Остановка НПЗ в Атырау обострила системные проблемы нефтеперерабатывающей отрасли Казахстана. Они ставят под угрозу не только текущие проекты, но и планы Астаны по переработке сырья в высокомаржинальные продукты. Об этом в интервью Ia-centr.ru рассказал заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов.
– Каким образом в Казахстане оформилась нефте- и газохимическая промышленность?
– Казахстан, как и большинство постсоветских республик, где есть запасы нефти и газа, планирует переориентироваться от нефтедобычи и нефтепереработки на нефте- и газохимическую промышленность. Эта стратегия помогает странам, добывающим природные ресурсы, сохранять и преумножать доходы в среднесрочной перспективе. Некоторые государства, где была развита нефтепереработка, но собственные запасы оказывались скромными, быстро утрачивали свои позиции на рынке.
Казахстан в 2000–2010-х годах был достаточно привлекательным местом для внешних инвестиций в нефтеперерабатывающую промышленность. В определённый момент это натолкнуло нефтедобытчиков на идею производить более высокомаржинальную продукцию не только из нефти, но и из попутного газа, в котором содержится широкая фракция лёгких углеводородов. Из попутного газа можно не только извлекать метан и пропан-бутан, но и производить из последнего пропилен и полипропилен.
– Насколько масштабно нефте- и газохимическое производство Казахстана в масштабах Центральной Азии и постсоветского пространства в целом?
– В масштабах Центральной Азии развитие газо- и нефтехимической отраслей Казахстана является очень интенсивным. Астана раньше соседей озаботилась увеличением глубины нефтепереработки, созданием газохимических производств, повышением качества продукции. В результате страна, например, совершила рывок в производстве полипропилена: за пять лет она довела его на новых производствах до 0,5 млн тонн в год.
В 2023 году Казахстан намерен превысить этот показатель, а также готовится реализовывать проекты по производству полиэтилена. Наконец, казахстанский экспорт пропан-бутана, мазута и вакуумного газойля исторически значим для Центральной Азии. Поставщики автогаза успешно конкурируют сейчас и с российскими компаниями.
В масштабах постсоветского пространства в целом доля Казахстана в производстве сложных продуктов на основе нефти и газа скромна.
В стране три крупных нефтеперерабатывающих завода, суммарная мощность которых составляет около 20 млн тонн в год. Это немного меньше, чем объёмы, перерабатываемые Белоруссией, где не добывается нефть.
Чтобы выйти на внешние рынки за пределами Центральной Азии и успешно конкурировать на них, Астане стоит сделать ставку на конечную продукцию из полипропилена и полиэтилена. В этом случае можно будет даже закупать сырьё для дальнейшей переработки.
– Почему в таком случае в Казахстане регулярно встают проблемы дефицита топлива – например, летом, в сезоны посева и уборки?
– Проблема Казахстана заключается в том, что доля перерабатывающих мощностей в стране меньше, чем объёмы добычи топлива. В результате перерабатывающая отрасль работает на пределе, чтобы обеспечить внутренние потребности в отдельных продуктах.
Любая авария ставит под угрозу обеспеченность самих казахстанцев нефтепродуктами и продуктами переработки газа и вынуждает покрывать дефицит за рубежом. Могут пострадать и зарубежные покупатели, столкнувшись с перебоями поставок.
Эта ситуация сыграла трагическую роль в январе 2022 года, когда цена автогаза была увеличена в два раза (Астана назвала повышение цен причиной беспорядков в стране в начале 2022 года. – Прим. Ia-centr.ru).
В Казахстане за последние десять лет была проведена программа модернизации нефтеперерабатывающих производств. На заводах внедрили новые процессы, позволяющие увеличить глубину переработки и нарастить объём светлых нефтепродуктов.
Одновременно на них вырос спрос внутри страны. Несмотря на это, в стране не хватает мощностей, чтобы полностью покрыть возросший за десятилетие внутренний спрос.
Если Астана хочет оставаться заметным экспортёром, в её интересах как минимум удвоить мощности по переработке, чтобы половина произведённых светлых нефтепродуктов обеспечивала внутренний спрос, а половина – продавалась за границу.
– Что сдерживает развитие нефте- и газохимии в Казахстане?
Развитие нефте- и газохимической отрасли в Казахстане упирается в два фактора: политика государства и наличие средств у производителей. Эти два фактора тесно взаимосвязаны.
Насколько я знаком с ситуацией, приток средств в нефте- и газохимическую отрасль ограничивают низкие цены на моторное топливо. В Казахстане они ниже, чем в любой соседней стране, включая Россию. За дешёвым бензином приезжают жители других стран из постсоветского пространства, при этом подсчёт «заправочного экспорта» не ведётся. Это ещё сильнее давит на рынок, где топливо едва вырабатывается на внутреннее потребление.
Из-за низких цен внутри страны производителям выгоднее продавать нефтепродукты за рубежом. Тем не менее правительство требует от них направлять основную часть топлива именно на внутренний рынок и поддерживать на нём низкую стоимость топлива, поскольку иначе страну ждут дефицит и социальная напряжённость.
Ценовая политика правительства становится сдерживающим фактором развития отрасли.
Производители регулярно ставят вопрос о повышении цен. Это возымело эффект: правительство уже подняло цены на пропан-бутан. Это привело к социальному взрыву в 2022 году. Сейчас, насколько мне известно, аккуратно изучается вопрос увеличения цен на бензин. Это не означает, что лично я призываю увеличить цены и создать дыру в семейном бюджете значительной части граждан Казахстана. Я лишь объясняю логику каждой из сторон.
– Чем грозит медленное развитие нефте- и газопереработки в Казахстане его партнёрам?
Отставание по качеству моторного топлива и глубине переработки приводит к замедлению интеграционных процессов в ЕАЭС, подразумевающих равный уровень развития участников. Например, Россия запрещает продавать на заправках Евро-4, а Казахстан может без ущерба для внутренних потребителей поставлять на заправки только Евро-4, полноценного сотрудничества не выходит.
Кроме того, Казахстан вовлечён в проект «Пояса и пути». В результате часть его производств работают не только на заполнение внутреннего рынка, но и на транзит грузов, а также на обеспечение инфраструктуры (например, дорог, для которых необходимы битумы. – Прим. Ia-centr.ru).
Слабость перерабатывающих мощностей может сделать страну «слабым звеном» в проекте.
– Как Россия может помочь Казахстану увеличить мощности?
В сфере нефте- и газопереработки хороший эффект дают прямые инвестиции. Когда иностранные компании выходят на казахстанский рынок, это даёт положительный эффект.
Главный вопрос в том, насколько это интересно российским инвесторам, которые планируют развивать главным образом отечественную переработку и повышать её эффективность до 95 % и выше (в текущем десятилетии планируется ввод в эксплуатацию 29 новых установок вторичных процессов нефтепереработки).
Это может привести к тому, что компании из России в ближайшее десятилетие будут менее заинтересованы в инвестициях в ближнее зарубежье по сравнению с 2010-ми.
– Для Kazakhstan Petrochemical Industries Inc в июне ЕАБР открыл кредитную линию на $150 млн. KPI – оператор проекта строительства 1-го интегрированного газохимического комплекса (ГХК) в Атырауской области. Куда могут пойти эти средства?
$150 млн – скромные средства. Тем не менее их может хватить, к примеру, на линию газопровода.
В Казахстане есть несколько крупных месторождений нефти и газа, с которых можно направлять сырьё на переработку. ГХК планируется масштабным, и для него, помимо оборудования, может потребоваться дополнительное сырьё, которое, возможно, будет доставляться непосредственно с месторождения.
Правила комментирования
comments powered by Disqus