46 лет назад, в такие же летние дни, произошла драматическая история, в центре которой оказался юный казахстанский спортсмен Сергей Немцанов. Советские дипломаты и спецслужбы на протяжении почти трёх недель пытались вернуть его на родину из Канады, где он вроде бы попросил политического убежища. Казалось, все их усилия тщетны, но тут они вытащили последний козырь – сделанную в Алма-Ате и привезённую в Монреаль магнитофонную запись с голосом бабушки Сергея, и ситуация развернулась на 180 градусов.
Предыстория
...Сергей Немцанов не относился к тем, кто мечтал жить на Западе. Но обстоятельства сложились таким образом, что он едва не стал перебежчиком, и только безграничная любовь к самому близкому человеку, на чём умело сыграли сотрудники КГБ, заставила его отказаться от этого намерения. Эта история заслуживает того, чтобы рассказать о ней подробнее. Возможно, когда-нибудь она ляжет в основу художественного фильма, как это случилось с инцидентом, случившимся три года спустя (тогда фигурантами стали знаменитый танцор Александр Годунов, решивший остаться в США, и его жена Людмила Власова, выбравшая возвращение в СССР), – по его мотивам в 1984-м была снята двухсерийная кинолента «Рейс 222».
Будущий спортсмен родился в январе 1959-го на Сахалине в семье военного лётчика. Когда он был ещё ребёнком, его родители развелись (в дальнейшем они мало интересовались судьбой сына), и мальчика забрала к себе бабушка, жившая в столице Киргизии. Она и взяла на себя все заботы о внуке, отвела его в секцию прыжков в воду. Но в какой-то момент им посоветовали переехать в Алма-Ату, где условия для тренировок и спортивного роста были лучше. Под руководством тренера Галины Михеевой и благодаря собственным таланту и трудолюбию (товарищ Сергея по сборной СССР белорус Владимир Алейник называл его одержимым) алма-атинский школьник уже в 16-летнем возрасте выиграл юношеский чемпионат Союза. А в выпускном классе он стал членом национальной сборной.
Перед Олимпийскими играми 1976-го в канадском Монреале юного казахстанца называли, наряду с итальянцем Клаусом Дибиаси, американцем Грегом Луганисом и уже упомянутым Алейником, в числе главных претендентом на медали в прыжках с 10-метровой вышки. Но по итогам квалификационных соревнований он занял только 9-е место, тогда как для выхода в финальный раунд нужно было попасть в топ-8. Видимо, сказалось волнение. Ведь в 17 лет очень трудно контролировать эмоции, а его личный тренер, знавшая, как найти к нему подход, успокоить, не смогла поехать на Олимпиаду – она только-только родила ребёнка.
После этой неудачи на и без того крайне расстроенного Сергея набросился с бранью один из руководителей советской делегации: дескать, не оправдал надежд, подвёл страну. При этом он не стеснялся в выражениях. А затем объявил, что спортсмена первым же самолётом отправят в СССР, хотя до этого планировалось, что по завершении летних Игр вся команда прыгунов в воду поедет на матчевую встречу в США.
Можно представить состояние, по сути, ещё подростка, оказавшегося в такой ситуации. И когда знакомые американские и канадские спортсмены (незадолго до Олимпиады сборная СССР совершила турне по Северной Америке, во время которого Сергей и приобрёл новых приятелей) предложили ему развеяться, он согласился. Возможно, среди них была и девушка по имени Кэрролл, дочь очень состоятельного американца, не скрывавшая симпатий к белокурому Немцанову, – но доподлинно это не известно. Компания каталась на машине, пила пиво, а затем заночевала на какой-то вилле.
Побег или похищение?
Тем временем в олимпийской деревне, где Сергей не появился ни вечером, ни утром, поднялся переполох, а по местному радио сообщили, что советский прыгун в воду решил остаться в Канаде. Как позже утверждали руководители нашей делегации, Немцанов подвергся психологической обработке. Мол, некие люди внушили юноше, что теперь обратной дороги в СССР ему нет – исключат из комсомола, сделают невыездным, со спортом придётся завязать, и это ещё самое меньшее из зол. Зато в случае отказа от советского гражданства ему гарантированы солидная материальная поддержка, все условия для достижения спортивных успехов, поступление в любой университет и прочие блага.
В СССР каждый факт «побега на Запад» воспринимался крайне болезненно – ведь он означал очередное поражение в холодной войне. Поэтому были задействованы все рычаги, чтобы вернуть Немцанова. Непосредственное участие в разрешении сложившейся ситуации принимали Александр Яковлев, советский посол в Канаде (позже он станет одним из главных проводников политики перестройки), вице-президент Национального олимпийского комитета СССР Виталий Смирнов, заместитель председателя Комитета по физкультуре и спорту при Совете министров СССР Анатолий Колесов. Кстати, последний родился и вырос в нашей республике, окончил Казахский институт физкультуры, а в 1964-м стал олимпийским чемпионом по классической борьбе. Ну, и, конечно же, были привлечены сотрудники КГБ, в том числе высокопоставленные.
Уже назавтра после исчезновения спортсмена Яковлев передал в МИД Канады соответствующую ноту, а Смирнов, давая интервью иностранным СМИ, назвал случившееся ещё незнакомым нам тогда словом «киднеппинг» - мол, Немцанова похитили: «Речь идёт об очень юном парнишке. Я не могу найти никакой причины, почему этот юноша, который не знает английского или другого иностранного языка, который только что окончил обычную школу… по какой причине ему просить политического убежища?».
Советская сторона упирала на то, что Сергею не исполнилось 18 лет, а в таком возрасте, согласно канадским законом, человек не может самостоятельно принимать решение о смене гражданства. Представители же Канады ответили на это тем, что выдали Немцанову визу на полгода, до 31 января 1977-го: за неделю до окончания этого срока он бы отметил своё 18-летие, и никаких юридических препятствий для предоставления ему политического убежища не осталось бы.
Также в ход пошли ультиматумы. 31 июля одно из ведущих американских изданий «Нью-Йорк Таймс» сообщило: «Советский Союз пригрозил отказаться от участия в двух последних соревновательных днях Олимпиады и в церемонии её закрытия, если канадские власти не помогут вернуть 17-летнего спортсмена». Кроме того, газета привела слова Смирнова: «Сейчас мы думаем над тем, может ли сборная СССР по хоккею принять участие в предстоящем международном турнире, который пройдёт здесь в сентябре, поскольку нет никаких гарантий безопасности советских спортсменов». Имелся в виду первый в истории Кубок Канады с участием шести сильнейших национальных сборных, сформированных в том числе из игроков НХЛ. Однако эти угрозы так и не были реализованы.
Где-то через неделю Колесову удалось настоять на встрече с Немцановым – понятно, в присутствии приставленных к нему адвокатов. По словам Анатолия Ивановича, юноша выглядел подавленным, даже не вполне вменяемым и всё время повторял: «Я выбрал свободу». Это навело Колесова на мысль о том, что его чем-то накачали, а «специалисты-профессионалы промыли ему мозги». Примерно то же самое говорил сопровождавший его главный тренер сборной СССР по прыжкам в воду Герд Буров. Тогда как канадцы утверждали, что Сергей находится в полном здравии, абсолютно адекватен и действительно не хочет возвращаться в Союз.
Назад на родину
Тем временем в Алма-Ате сотрудники КГБ пришли к бабушке Сергея и попросили её наговорить на магнитофон обращение к внуку. Затем эта запись была передана канадским юристам, которые занимались «делом Немцанова». И 16 августа её дали послушать Сергею. «На кого ты меня покинул, Серёженька? Как же я без тебя жить буду? Я ведь совсем одна осталась. Не бросай меня, возвращайся», – после этих слов самого родного для него человека в нём всё перевернулось. Ему уже не было дела до обещанных заокеанских благ, до суровых санкций, которые могли ждать его в Союзе. И назавтра он, заявив представителям иммиграционных властей, что хочет вернуться в СССР, попросил отвезти его в советское консульство. При передаче юноши канадская сторона потребовала гарантий того, что на родине его не станут преследовать.
Действительно, серьёзных наказаний Немцанов избежал. Но по возвращении в СССР ему пришлось дать публичные объяснения, причём для этого была выбрана самая популярная в стране газета «Комсомольская правда», выходившая тиражом более чем в 10 миллионов экземпляров, – по этому показателю она в тот период была одним из мировых лидеров.
11 сентября 1976-го та же «Нью-Йорк Таймс» опубликовала заметку: «Сегодня московская газета процитировала молодого советского прыгуна в воду, который выступил с обвинениями в том, что в Канаде его удерживали против воли и, по-видимому, накачали наркотиками, чтобы он попросил политического убежища». Также в публикации говорилось: «В прошлом были аналогичные случаи с перебежчиками, которые затем передумали. Это указывает на то, что предъявление таких обвинений – цена, которую нужно заплатить, чтобы избежать наказания по возвращении на родину».
Немцанов вернулся в Алма-Ату, продолжил участвовать в соревнованиях, поступил в Казахский институт физической культуры. Но отношение к нему изменилось. Вот что писала в своей книге Елена Войцеховская, ставшая в Монреале олимпийской чемпионкой в той же дисциплине, в которой выступал и Немцанов, но среди женщин, а впоследствии заработавшая себе имя в спортивной журналистике: «Сергей по-прежнему много тренировался, ему по-прежнему не было равных на вышке, но даже там, где за прыжок можно было без колебаний ставить 10 баллов, он получал 6,5. Официально Немцанову не возбранялось выезжать за границу на международные турниры, но всем было понятно, что при таком судействе «домашних» соревнований он никогда больше не попадет в сборную команду. К тому же с ним не разговаривал ни один человек. Сторонились…».
Со временем напряжённость вокруг Сергея несколько спала. В 1979-м он наконец-то завоевал звание чемпиона СССР среди взрослых, получил возможность выступить через год на московской Олимпиаде. Но, несмотря на отсутствие главных «звёзд» Дибиаси и Луганиса, по сей день считающихся одними из лучших за всю историю этого вида спорта (первый к тому моменту завершил карьеру, а США бойкотировали ОИ-1980), он занял на тех Играх только 7-е место, пропустив вперед себя в том числе двух партнёров по сборной СССР. Вот как объясняла это Войцеховская: «Его нервы просто перестали держать напряжение крупных соревнований. И чем больше он рвался победить, тем хуже оказывался результат».
Личная жизнь Сергея тоже не заладилась, он развёлся с первой женой, начал выпивать. Но потом, когда наступили новые времена, остепенился, открыл в Алма-Ате автомастерскую. А позже эмигрировал в США. В начале «нулевых» годов на международных соревнованиях по прыжкам в воду за сборную Казахстана выступал Денис Немцанов – сын Сергея. Правда, больших успехов он не добился…
Правила комментирования
comments powered by Disqus