Недавний визит президента Франции Эммануэля Макрона в Китай свидетельствует не только о готовности Парижа и Пекина к двустороннему сотрудничеству, но и об изменениях в тихоокеанской политике Парижа.

Официально приезд Макрона, а также главы Еврокомиссии Урсулы фон дер Ляйен, мягко говоря, удостоившейся менее почтительного приёма, был посвящён украинскому вопросу и углублению экономических связей с Поднебесной. Уговорить Председателя Си отказаться от союза с Россией Макрону не удалось, но вместе с тем он достаточно чётко обозначил отношение Парижа к тайваньскому вопросу, подвергнув критике провокационные действия Белого Дома на этом направлении.

Китай для Франции – не просто торговый партнёр и потенциальный посредник в переговорах с Москвой по Украине. Китай для Франции – это дополнительный полюс силы, с опорой на который Париж стремится сохранить своё присутствие в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР).

Именно на него приходятся 93% исключительной экономической зоны Франции (9 млн. кв. км), здесь проживают 1,5 млн. французских граждан и дислоцируются 8 тыс. французских военнослужащих. Восемнадцать военных атташе Франции аккредитованы в 33 странах ИТР. У Парижа выгодные стартовые условия для наращивания своего влияния в этом регионе планеты. Появления англосаксонского блока AUKUS (Австралия – Великобритания – США) показало со всей очевидностью, что англосаксы не хотят вести диалог с Парижем в ИТР на равных условиях. 

Появление AUKUS выбило из-под Франции одну из стратегических опор тихоокеанской политики – Австралию. В 2020 Франция подписала с Австралией и Индией трёхстороннее соглашение о совместном доступе к военной логистической инфраструктуре. Западная пресса заговорила о зарождении геополитической оси Париж – Канберра – Нью-Дели. 

Такая «треугольная» конструкция позволила бы Франции унифицировать свои региональные интересы с ведущими местными игроками, которые, кроме сотрудничества с Францией, задействованы также в политике Вашингтона по сдерживанию Китая. 

Развивая с ними автономное партнёрство, Париж избегает прямолинейно агрессивных действий и слов в отношении Пекина. Долевое участие китайской стороны в стабилизации ИТР отвечает интересам Франции. В лице Пекина Париж предпочитает иметь влиятельного, но предсказуемого партнёра, чем влиятельного и мало предсказуемого конкурента.

Теперь одна из вершин «треугольника» (Канберра) отсутствует, создаваемая усилиями французской дипломатии геополитическая конструкция проседает и становится невнятной. 

Формальный союз между западными державами в ИТР сохраняется, но на практике наметилась конкуренция за лидерство между США и их англосаксонскими союзниками, с одной стороны, и Францией, Китаем с другой. Парижу выгодно в таких условиях заручиться хотя бы частичной поддержкой Пекина, и похоже, Пекин такую поддержку оказать готов. Иначе бы Макрон не пошёл на обострение с Вашингтоном, критикуя американо-тайваньские отношения.

Интересы Вашингтона и Парижа расходятся всё больше. Париж, как и Вашингтон, тоже заинтересован в сдерживании России в Европе, но только частично, а не в тотальном масштабе. Вашингтону выгодно направить все ресурсы Франции на противостояние с Москвой, в то время как для Парижа приоритетом является Африка, которая занимает центральное положение между Европой, Америкой и ИТР. Зависимость Франции от НАТО лишает её свободы действий на других континентах и заставляет тратить ресурсы на невыгодные проекты (антироссийские санкции, наращивание натовской группировки в Восточной Европе и т. п.).

Франция сталкивается с внушительными экономическими трудностями, в том числе из-за антироссийских санкций. При этом Париж находится в двойственной позиции: ему выгодно возобновить экономическое партнёрство с Россией, но не выгодно наращивание российского влияния в ключевых для Франции регионах мира – в Европе, Африке и Океании.

Длительное время французские власти игнорировали финансовые запросы тихоокеанских островных государств, и эти государства вполне предсказуемо увидели в Китае альтернативный источник финансирования. Теперь Париж намерен увеличить объёмы денежной помощи для заморских владений. Увеличение экономической помощи – самый действенный метод, поскольку в масштабах всей Океании франкофоны составляют всего 2% и ставка на поддержку только культурных связей с метрополией и инвестиции в популяризацию французского языка для народов Океании дают довольно ограниченный результат.

В свою очередь, Пекин стремится к усилению контроля над такими островными государствами как Палау, Соломоновы о-ва, Вануату, Фиджи, Тувалу, Кирибати, Тонга, Папуа-Новая Гвинея. Они расположены между Австралией и Южно-Китайским морем, а также в географическом треугольнике Французская Полинезия – Китай – Гавайи (США). 

Активное присутствие Франции в данном регионе повышает её значимость в мировой политике. Макрон хотел, чтобы это заметили в Пекине.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram