют факты мародерства, нападения на государственные органы, оружейные магазины, машины скорой помощи и т.д., что и является слабым местом в их позиции.
Логично предположить, что эта версия выгодна тем, кто, собственно, и дестабилизировал изначально мирный политический протест. Среди них есть те, кто искренне в неё верит, но есть и те, кто использует её для формирования собственного политического имиджа. Последние, видимо, планируют в перспективе пойти в политику, что сегодня стало частым явлением. А что может служить наиболее подходящей для самопиара почвой, как не январская трагедия, являющаяся сложно-политическим, протестным, криминальным, трагическим событием с очень сильной эмоциональной составляющей?!
Поэтому нельзя утверждать, что все те, кто озвучивает версию «о мирных протестах», поддерживают организаторов беспорядков. Многие действуют в своих интересах. Что касается ярых сторонников и трансляторов этой идеи, то они явно преследуют цель продолжить дискредитацию Токаева как руководителя и повысить уровень протестности в стране для смены власти.
- Почему часть общества охотно соглашается с этой версией?
- Нельзя запретить людям выражать личное мнение и озвучивать свои интерпретации произошедшего. Соответственно героизация участников беспорядков как версия тоже имеет право на существование. Проблема в том, что её могут использовать в политической борьбе на различных уровнях, в том числе в борьбе за общественное мнение.
Во всех интервью с теми, кого задержали в связи с январскими событиями, больше всего обращает на себя внимание факт применения пыток в отношении этих людей. Пусть среди них были принимавшие участие в погромах, но это не оправдывает насильственных действий со стороны сотрудников правоохранительных органов даже для защиты интересов государства. Если есть доказательства причастности задержанных к беспорядкам, то нужно наказывать их в соответствии с законом. А использовать пытки с целью найти организаторов – это неправомерно и тоже наказуемо.
Конечно, после продолжительного молчания общества любая активность в реальной жизни вызывает восторг, восхищение и поддержку, особенно если это позиция протестная, имеющая критический накал. Но именно насилие в отношении задержанных делает их сегодня героями. Не было бы пыток, не было бы и героизации.
- Чем опасна эта тенденция?
- Могу назвать несколько рисков, на которые стоит обратить внимание. Во-первых, это идеализация протеста и его участников, которая особенно опасна сейчас, когда страна продолжает переживать политические реформы.
Сегодня есть множество других инструментов и средств, позволяющих гражданским и политическим активистам презентовать свою протестную/оппозиционную позицию и отстаивать свои ценности и идеи. А с учетом роста политической активности и повышения политической грамотности формы и виды политической борьбы и политической деятельности будут развиваться и расширяться ещё динамичнее. Поэтому желательно относиться к протесту лишь как к одному из видов этой политической борьбы, без героизации участников. Впрочем, и демонизировать его не нужно.
Во-вторых, использование агрессии и насилия против оппонентов. К сожалению, на сегодняшние взаимоотношения власти и общества наложился отпечаток очень травматичного прошлого. Как известно, эти отношения продолжительное время сопровождались различного рода репрессиями и насилием против инакомыслия, что в результате создало пропасть между государством и гражданами. В среднесрочной и долгосрочной перспективах эта пропасть вполне может привести к политической дестабилизации.
Поэтому следует изживать понимание, что насилие может быть оправдано во имя защиты интересов государства. Оно должно быть запрещено! Нужно выстраивать отношения на основе диалога, обсуждения, дискуссий и доверия.
- Какие уроки должны вынести власть и её оппоненты из январских событий?
- Как я уже сказала, оппоненты должны учитывать, что протест - это всего лишь одна из форм политической борьбы и далеко не единственная для выражения своего несогласия с политикой правительства. В свою очередь власть должна понять, что, когда не работают нормы её сменяемости и запрещаются все другие конструктивные формы выражения несогласия с политикой государства, остаётся только протест в различных его проявлениях.
КОММЕНТАРИИ В ТЕМУ
Казбек Бейсебаев, политолог:
- Разумеется, нужно отделять мирных протестующих от тех, кто нападал на полицию и госорганы и грабил магазины. Последние, разумеется, должны понести наказание. Что касается рядовых участников, то во многом благодаря им власть, наконец, решилась на политические реформы, и у нас появился «Жана Казахстан». Об этом нельзя забывать.
На мой взгляд, подобного рода настроения (героизация участников протестов) появляются на фоне отсутствия внятной информации, касающейся расследования январских событий. Понятно, что в интересах следствия многие факты не разглашаются. Но те скудные разъяснения, которая даёт власть, вызывают больше вопросов, нежели дают ответы. К тому же она сама часто способствует распространению слухов, в том числе отрицая очевидное. Например, когда родственники задержанных заявляли о том, что тех пытают утюгом, власти предпочли отмолчаться, хотя потом эти факты все же подтвердились. Выходит, они сами же и виноваты в усилении протестных настроений и росте недоверия к официальной версии произошедшего.
Пока объяснение январских событий выглядит примерно так: был социальный протест, которым воспользовались деструктивные силы с целью устроить государственный переворот. Насчёт социального протеста вопросов не возникает - так и было. Но вот кто эти деструктивные силы? Известный персонаж Дикий Арман? Вряд ли у него хватило бы ресурсов устроить беспорядки по всему Казахстану, да еще пытаться свергнуть власть. Поэтому пока не будут названы истинные организаторы январских событий, ожидать того, что общество успокоится, не стоит.
Чингиз Лепсибаев, руководитель национальной правозащитной сети Qorgau:
- С момента трагедии прошло полгода, но при этом мы до сих пор не знаем, кто на самом деле организовал беспорядки и каково реальное количество жертв. На этом фоне, естественно, возникают разного рода домыслы. В условиях, когда нет конкретных имён, люди начинают героизировать тех, кто пошел против системы или социального неравенства. Думаю, прежде всего, необходимо довести до логического завершения следствие, провести публичный суд – и тогда данный кейс исчерпается сам по себе.
Правила комментирования
comments powered by Disqus