Драки из-за бесплатного плова на Наурыз сразу в нескольких городах Казахстана побудили нас возобновить дискуссию о том, что лежит в основе подобного поведения граждан, почему оно становится нормой и как с этим можно бороться. Тем более что ещё свежи воспоминания о событиях января 2022-го, когда обычные люди, тоже позарившись на «халяву», занимались откровенным мародёрством и тащили из магазинов всё, что попадётся под руку. Оба этих случая стали ярким демонстрацией моральной деградации части казахстанского общества.
«Затравкой» для обсуждения послужили высказывания аналитического психолога Айгуль Садыковой и пользователя «Фейсбука» Ералы Нургазина о том, что всё это является следствием коллективной психологической травмы, полученной в результате трагических событий почти столетней давности. Если первая считает, что такой травмой стали Ашаршылык и вызванный им страх голода, который крепко вшился в наш культурный код, то второй добавляет к этому ещё и политические репрессии. По словам Нургазина, казахи, жившие до и после этих катаклизмов, - два совершенно разных народа: прежде они были гордыми, независимыми людьми, способными пожертвовать собой ради общей цели, но потом превратились в испуганное стадо, готовое на всё, чтобы только выжить…
Некоторые эксперты, участвовавшие в обсуждении данной темы в прошлом номере нашей газеты, не согласились с такой точкой зрения. Они нашли иные объяснения январскому мародёрству и наурызовским битвам за плов – элементарное бескультурье, усиливающаяся конфликтность в обществе, а также растущая нищета, нежелание властей считаться с нуждами и запросами населения… А вот культуролог Земфира Ержан рассмотрела травмирующий опыт Ашаршылыка и репрессий в контексте языковой проблемы, но при этом предостерегла от его универсализации, поскольку последние 30 лет тоже оказали большое влияние на формирование современной казахской и казахстанской ментальностей.
Продолжить нашу дискуссию мы предложили независимому эксперту Мурату Абулгазину. Он видит корень сегодняшних проблем казахов в отсутствии элиты – того самого влиятельного меньшинства, которое выполняло бы роль «воспитателя» и формировало бы настроения и поведение масс:
- Вопрос о причинах разобщённости, зависти, иждивенческих настроений и других негативных черт современных казахов беспокоит многих наших думающих соотечественников, а остальные задаются им тогда, когда сами оказываются среди пострадавших от подобных проявлений. Тут сложно не согласиться с мнениями Айгуль Садыковой и Ералы Нургазина, которые объясняют это генетической памятью о психологических травмах, перенесённых нашим народом во время голодомора, насильственной коллективизации, политических репрессий и войн. Однако, полагаю, это лишь одна сторона национальной проблемы и, возможно, не основная, не первичная. Существует и другая – более сложная и болезненная.
Начнём с мнения о «разных народах до и после», что стало следствием свалившихся на казахов бедствий. Другими словами, их качество или, правильнее сказать, духовное состояние как единого энергетического субъекта изменилось, с чем я полностью согласен. Мало того, для образного восприятия можно сказать, что сегодняшние казахи похожи на осиротевших, заблудших и невоспитанных детей, которые с трудом вспоминают своих родителей и их ценностные установки, руководствуются большей частью запросами, связанными с выживанием, а также советами и примерами чужих и отнюдь не бескорыстных людей. В такой ситуации возникает вопрос: а были ли у них родители или, точнее, воспитатели, и кто выполнял эту роль?
Из научной теории и жизненной практики известно, что в любом народе, социальной группе, коллективе «большинство» всегда является ведомым, и ведёт его влиятельное «меньшинство» - в силу наличия у последнего власти, материальных и финансовых ресурсов, соответствующих знаний и опыта. Именно меньшинство фактически управляет большинством, формируя у него определенные мировоззренческие установки, задавая те или иные стандарты поведения. И это самое меньшинство, именуемое элитой, присутствующее во всех сферах жизни общества и государства (политика, экономика, наука, культура, религия и т.д.), может быть разным по своему качеству, оказывать на большинство либо положительное, либо негативное влияние, способствовать прогрессу или регрессу общества.
Таким образом, можно констатировать, что основным источником рассматриваемой проблемы стало как раз таки отсутствие в казахском социуме подлинной и качественной элиты (политической, духовной, культурной, деловой), способной играть роль «воспитателя», «наставника». На протяжении столетий такая элита была, но в рамках Российской империи она постепенно и целенаправленно подвергалась нейтрализации и ассимиляции, а после образования СССР радикалы-большевики, по сути, уничтожили её. Это меньшинство являлось для большинства народа носителем высоких национальных идей, примером поведения и инициатором/организатором необходимых общественных и политических процессов.
Конечно, такая элита представляла собой не только традиционную степную аристократию (торе, кожа, толенгит), но и пополнялась естественным путем лучшими выходцами из других родов и слоёв населения. В любом случае она играла в казахском обществе роль как основного блюстителя и пропагандиста национальных ценностей, так и главного «пассионария». Если чингизиды, батыры и священнослужители прививали своим отпрыскам честность, гордость, благородство, преданность, тягу к знаниям и высоким помыслам c рождения, то обычные казахи стремились уже на их примере и по их подобию воспитывать своих детей, и тем достигали успехов в жизни исключительно благодаря трудолюбию, знаниям, верной службе. Так и обновлялась казахская элита.
Политические репрессии 1920-1930 годов обрушились именно на политическую, научную, духовную и деловую элиту, а не на простой народ, которому в условиях полного устранения активного меньшинства было достаточно от карательных органов так называемых общих и частных профилактик. Если в первые годы сталинский режим ограничивался преследованием баев, басмачей, духовенства, то позже он почти полностью уничтожил верхушку казахской элиты. Вот тогда место влиятельного меньшинства стали занимать активные представители бедноты и средних слоев, но ментально одержимые, как и остальные, другими ценностями – любой ценой выжить, получить властные полномочия.
С того времени и начал постепенно формироваться отрицательный отбор кадров (селекция). Основным критерием их назначения и продвижения стала принадлежность к небогатым и просто бедным группам общества, а лишь потом знания и опыт. Атмосфера страха и подозрительности, созданная в условиях коллективизации, репрессий и голода, выдвинула на первые роли людей, главными «качествами» которых были личная и идейная преданность, а также бескомпромиссность и беспощадность к инакомыслию и к представителям других классов.
В течение короткого времени оказавшиеся на разных уровнях власти выдвиженцы из простого народа стали обрастать «жирком» и постепенно идентифицировать себя как элиту. При этом в силу общей нужды и личных запросов пышным цветом расцвели казнокрадство, мздоимство, злоупотребление служебным положением, использование любых возможностей для получения личной выгоды и сохранения своего общественного положения. Превалирование материальных интересов над нравственными устоями вкупе с некомпетентностью вызвали к жизни такие явления, как лицемерие, очковтирательство, стукачество, особенно в среде творческой интеллигенции. Так формировалась новая элита, которую правильнее назвать номенклатурой.
Вместе с тем, уже во второй половине 1930-х годов жизненные потребности советского государства вынудили скорректировать национальную кадровую политику в плане взращивания и формирования новых элитарных групп из компетентных и талантливых людей, а принцип отрицательного отбора стал заметен больше среди партийно-комсомольской номенклатуры. В этой связи на протяжении всего советского периода казахское общество как живой организм демонстрировало признаки оздоровления благодаря потомкам старой элиты и рождению национальных самородков, которые с честью представляли и защищали интересы нации. Однако советская система всячески ломала и выдавливала их, заменяя на других, пусть образованных, но умеющих гибко подстраиваться под «линию партии». Только единицы умудрялись выстоять и сохранить в себе достоинство.
Начавшиеся в конце 1980-х годов политические и экономические перемены, а затем «лихие» 1990-е раскрыли истинное лицо подавляющего большинства представителей партийно-советской номенклатуры (в том числе среди казахов), оказывавших прямое влияние на формирование соответствующих настроений в государстве и обществе. Мало того, за прошедшие годы в Казахстане, как и на всём постсоветском пространстве, отрицательный отбор кадров лишь усугубился, затронув не только государственные, но и даже производственные структуры. Это привело к неспособности элит эффективно управлять экономикой страны и консолидировать общество, блюсти и отстаивать во внешней политике национальные интересы.
При этом произошёл шокирующий и унижающий национальные чувства парадокс: несмотря на объявление суверенитета Казахстана, большинство его казахского населения снова почувствовало себя сиротами, но уже не по вине Москвы, а оказавшись брошенным на произвол судьбы своей же так называемой национальной элитой. Как следствие, на протяжении всех этих лет мы наблюдали обнищание и деградацию населения, что повлекло за собой проявления низменных чувств, эгоизма, алчности и разобщённости в работе, быту, семьях. В итоге происходит самое страшное для страны – национальная, гражданская и человеческая деморализация молодёжи.
Тем не менее, думаю, у нашего народа ещё есть возможность возродиться, но для этого нужна новая, позитивная, элита, которая может сформироваться только через демократию и участие гражданского общества в управлении государством.
Правила комментирования
comments powered by Disqus