«ВЭС 24» продолжает рассуждать о роли кибербезопасности в складывающейся новой системе международных отношений. Сегодня посчитаем бойцов кибервойск ведущих стран мира, а также проведем аудит дополнительных рисков одностороннего использования цифровых технологий в военных целях. 

Театр военных действий – интернет 

В первой части публикации мы уже говорили, что цифровые технологии в умелых, но недобросовестных руках (хотя о какой совести тут говорить) могут быть более разрушительны, чем авианосная группа ВС США. Зачем тратить «томагавки», если можно отключить страну от критически важной инфраструктуры – например, атаковать сервера ее электрогенерирующих предприятий – и брать ее тепленькой, точнее, уже холодненькой. Очевидно, что новые возможности требуют и новых структур реагирования – с одной стороны атакующих, с другой стороны – обороняющихся. Речь, конечно, идет о кибервойсках. 

В обывательском сознании боец кибервойск часто выглядит несколько карикатурно - эдакий потрепанный небритый персонаж в пузырящихся на коленях трениках, сидящий на диване с лэптопом и чипсами, который, лихо шурша пальцами по клавиатуре, взламывает сервера Белого дома (или Кремля – это уже зависит от политических предпочтений). Конечно, этот карикатурный образ не имеет никакого (или почти никакого) отношения к суровой правде жизни. Действительно, так называемых «диванных экспертов» довольно часто используют для тех или иных информационно-психологических кампаний в рамках мятеж-войны (воспользуемся термином русского полковника императорской армии Месснера), но настоящие кибервойска – это нечто совершенно другое. 

Это военизированные подразделения специалистов в IT-сфере, имеющие четкую структуру, субординацию, бюджет, а главное, задачи. Итак, вновь обратимся к докладу МГИМО «Международная информационная безопасность: подходы России». Оговоримся, он был составлен в 2021 году, следовательно, указанные цифры могут отличаться от нынешних, однако общее представление о мощи кибервойск разных стран мы вполне получим. 

Итак, самым мощным киберподразделение в рядах ВС располагают, понятно дело, США. По данным составителей доклада, в структурах Пентагона насчитывается 8 тысяч «цифровых бойцов». Количество не бог весть какое, однако впечатляет сумма финансирования киберармии – 7 млрд долларов. Неплохо. С таким бюджетом можно наворотить множество интересных дел в разных частях света. 

Численность китайских киберподразделений побольше (китайцев вообще немало) – 20 тысяч человек, однако финансировали похуже – 1,5 млрд долларов. Впрочем, сумма тоже приятная. Тем более, что великий китайский «фаерволл», вероятнее всего, финансируется из других источников. 

Россия по количеству бойцов цифрового фронта – скорее, середняк. В российских ВС около тысячи человек. На их полезную деятельность уходит довольно скромная сумма в 300 млн долларов. Однако еще раз подчеркнем – это данные двухлетней давности. Сегодня никто нам точно не скажет, сколько людей ведут свой ратный труд в кибервойсках России – и правильно сделают, не самая располагающая обстановка для лишней откровенности. 

С уверенностью можно констатировать одно – российские военные айтишники со своими задачами справляются неплохо. Вот что говорил в интервью «ВЭС 24» российский специалист в сфере IT и кибербезопасности Руслан Пермяков относительно шквала атак, с помощью которых пытались вывести из строя российскую критически важную инфраструктуру после 24 февраля 2022 года:  

«Если ориентироваться на статистику, Россия прошла первое испытание на «отлично». Но есть мнение в профессиональном сообществе - против нас не использовали тяжелую артиллерию, и настоящее испытание еще впереди. Тем не менее система по предотвращению компьютерных атак безусловно показала свою эффективность». 

Как бы то ни было, но можно с абсолютной уверенностью констатировать – количество киберподразделений в военных и военизированных структурах стран мира будет только расти. Этот факт в отсутствии хотя бы рамочных договоренностей

между государствами делает киберсреду совершенно непредсказуемым пространством. 

Террорист с ноутбуком 

В конечном итоге несогласованность действий в цифровой среде может привести к печальным последствиям для любой страны - даже той, которая категорически против общих и более или менее справедливых правил. Очевидно, что свои кибервойска есть не только у государств, признанных ООН, но и у разного рода террористических групп. Информационные и цифровые технологии вовсю используются как инструмент пропаганды терроризма и привлечения к экстремистской и террористической деятельности новых сторонников, а также в целях внутренней коммуникации между ячейками и членами террористических организаций. 

По данным составителей доклада, выделяются три основные направления использования ИКТ (информационно-коммуникационных технологий) в целях террористической деятельности: пропаганда идеологии терроризма через СМИ, интернет и т.д.; совершение террористических атак на информационные системы; использование ИКТ для обеспечения террористической деятельности (организация и планирование терактов, етс). Еще раз - жертвами атак, осуществленных с помощью цифровых технологий, могут стать любые страны вне зависимости от их геополитических предпочтений. 

В России это понимают. Именно поэтому в отличие от западного блока, который либо вовсе не желает обсуждать эти риски, либо настаивает на ограниченном круге участников подобных переговоров, то есть, в сущности, желает обсуждать эти темы внутри самого себя, Россия предлагает подлинно инклюзивный подход к формированию международного режима информационной безопасности, например, в формате Рабочей группы открытого состава (РГОС) ООН по международной информационной безопасности. 

Кроме того, Россия предлагает юридически обязывающие нормы для всех участников процесса, тогда как Запад выступает за так называемый добровольный подход, то есть «честное слово». Поскольку весь мир прекрасно знает, как Запад держит свое слово, то воспринимать всерьез западные инициативы в этой сфере не приходится. Вероятнее всего, мир вскоре дойдет до мысли, что договариваться, в том числе и по таким чувствительным вопросам, как регуляция ИКТ, можно и без Запада.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram