8-11 сентября в Астрахани состоялся VII Каспийский медиафорум. В работе международной площадки приняли участие журналисты, блогеры, России, Казахстана, Азербайджана, Ирана, Узбекистана и других стран. Главными темами для обсуждения стали эволюция медиапространства, информационная безопасность, изменение профессиональных стандартов работы СМИ.
В кулуарах форума Ia-centr.ru обсудил современные тренды в медиа и журналистике Казахстана с заместителем председателя правления – главным редактором Международного информационного агентства «Казинформ» Бибинор Танельбаевой.
– Бибинор Султановна, меняется казахстанское информационное пространство, меняется и медиапотребление. Какие тренды можно отметить?
– Если говорить о трендах, буду немного категоричной. Я считаю, что нас покидают не только газеты, но и телевидение, которое уже стало просто «утренним и вечерним радио» для определённого круга людей. Я считаю, что телевидение умрёт.
Раньше все смотрели телевизор – он был и радио, и газетой, и информационным источником. Теперь аудитория сильно меняется. Я не смотрю Youtube, но мой 21-летний сын – поклонник современных видеосервисов.
В Казахстане появилось свое «поколение Netflix» – им не нужно эфирное телевидение в старом виде. У них есть свои ток-шоу в YouTube и Rutube.
– Получается, это общий тренд развития медиа в СНГ: ведь телевидение теряет аудиторию не только в Казахстане, но и в России?
– Россия в этом отношении ушла чуть вперёд. Казахстан и другие страны, пусть медленнее, но приходят к тому же. По сути, мы все движемся в одном направлении.
Взять, например, развлекательный сегмент СМИ – в основном его представляют видеосервисы. А если вести речь об информационной журналистике, её современная основа в Казахстане и других странах – социальные сети.
Потребление информации,в целом, становится очень «коротким». Происходит сильная градация аудитории.
– Как возрастное разделение аудитории изменило новостные медиа в РК?
– Изменилась модель работы. Если раньше показателем успешности того или иного СМИ была посещаемость (количество уникальных пользователей), то теперь это цитируемость (в регионе и за его пределами) и количество подписчиков у аккаунта в Telegram и других соцсетях.
Я считаю, что традиционным СМИ, информационным порталам нужно перестраивать свой интерфейс по типу ленты Telegram-каналов. Чем раньше это произойдёт, тем будет успешнее это традиционное СМИ.
Например, ТАСС недавно провели редизайн: они сделали свою ленту новостей похожей на Telegram-канал по заголовкам и оформлению. Для «Казинформа» они партнеры и конкуренты одновременно – мы следим за их обновлением и считаем его очень умным ходом.
Информационные агентства сохраняют свое значение – но при условии, что сегмент более взрослых людей, которым нужно проверять информацию, придут в «штаб-квартиру» ее источника – на сайт. Более свободные, не принимающие решений люди (молодежь) будут искать новости в Telegram.
– Выдерживают ли топовые СМИ Казахстана конкуренцию с социальными сетями?
– Речь не о конкуренции с ними. Просто для самих СМИ развитие собственных соцсетей стало более важным, чем работа с основным сайтом. Есть необходимость сменить приоритеты, если издания хотят оставаться конкурентоспособными.
– Исследования 2010-х годов показывали, что казахоязычный сегмент в медиасфере Казнета долгое время уступал по объему русскоязычному. Сейчас ситуация изменилась?
– Ситуация, в целом, меняется. Растёт количество населения, которое изучает казахский язык – а значит, растёт количество СМИ, заинтересованных в привлечении такой аудитории.
Основная проблема заключалась в отсутствии регулярного доступа в Интернет: в селах долгое время его не было, и потому казахоязычный сегмент был маленьким.
В последние три года ситуация в деревне изменилась. Такова сейчас политика правительства, которое считает, что доступ в сеть должны иметь все, на равных – и горожане, и сельские жители.
Доступ в Интернет – это же не только информация, но и сервисы, и интернет-банкинг. Кроме того, это вопрос строительства станций и инвестиций от сотовых операторов. Государство предоставляет им все условия.
Поэтому теперь соотношение языковых сегментов [казахского и русского] примерно 60:40. Любое уважающее себя СМИ делает контент на двух языках, соблюдая определенные правила и сохраняя обе аудитории – казахоязычную и русскоязычную. Но казахоязычной сейчас становится больше.
– Взять, например, меня. Я главный редактор информационного агентства, и мой основной язык русский. Казахский я знаю на достаточном уровне, но не могу писать на нем литературно грамотно. По сути, я являюсь русскоязычным журналистом и при этом возглавляю государственное СМИ.
Это и есть показатель того, что в Казахстане ни в коем случае не ущемляется ни русскоязычная, ни казахоязычная аудитория. У нас не ставят в приоритет, насколько хорошо ты владеешь родным языком, или не владеешь вовсе. Важно, профессионал ты или нет. И я в этом плане – яркий пример. Я из, как говорят в народе, «шала казахов» – тех, кто знает русский больше, чем казахский.
У нас нормально спросить: «Ты больше русскоязычный или казахоязычный»? Бывает, что к нам приезжают работать сотрудники из Китая – из числа этнических казахов КНР. Сначала такой журналист говорит по-казахски, но скоро начинает на русском.
Двуязычие для Казахстана – это нормально. Гораздо важнее, как пишет журналист – какая у него стилистика, способен ли он профессионально вникать в глубокие темы (экономика, политика). Бывает даже, что у журналистов два языка в голове смешиваются.
В «Казинформе» в равном количестве присутствует и русская, и казахская редакция. Некоторые журналисты владеют обоими языками, свободно пишут на них. Есть также китайская и узбекская редакции. Они уступают по числу сотрудников, и найти туда людей гораздо сложнее. Но и объём информации, с которым им приходится работать, гораздо меньше.
– Недавно в Казахстане представили на обсуждение поправки в закон о СМИ. В частности, обещано расширить права журналистов, привести их статус в соответствие международным нормам. Каковы ожидания в сфере казахстанских медиа от нового законопроекта?
– Конечно, ожидания есть: если проект запущен, то это кому-то нужно. Но я, как журналист с 20-летним стажем, и раньше не сталкивалась с тем, чтобы кто-то запрещал мне говорить на профессионально интересующие меня темы.
– Получается, это не должно принципиально повлиять на Вашу работу?
– Оно никогда и не влияло: в любом случае, аудитория получала то, что хотела.
Правила комментирования
comments powered by Disqus