Весной 2021 года в Казахстане вышел сборник документов по знаковой и политически значимой теме — голоду в Казахстане в 1932-1933 годах. «Ашаршылық. Голод. Документальная хроника. 1928-1934 гг.». Сборник впечатляет. Три тома, более чем тысяча документов, отобранных из разных архивов Казахстана, в том числе и из ранее засекреченных фондов.
Издание было презентовано на самом высоком уровне — в Сенате Парламента Казахстана и в личном присутствии председателя Сената Маулена Ашимбаева, который разрезал голубую ленточку, связывающую тома сборника. Само издание было подготовлено и выпущено по поручению президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева, в качестве самой правдивой правды по истории голода в Казахстане.
Создав такой сборник документов, казахстанские историки должны были бы поделиться своим трудом. В Казахстане сборник был распределен по библиотекам, в частности в Библиотеку Архива Президента Казахстана и Национальную библиотеку Казахстана. Но вот в России его нет, ни в фондах Российской Государственной библиотеки, ни в фондах Государственной публичной исторической библиотеки. Достать его оказалось нетривиальным делом и чем-то вроде разведывательной операции. «Рука Кремля» оказалась достаточно длинной и у меня появилась возможность с ним ознакомиться.
В нем, конечно, есть целый ряд интересных документов, в том числе и таких, которые явно противоречат концепции «казахского Голодомора». Видимо, поэтому, сразу после официальной презентации, этот сборник как-то перестали упоминать в прессе.
Но самое интересное в нем вовсе не в этом, а в том, что сборник представляет собой интересный образчик фальсификации советской истории Казахстана. Да, с опорой на архивные документы. Этот момент интересен еще и тем, что у нас тоже выходили подобные же сборники документов по истории коллективизации, и потому весьма интересно посмотреть, как это делается.
Как можно сварганить фальсификацию с опорой на архивные документы? Довольно просто. Во-первых, тенденциозная выборка. Из сотен тысяч документов, хранящихся в разных архивах, выбираются те, которые по своему содержанию соответствуют некоторому замыслу. В казахстанском сборнике это видно даже при беглом обзоре: выбраны документы про джут (природное бедствие зимой, приводящее к массовому падежу скота), неурожаи, хлебо- и скотозаготовки, которые считаются причиной голода, ну и про сам голод тоже. Складывается впечатление, что ничего, кроме этого, в Казахстане не было. Другие явления, такие как оседание кочевого населения, создание машинно-тракторных станций и механизация сельского хозяйства, продовольственная и хозяйственная помощь попадают в сборник по остаточному принципу. Так и получается искаженная картина процесса преобразования сельского хозяйства Казахстана.
Во-вторых, опубликованный документ вырывается из архивного контекста. Документы не существовали сами по себе, а были связаны с другими документами. Скажем, сообщение с мест рассматривалось в Казкрайкоме ВКП(б), по нему было принято решение предпринять какие-то действия, и потом поступали сведения об их реализации. Каждый вопрос отражался в нескольких взаимосвязанных документах, которые отражали административную динамику процесса руководства, отношение к нему партийного руководства и изменение положения. В этом сборнике и в других, ему подобных, ничего такого нет.
По идее, к каждому опубликованному документу надо давать роспись связанных с ним документов: писем, телеграмм, отчетов, протоколов. Только этого не делается.
В-третьих, в Казахстане в то время было 122 района, положение в которых было крайне различным. Некоторые районы сильно голодали, а некоторые без особых проблем пережили все пертурбации. Нужны потому, в первую очередь, обзорные документы, позволяющие составить представление о положении в целом; по отдельным районам надо подбирать комплект документов, показывающий изменение положения в динамике. Но в сборнике документы перескакивают с одного района на другой, с одной области на другую, с запада Казахстана на восток, без какой-либо последовательности, что только усугубляет тенденциозную подборку.
С точки зрения методики изучения, казахстанский сборник несостоятелен и ненаучен, он грубо искажает картину событий в желательную для его составителей сторону.
В сборник попали истинно интересные и показательные документы. Их довольно много, но остановимся на одном. В конце 1932 года начальник СПО ОГПУ Г.А. Молчанов отправил секретарю Казкрайкома ВКП(б) по снабжению С.Т. Голюдову телеграмму о перегибах в Тургае. Тургайский район был одним из самых пострадавших от голода. В телеграмме говорится, что из района откочевало 14500 хозяйств, умерло от голода 4552 человек. Причина — массовые перегибы, когда весь скот в аулах собрали, часть отправили в заготовку, а остальной объявили обобществленным. Приводились примеры присвоения лжеактивистами скота, семенного фонда, продовольственной помощи, денег. На фоне массового голода это было циничным преступлением. Районное руководство, в котором многие были связаны с баями, все это поддерживало. Решение — распустить партийное бюро района, секретаря райкома Бурабаева, председателя районного исполкома Сугурова, председателя районного отдела юстиции Сулейменова снять с работы, исключить из партии и судить, а также согласовать новые кандидатуры (Том III, с. 49). Интересно, что стало с ними потом, поскольку они заслуживали расстрела, но казахстанские историки выяснять не стали.
Документ нагляден: ОГПУ признало действия районного руководство преступными и отреагировало на это. Один этот документ ломает через колено теорию о том, что голод будто бы был организован чуть ли не по распоряжению сверху. Понятно, почему сборник стали замалчивать сразу после выхода, поскольку шило исторической правды упорно лезет наружу, даже через тенденциозный подбор документов.
Правила комментирования
comments powered by Disqus