90 секунд
  • 90 секунд
  • 5 минут
  • 10 минут
  • 20 минут
По вопросам рекламы обращаться в редакцию stanradar@mail.ru

Муратбек Иманалиев: «Что определит будущее Центральной Азии?».

21.10.2013 17:45

Политика

Муратбек Иманалиев: «Что определит будущее Центральной Азии?».

«Сегодня  центральноазиатский регион - больше регион ожиданий и проблем, нежели каких-то реальных позитивных подвижек», - отметил в своей статье Муратбек Иманалиев, президент Института общественной политики.    

При всех известных прогнозах о новых геополитических разломах, смещении полюсов и центров мировой политики и экономики, формировании новых глобальных и региональных рынков труда, финансов и т.п. полагал бы важным обратить внимание на некоторые, на мой взгляд, формирующиеся специфические тенденции, в частности, имеющие отношение к проблемам международных отношений.

Настораживает несколько навязчивое стремление ряда государств  скорректировать действующее международное право,  некоторые его принципы и нормы.

Первое – пренебрежение и игнорирование международного права в случае его несооответствия интересам какого-то государства и стремление этого государства в случае необходимости «правовой подушки»  подменить его положениями и нормами внутреннего законодательства, тем самым демонстрируя верховенство последнего над международным правом. Следует, правда, признать, что прецеденты подобного рода нередко возникали  на протяжении всей второй половины ХХ века, но в последние десятилетия такого рода действия со стороны государств - членов ООН проявляются все чаще и чаще.

Второе – исторический опыт, в первую очередь его негативный контекст, справедливо формулирует актуальность внесения необходимых новаций в международное право, но осуществлено это должно быть только на основе безупречного глобального консенсуса. Полагаю, что только в этом случае внедрение и применение подобных международно-правовых новшеств будет не только общепризнанным, но и всеобьемлюще справедливым, и применение их на практике будет восприниматься людьми как неизбежная акция, сравнимая по итогам с осуществлением Добра.

К числу таких новаций можно отнести попытку инкорпорировать в международное правоприменительное пространство концепцию так называемой «ответственности защищать». Но очевидно, что необходимы уточнения до самых мелких деталей  как по сути этой концепции и предполагаемого ее преобразования в юридическое новшество, так и по параметрам и пределам   ее действия уже в качестве последнего. В ином случае возникает возможность вольного толкования вплоть до формулирования весьма сомнительных политико-правовых конструкций, как, например, о так называемой легитимности выбора пути развития того или иного государства и народа. Очевидным неправовым практическим следствием такого рода конструкций, предполагающих к тому же определенный набор мероприятий и действий, является насильственная инкорпорированность во внутреннюю политику страны.  

В связи с этим представляется, что  правы те, кто требует жестче и конструктивнее договариваться о том, что изменения в международное право и правоприменительную практику можно осуществлять только с консенсусного одобрения ООН как универсального механизма медиации мировой политики.  

Изложенное выше может  иметь самое непосредственное отношение и к центральноазиатским государствам. Они появились на политической карте мира в эпоху перехода человечества из одного качественного состояния в другое, и понятно, что переход этот будет весьма протяженным по времени.  Но, с другой стороны,  очевидно,  что транзит из социализма в капитализм, от плана к рынку не менее значим, чем анализ и оценка возникших кризисов и понимание смысла новых глобальных процессов. В этой связи в центральноазиатских государствах укрепляется понимание того, что строительство национальных государств, национальных сообществ является весьма и весьма сложным делом, в том числе и с точки зрения необходимости запараллелить упомянутые выше два процесса.

В этом контексте актуализируется вопрос о том, насколько будут способны страны региона в вышеизложенных условиях  как бы изнутри начать полезные для региона в целом и для каждой страны в отдельности необходимые скоординированные подвижки.

Однако сегодня  центральноазиатский регион - больше регион ожиданий и проблем, нежели каких-то реальных позитивных подвижек.  

Представляется, что наиболее сложной и одновременно кажущейся непреодолимой на сегодняшний день и потенциально конфликтогенной проблемой оказалась неспособность центральноазиатских государств поддерживать между собой полноценные межгосударственные отношения, соответствующие принципам и нормам международного права, обычаям и традициям международной жизни и, самое главное, насыщенные активным смысловым позитивом.

Следует признать, что попытки к освоению вышеизложенного осуществлялись, и неоднократно, причем как самостоятельно, так  и при поддержке международных организаций и отдельных стран. Иллюстрацией к сказанному может служить отсутствие отношений по водным проблемам.  До сих пор не удается наладить даже элементарный переговорный процесс, не говоря уже о более сложных механизмах и конструкциях для достижения хотя бы промежуточных результатов.

Как следствие, центральноазиатским государствам не удалось смонтировать систему коллективной безопасности, в рамках которой совместными усилиями должна была быть выстроена иерархия угроз и вызовов, обеспечено функционирование оценочных и моделирующих механизмов со способностью устранения  либо хотя бы нивелирования этих угроз.

Проблема формирования в Центральной Азии самодостаточного пространства, организованного в соответствии с международными стандартами, результативного по совместному решению наиболее важных вопросов жизнедеятельности государств региона и перманентно развивающегося сотрудничества, остается острой и одновременно рыхлой, к сожалению, до сегодняшнего дня не имеющей конструктивных и перспективных оснований.

В данном нежелательном контексте для Центральной Азии остается также и потенциальная возможность столкновения с теми искаженными международно-правовыми инновациями, о которых было сказано ранее в этом тексте.  

За двадцать с лишним лет независимости внешний мир предложил, и, собственно, сами центральноазиатские страны испробовали несколько проектов развития, ряд из которых был все-таки больше проектами формирования лояльности, нежели движения вперед. Разумеется, что все эти проекты имели соответствующий набор идеологической, культурно-гуманитарной, государственнической, социально-экономической и т.п. начинок. (Качество этих начинок – вопрос отдельного разговора.) Осуществлялись эти проекты одновременно и большей частью способами подражания, имитации и «воспоминанием о будущем». К текущему моменту у этих проектов разный результат восприятия, адаптации и влияния на мировоззрение людей и формирование общественных отношений.    

Генеральный вопрос, связанный с интересами и присутствием ведущих держав в центральноазиатском регионе, на мой взгляд, заключается в следующем: какой режим – режим конфронтации, конкуренции или партнерства – будет заложен в основание изменившихся и находящихся в процессе метаморфоз интересов этих государств в регионе и как с использованием каких инструментов эти интересы будут инкорпорированы в политику, экономику как региона в целом, так и отдельно взятых стран и, наконец, как эти интересы будут соотноситься друг с другом. То, что эти процессы находятся в рыхлом и неконструктивном состоянии, очевидно всем.

Одним из серьезных  недостатков в политике ведущих государств в Центральной Азии является дефицит содержательных и ценностно-ориентированных проектов в регионе.

Несколько слов об Афганистане. Об угрозах, исходящих из этой страны, сказано чрезвычайно много, поэтому в данном опусе нет нужды вновь повторять известные истины. Хотелось бы только обозначить ряд, на мой взгляд, принципиальных вопросов, имеющих непосредственное отношение к центральноазиатским государствам.
Как будет коррелироваться  проблема дальнейшего присутствия американцев в Афганистане с их меняющейся политикой на Ближнем Востоке, а также с  так называемым «возвращением» в Азиатско-Тихоокеанский регион?  И как будет меняться  политика Вашингтона в Центральной Азии?  
Кто возьмет на себя ответственность за обеспечение безопасности в Афганистане и окружающем эту страну регионе после 2014 года?
География источников угроз и вызовов намного шире, чем Афганистан, и в этом контексте Афганистан есть некоторый  символизм. Но насколько широка эта география в отношении Центральной Азии?
Можно ли рассматривать Афганистан как некий позитивный потенциал, в том числе в области экономического и культурно-гуманитарного сотрудничества и нового коридора в Южную Азию?

В общем контексте развития всех и каждого перед Центральной Азией стоят несколько вызовов. Весьма актуален вопрос о векторах развития региона, которые должны представлять собой больше политико-философские концепции странового уровня и, если будут благоприятствовать необходимые условия, и регионального, нежели примитивные стрелки на Восток или на Запад. Во всяком случае, использование в целях осмысления человеком, обществом и государством набора терминов типа «догоняющая цивилизация», «приобщение к пространству», «рыночная экономика» и т.д. - это весьма упрощенный подход к формированию концепции развития.

Вызовы, возникающие и могущие возникнуть в будущем перед Центральной Азией,  провоцируют и потребность в солидарности и сотрудничестве, которая должна опережать в действиях либо локализовать и подавлять потребность в непотребной  конкуренции.  

Полагаю, что будущие общие центральноазиатские конструкции могли бы иметь  как бы  внутреннюю и внешнюю смысловые начинки. Первая (внутренняя) в сути своей есть консолидация усилий в формировании нескольких реальных и должных быть воспринятыми мировым сообществом обликов Центральной Азии: 

1. Центральная Азия как  пространство сотрудничества и развития, причем пространство, выстроенное конструктивными и полезными не только для стран региона проектными «кирпичиками»,  «прошитое» нитями национальных и международно признанной юрисдикций,  а также, что немаловажно, законопослушанием внутренним и внешним, «уплотненное» экономической и культурно-гуманитарной активностью живущих в центральноазиатских странах людей и, собственно, самих этих государств и т.д.   

Наверное, никто не сомневается, что действительно существуют и исторически, и политически, и экономически оправданные объективные предпосылки и потенциальные возможности для превращения Центральной Азии в такой регион.

2. Центральная Азия как  геополитический и геоэкономический посредник между, если хотите, Востоком и Западом, Севером и Югом. И для этого существуют реальные возможности. Хочу лишь добавить, что в историко-культурном  аспекте Центральная Азия уже на протяжении длительного исторического времени является регионом схождения мировых культур – русской, персидской, китайской, арабо-исламской и тюрко-монгольской. Одновременно Центральная Азия является стыком всех мировых религий.

3. Центральная Азия как объединенный плацдарм борьбы с трансграничными угрозами, которых, к сожалению, становится все больше и больше.

Но при всех возможных реализуемых азимутах развития региона, описанных выше, Центральная Азия должна оставаться пространством этнокультурного, конфессионального и лингвообразовательного разнообразия, открытым для внешнего мира.

На этих направлениях мне видятся важнейшие преференции и облики будущей Центральной Азии, на что и могут быть нацелены идеи создания пространства международного сотрудничества с соответствующим ценностным набором.

Большое значение имеет формирование  исторического процесса, который можно обозначить как строительство нового Великого Шелкового пути. Это не должно стать только полосой функционирующих экономических инфраструктурных систем и транспортных коммуникаций.  Это действительно должно стать долговременным историческим процессом.

Конструирование такого процесса должно и можно только при тесном и взаимовыгодном сотрудничестве  и, что немаловажно, гарантиях ведущих держав – соседей региона, таких, как Россия, Китай, Индия и др.                        

Данная публикация подготовлена при технической поддержке Посольства Великобритании в Кыргызстане. Материалы публикации не отражают официальную точку зрения Посольства.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram

Источник информации: http://ipp.kg/ru/news/2730/

21.10.2013 17:45

Политика

Система Orphus

Правила комментирования

comments powered by Disqus
телеграм - подписка black

Досье:

Серик Ныгметович Ахметов

Ахметов Серик Ныгметович

Экс- министр обороны Казахстана

Перейти в раздел «ДОСЬЕ»
183 см

рост президента Таджикистана Э. Рахмона

Какой вакциной от коронавируса Вы предпочли бы привиться?

«

Ноябрь 2024

»
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
        1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30