Рассказал глава Центра исследовательских инициатив «Ma'no» Бахтиёр Эргашев
В ночь на 14 апреля Израиль столкнулся с первой за все время существования массированной атакой со стороны Ирана. Нападение происходило с территорий нескольких государств, включая Иран, Ирак, Сирию и Йемен. В ходе воздушной операции Тегеран использовал 170 беспилотников, более 30 крылатых ракет и свыше 120 баллистических ракет. По данным представителя израильского оборонного ведомства Дэниела Хагари, было перехвачено 99% атакующих объектов при помощи ПВО. Ближневосточные страны опасаются, что ирано-израильское противостояние может перерасти в крупный военный конфликт.
«Курсив» спросил политолога, директора Центра исследовательских инициатив «Ma’no» Бахтиёра Эргашева о том, как потенциальное развитие конфликта на Ближнем Востоке может сказаться на Узбекистане.
Последствия для Узбекистана и других стран Центральной Азии
«Когда мы анализируем ситуацию, сложившуюся на сегодняшний день между Израилем и Ираном, мы понимаем, что есть два наиболее вероятных сценария развития событий. Первый сценарий (его я считаю «катастрофическим») — если уровень напряжения между этими двумя странами будет усиливаться, будут новые витки эскалации и обмены ударами. В таком случае этот конфликт может привести к самым катастрофическим последствиям, вплоть до ударов по ядерным объектам Ирана и Израиля», — говорит эксперт.
Второй вариант развития событий — конфликт будет заморожен в нынешнем формате. При этом за него по разным причинам выступают Россия, Китай и США.
«И тот, и другой вариант, конечно же, будут иметь свои последствия для стран Центральной Азии. При этом нужно понимать, что ни Израиль, ни Иран не являются ключевыми партнерами как в политической сфере, так и в военной и в экономической сфере для стран Центральной Азии. Они не являются основными внешнеторговыми партнерами, они не являются ключевыми партнерами в сфере безопасности», — подчеркивает специалист.
Если же оценивать последствия, то в первую очередь напряженность скажется на транспортно-коммуникационных проектах, целью которых является выход стран ЦА к морским портам Ирана. Порты, расположенные в Персидском заливе и на побережье Аравийского моря, которые обеспечивают дальнейший выход на Индийский океан, Юго-Восточную Азию, Южную Азию, Восточную Африку.
Говоря о политических последствиях, Эргашев подчеркивает, что конфликт может значительно повлиять на общественные настроения.
«Чем жестче будет уровень противостояния между Израилем и Ираном, тем больше общественные настроения будут сдвигаться в сторону радикализации — в сторону более радикальной поддержки Ирана в его борьбе с Израилем, который в глазах всех мусульман является страной, устраивающей геноцид путем уничтожения палестинского населения Газы. Эта радикализация политической и общественной жизни в странах региона — она вполне предсказуема», — подчеркивает политолог.
Позиция Узбекистана
Стратегии, которых будет придерживаться Узбекистан, определены и в целом понятны, отмечает Эрагшев. Узбекистан продолжит выступать за то, чтобы прежде всего была решена главная ключевая проблема конфликта на Ближнем Востоке — создание независимого суверенного Государства Палестина со столицей в восточном Иерусалиме.
«Узбекистан выступает за то, чтобы были реализованы решения ООН по сознанию палестинского государства, которые были приняты еще в 1966 году. Эта позиция — она будет только усиливаться и будет ключевой во внешней политике Узбекистана», — говорит Эргашев.
Узбекистан заинтересован в деэскалации, а значит, государство будет выступать со всех площадок как сторонник мирного разрешения этой проблемы.
«Буквально сегодня произошла вторая министерская встреча министров иностранных дел стран Центральной Азии и арабских стран Персидского залива в рамках стратегического диалога, который был создан еще в 2022 году. Это одна из таких площадок, через которые Узбекистан будет высказывать свою точку зрения по этому конфликту», — отмечает политолог.
В Узбекистане понимают, что чем сильнее будет эскалация, тем быстрее будут активизироваться террористические группировки.
«Те террористические организации, которые прямо или опосредованно связаны с этим конфликтом, будут активизироваться, а значит, мы вполне можем получить активизацию террористических организаций, которые есть в соседнем Афганистане, — отмечает эксперт. — Они получат возможность для реализации своих идеологических установок, которые направлены на свержение светских режимов в странах Центральной Азии».
Экономическая обстановка
«Экономические последствия — это, опять же, усложнение вопросов реализации крупных транспортно-логистических проектов на пространстве Большой Евразии, которые сейчас реализуются или планируются с участием Ирана. Несомненно, в случае эскалации конфликта очень серьезно станет вопрос Суэцкого канала — как он будет работать», — подчеркивает политолог.
Эскалация конфликта приведет к тому, что хуситы в Йемене активизируются. Будет большое давление на грузопоток, проходящий через Йемен, Аденский залив, пролив Баб-эль-Мандеб, Суэцкий канал. Перевозки по этому маршруту сократятся, что приведет к удорожанию транспортных перевозок.
В такой момент возможна активизация альтернативных транспортных маршрутов, в частности реализация проектов по так называемому Среднему коридору (Транскаспийский международный транспортный маршрут). Этот коридор связывает Китай через страны Центральной Азии с Азербайджаном, далее пролегает через Черноморские порты или Средиземноморские порты Турции.
«Однако, как я уже говорил, на самом деле экономические связи с Израилем и с Ираном не являются основополагающими и жизненно важными для стран Центрально-Азиатского региона. Поэтому даже в случае, если произойдет какое-то снижение уровня экономического взаимодействия с этими странами, это не будет иметь каких-то катастрофических последствий», — подвел итог Эргашев.
Роль международных организаций в разрешении конфликта
Большая часть международных организаций имеет мало возможностей для того, чтобы как-то активно влиять на разрешение кризиса в отношениях между Израилем и Ираном.
«Как мы понимаем, ООН в нынешнем виде практически мало что может сделать для того, чтобы решить этот вопрос. Он может принимать какие-то решения, но они малоэффективны. Потому что страны, обладающие правом вето в Совете Безопасности, разделились на две группы. Это, с одной стороны Россия и Китай, с другой стороны, это США, Франция и Англия. И у них диаметрально противоположное отношение к сторонам данного конфликта. Они четко разделились в своих предпочтениях относительно участников данного конфликта», — считает он.
И если одна группа поддерживает Израиль безоговорочно во всех его действиях, другая сторона однозначно считает, что Иран имел право на ответный удар по Израилю. В таких условиях Совбез парализован этим противостоянием. А другие международные организации и площадки еще менее влиятельны в этой ситуации.
Региональные организации, в которых преобладает, например, влияние Соединенных Штатов и его союзников, они никогда не смогут о чем-то договориться с Ираном. Соответственно, организации, в которых доминируют Россия и Китай, в частности ШОС, не смогут никак повлиять на Израиль.
«Я действительно не вижу ни одной международной организации, которая способна была бы внести серьезный, конкретный и практический вклад в разрешение данного конфликта. Здесь будут все решать закулисные договоренности между Россией и Китаем с одной стороны и Соединенными Штатами и его союзниками с другой», — заявил Эргашев.
Правила комментирования
comments powered by Disqus