17-18 августа Шавкат Мирзиёев посещает Саудовскую Аравию с официальным визитом. Лидер Узбекистана проведёт переговоры в Джидде о сотрудничестве в сфере цифровизации, экологии и инвестиций, а также посетит священные города Мекку и Медину. Аналогичные поездки совершили недавно президенты Туркменистана и Казахстана. О чём свидетельствует неожиданное сближение государств Центральной Азии с официальным Эр-Риядом – в материале Евгения Беличкова.
Страны Центральной Азии неожиданно активизировали дипломатию на ближневосточном направлении. Визит Мирзиёева в Саудовскую Аравию – уже третья поездка лидеров стран региона в «заливную» монархию за лето.
В начале июня в королевство прибыл Сердар Бердымухаммедов, чтобы совершить малый хадж к священным городам. Визит стал его первой зарубежной поездкой на посту президента Туркменистана. Вслед за этим 24 июля Джидду посетил казахстанский лидер Касым-Жомарт Токаев.
Зачем региону сотрудничество с Саудовской Аравией?
В последние годы модернизация производства, проекты в сфере экологии и цифровых технологий находятся в центре экономической политики ЦА. Эти вопросы стали ключевыми при обсуждении Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке, подписанного рядом стран региона 21 июля 2022 года.
Однако столь масштабную модернизацию невозможно провести без серьезного участия иностранного капитала. В этом смысле Саудовская Аравия видится региональным лидерам привлекательным технологическим и инвестиционным партнёром.
Современный Эр-Рияд последовательно создаёт себе имидж технологической и цифровой столицы исламского мира. За инновации отвечает один из самых влиятельных членов королевской семьи – Мухаммед ибн Салман аль-Сауд.
Ещё в апреле 2016 года принц обнародовал программу «Видение Саудовской Аравии-2030», провозгласившую курс на "постнефтяную" экономику, развитие высокотехнологичных проектов и борьбу с изменением климата.
Осенью 2021 года на форуме в Эр-Рияде Мохаммед ибн Салман заявил, что к 2060 году его страна полностью прекратит выбросы углекислого газа в атмосферу.
Для стран ЦА, также стремящихся создать себе привлекательный инвестиционный имидж, королевство выступает не только источником финансовой поддержки, но и примером успешной модели инноваций в среде исламского мира.
Потребность Центральной Азии в увеличении саудовских инвестиций, начиная с 2021 года, проговаривается представителями региона всё настойчивее.
Зачем Саудовской Аравии сотрудничество с регионом?
Со своей стороны региональные лидеры могут предложить Эр-Рияду увеличение товарооборота, в том числе в области сельхозпродукции. Одним из крупнейших саудовских игроков на региональном рынке является конгломерат Ajlan & Bros Holding Group, развивающий партнёрство с Кыргызстаном, Казахстаном и другими странами в области сельского хозяйства и возобновляемых источников энергии.
Визит Мирзиёева, целью которого заявлено оживление экономического сотрудничества Ташкента и Эр-Рияда, вероятно, является заявкой на усиление конкуренции с Казахстаном.
Если контуры инвестиционной дипломатии Ашхабада пока не вполне ясны, – июньская поездка Сердара Бердымухаммедова носила скорее политико-символический характер, то активность Токаева в Джидде должна была подтолкнуть Узбекистан к действиям.
Казахстанский лидер предложил Эр-Рияду амбициозный проект многостороннего сотрудничества в аэрокосмической, аграрной и горнодобывающей отрасли.
Токаев много говорил о привлекательности Казахстана для арабских холдингов благодаря тесному соприкосновению страны с китайским и южноазиатским рынками (совокупно охватывающими около 3,6 миллиарда человек).
«Учитывая нашу близость к быстро развивающимся рынкам Китая и Южной Азии, это отличная инвестиционная возможность», – заявлял президент РК на переговорах в Джидде.
По итогам визита был подписан целый ряд соглашений между казахстанскими и арабскими компаниями.
Кроме того, официальный Эр-Рияд проявляет большой интерес к логистическим проектам в регионе.
Так, ещё в прошлом году саудовские дипломаты выразили поддержку участию Ашхабада в строительстве газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ).
Токаев, со своей стороны, намекнул Эр-Рияду на сотрудничество по линии развития Транскаспийского маршрута, призванного объединить страны Передней Азии с Казахстаном и Китаем.
По всей видимости, Шавкат Мирзиёев стремится «держать руку на пульсе», чтобы не упустить часть инвестиций для Узбекистана.
На 2021 год в Узбекистане действовали 14 предприятий со 100% саудовского капитала, а также ещё 38 совместных компаний.
Кроме того, поездка в королевство отсылает с определённой международно-политической традиции. Начиная с 1990-х годов, именно Узбекистан и Казахстан поддерживали с Эр-Риядом наиболее прочные дипломатические отношения.
«Дипломатия мечетей» и религия в риторике центральноазиатских лидеров
Однако у визита Мирзиёева присутствует также важный символический аспект. Президент Узбекистана намерен посетить Мекку и Медину, а в ходе поездки – совершить малый хадж (умру).
Так, именно исполнение священного долга мусульманина было официально заявлено целью поездки Сердара Бердымухаммедова.
Более того, Президент Туркменистана распорядился организовать и оплатить хадж ещё для 275 рядовых туркменистанских паломников.
Визит Токаева в Саудовскую Аравию также сопровождался малым хаджем: в виде особой чести ему было позволено пройти внутрь Каабы.
С точки зрения дипломатии, в этом нет ничего удивительного. Совершение хаджа лидером мусульманской страны при визите в Саудовское королевство – это правило, а не исключение.
Обращает на себя внимание другой факт: в 2022 году центральноазиатские лидеры в своих публичных действиях и заявлениях всё чаще апеллируют к религиозным, а не светским ценностям.
Исторически Саудовская Аравия, начиная с 1990-х годов, рассматривала Центральную Азию именно с точки зрения религиозного влияния в регионе. Появился даже термин «дипломатия мечетей».
Так, Всемирная ассамблея мусульманской молодежи, финансируемая Эр-Риядом, к 2017 году построила около в Кыргызстане около 200 мусульманских храмов.
Власти центральноазиатских стран, в противовес саудовскому влиянию, всегда настаивали на светском характере государств региона, и стремились поставить деятельность иностранных благотворителей под жёсткий контроль.
Лидеры ЦА всегда давали понять, что стремятся играть самостоятельную роль в рамках исламского мира.
Поэтому тренд на обращение к религиозным жестам в контексте публичной дипломатии стоит трактовать как сигнал для «своих», то есть для общественности центральноазиатских стран.
В свете недавнего конфликта в Каракалпакстане хадж Мирзиёева выглядит понятным желанием снизить градус конфликта через апелляцию к религиозной общности узбекистанской нации.
Судя по всему, те же «умиротворительные» цели преследует и Токаев, демонстрирующий в последнее время всё больше религиозных жестов.
Избранные статьи в telegram-канале Ia-centr.ru.
Правила комментирования
comments powered by Disqus