Нехватка воды в Центральной Азии остается не только одной из самых конфликтных тем, но и генерирует множество мифов. О том, как неверные представления о проблеме мешают ее решению, в интервью Ia-centr.ru рассказала политолог, доцент Департамента политологии Финансового университета при Правительстве Российской Федерации Евгения Войко (Махмутова).
- Проблемы водопользования в Центральной Азии остаются одними из самых острых в регионе. В последние пять лет они обострились еще сильнее, а СМИ постоянно нагнетают ситуацию и говорят о «водных войнах». Насколько эти оценки далеки от истины?
Проблема водопользования в Центральной Азии действительно актуальна. Прежде всего, это связано с нерешенностью вопроса о трансграничных реках, составляющих сразу несколько крупных водных бассейнов.
Страны, расположенные в низине, - это прежде всего Казахстан и Узбекистан, где наблюдается плотная концентрация аграрных площадей и частных землевладений, - испытывают недостаток пресной воды, необходимой для полива и бытового использования. Тогда как Киргизия и Таджикистан, расположенные в верховьях многих рек, берущих начало в горных массивах, наоборот, накапливают водные объемы и в летний сезон сбрасывают воду вниз по течению. Такая форма кооперации относительно стабильно работала в советское время, но после распада СССР и появления новых независимых государств в Центральной Азии проблема водопользования и контроля стока теперь уже трансграничных рек обострилась.
Водная проблема имеет два измерения: контроль запасов пресной воды для сельского хозяйства и генерация электроэнергии. Второй сюжет особенно обострился в 2022 году, когда в регионе один за другим происходили веерные отключения электроэнергии в пиковые часы потребления, особенно во время холодов.
И если Казахстан и Узбекистан имеют некоторое количество резервной электроэнергии, которой можно компенсировать блэкауты, то у Таджикистана и Киргизии таких запасов практически нет. И строительство новых ГЭС в этих условиях едва ли не единственная возможность создать собственную инфраструктуру генерации электроэнергии для своих нужд и возможного экспорта, а не импортировать ее извне.
Однако страны, расположенные в низовьях рек, особенно Узбекистан, выражают обеспокоенность возможными нерегулярными сбросами воды (как увеличением, так и сокращением), что может стать катастрофой для республиканского сельского хозяйства.
Главный аргумент узбекской стороны заключается в необходимости участия всех заинтересованных стран в контроле стока рек, а не только стран «верха». Это долгое время сохраняло напряженность в отношениях между Узбекистаном с одной стороны и Таджикистаном и Киргизией - с другой.
В последнее время стороны стремятся прийти к компромиссу и на взаимовыгодных условиях решать эту крайне актуальную проблему. Так, в частности, снята острота в вопросе строительства Рогунской ГЭС, дан старт строительству Яванской ГЭС, принято решение о трехстороннем участии Узбекистана, Казахстана и Киргизии в строительстве Камбаратинской ГЭС-1. Иными словами, стороны на фоне еще сохраняющихся противоречий, в условиях глобального удорожания энергоресурсов и устаревания советской инфраструктуры демонстрируют конструктивный подход и готовность к взаимодействию.
- Какие главные мифы о воде и водопользовании существуют в Центральной Азии? Почему они возникли?
Первый миф: проблема искусственного контроля сброса воды странами «верха». Да, такие риски сохраняются, и Узбекистан об этом неоднократно говорил. Но есть и другой аспект, способный нанести серьезный ущерб водной инфраструктуре, - таяние ледников и, наоборот, неконтролируемый сброс воды.
Первое время воды может быть избыточно много, а вот далее - объемы стоков, наоборот, будут сокращаться из-за потепления. Здесь уже играет роль не столько политический, сколько природный фактор. Решать проблему необходимо за счет обновления ирригационной и дренажной системы, контроля незаконного отбора пресной воды «частниками» и, конечно, прагматичного подхода в вопросе рационального водопользования всеми странами региона.
Второй миф: определяющая роль международных организаций в вопросе контроля водопользования в Центральной Азии. Эти дискуссии особенно остро велись в регионе некоторое время назад. Их адептами были в том числе западные акторы - США и Евросоюз, которые предлагали создать некую внешнюю структуру, которая бы выступала в роли модератора водных конфликтов.
Однако в самой Центральной Азии стало приходить понимание необходимости самостоятельно, с учетом прежде всего собственных интересов решать проблемы в этой сфере. Мы видим, что по отдельным вопросам (к слову, не только водноэнергетическим) странам это удается.
Третий миф: строительство новых ГЭС, даже при условии согласия всех заинтересованных стран региона, автоматически решит проблему нехватки электроэнергетических мощностей. Это не так. Прежде всего, новые ГЭС - это генерация дополнительных объемов электроэнергии, но необходима модернизация и сопутствующей инфраструктуры - ЛЭП, бытовых сетей, а также повышение уровня сознательности в отношении использования электроприборов.
- Обеспечение водными ресурсами стран региона неравномерно. Больше всего воды у Киргизии и Таджикистана - самых слабых и уязвимых стран Центральной Азии. Как они могут использовать свое преимущество и получить от этого преференции от Казахстана и Узбекистана?
Прежде всего, речь идет о финансировании совместных проектов в водно-энергетической сфере, как та же Камбар-Ата-1. Для самостоятельного обеспечения строительства данной ГЭС у Киргизии недостаточно средств, а внешнее софинансирование, в том числе от партнеров, существенно снизит бюджетные издержки на строительство столь крупного объекта.
Страны «верха» имеют обязательства по поставкам воды в страны «низа», а те, в свою очередь, поставляют сырьё - в частности, уголь, мазут, - которое необходимо для работы тех же ТЭЦ. После распада СССР за сырье надо платить, а вода осталась как бы бесплатной. Соответственно, взаимные переговоры в этой сфере, а также уступки, в том числе по ценовым вопросам, могут быть предметом переговоров между странами «верха» и «низовья».
Причем основные вопросы, связанные с обслуживанием, ремонтом водохранилищ и плотин ложатся в основном на Таджикистан и Киргизию. В этой связи только координация действий всех вовлеченных акторов региона, их участие в модернизации водно-энергетической инфраструктуры помогут снизить остроту ситуации.
- Насколько советский опыт пользования водными ресурсами применим сейчас?
Советский опыт был по-своему уникален, поскольку вопросы сброса воды - сроков, объемов, определения самых нуждающихся, регулировались из единого центра. После распада СССР аналог такого центра не появился. Да, была создана Межгосударственная координационная водохозяйственная комиссия Центральной Азии, однако деятельность ее особых результатов не принесла.
В основном вопросы, связанные с использованием воды трансграничных рек, регулируются на двустороннем уровне. Очевидно, что нет смысла создавать некий новый институт при неработающих уже имеющихся механизмах. Только кооперация, уступки, прагматичный подход всех вовлеченных стран региона, компромиссы на уровне элит приведут к повышению безопасности и взаимовыгодному использованию водного потенциала Центральной Азии.
Правила комментирования
comments powered by Disqus