Комплексный разворот внешнеэкономической политики России на Восток в сочетании со всё более активным экономическим взаимодействием РФ и всего ЕАЭС со странами Южной Азии наверняка трансформируется в межблоковое партнерство. Тем более с учетом вовлечения южноазиатского региона в МТК «Север-Юг», в котором участвуют страны Евразийского союза и Иран, а также межрегиональной востребованности проекта трансазиатского газопровода ТАПИ. Следует учесть как важнейший фактор наличие с 1985 г. года Ассоциации регионального сотрудничества стран Южной Азии (SAARC), в которой участвуют все страны региона, включая Афганистан.
Причем в Кабуле гарантируют налоговые и смежные льготы странам, чей бизнес участвует или планирует участвовать в проектах трансафганских транзитных артерий (включая электроэнергетические линии). А в этих проектах уже участвуют Пакистан, Индия, соседние с Афганистаном страны Центральной Азии.
Немаловажный стимул взаимодействия с упомянутой Ассоциацией и в том, что Пакистан и Индия, наряду со странами ЕАЭС и Центральной Азии, участвуют в Шанхайской организации сотрудничества. А Шри Ланка и Непал имеют в ШОС статус партнеров по диалогу, ожидается предоставление того же статуса Бангладеш.
Например, Индия с 2022 года входит в пятерку стран-лидеров во внешней торговле РФ и в целом ЕАЭС. По данным замминистра экономического развития РФ Дмитрия Вольвача, «в планах ЕАЭС – углубление торгово-экономического сотрудничества с Индией. Процесс переговоров (о зоне свободной торговли. – Ред.) уже запущен». Весной с. г. официально подтверждалось, что в Индии заинтересованы в ускорении переговоров по созданию зоны свободной торговли (ЗСТ) с ЕАЭС.
Аналогичная тенденция во взаимосвязях с Пакистаном. За последние полтора года товарооборот между этой страной и ЕАЭС (включая страну-наблюдателя Узбекистан) возрос почти на треть. Россия участвует в реализации проекта Транспакистанского газопровода «Север-Юг» (1150 км, 12,3 млрд кубометров в год); Пакистан по-прежнему пользуется торговыми льготами на рынке ЕАЭС. Причем Исламабад еще в 2015 году официально заявил о востребованности ЗСТ с Россией и Евразийским союзом: эти планы пакистанская сторона отнюдь не отменяет.
Характерно также развитие экономических взаимосвязей РФ-ЕАЭС с другими странами Южной Азии – членами регионального блока: Бангладеш, Шри-Ланкой, Непалом, Мальдивами. Совокупный товарооборот с ними за 2022-23 гг. возрос более чем на треть; эта тенденция сохраняется в 2024-м, притом с нарастанием экспорта товаров массового спроса из этих стран в РФ-ЕАЭС. В свою очередь, зерновые товары, химудобрения, энергооборудование, нефть и нефтепродукты – основные товары экспорта ЕАЭС и в эти страны региона. Здесь власти и бизнес тоже высказывают заинтересованность в зоне свободной торговли с РФ-Евразийским союзом.
Небезынтересны высокие темпы роста поставок в РФ и Белоруссию с середины 2022 г. разнообразного, в том числе сырьевого, ассортимента легпрома из Бангладеш и Шри-Ланки, как и из Пакистана, Индии. Вдобавок растет с 2023-го число заказов российского легпрома для предприятий Шри-Ланки и Бангладеш (что выгодно ввиду гибкой ценовой политики партнеров в этих странах). По оценке президента СОЮЗЛЕГПРОМа (РФ) Андрея Разбродина, с начала 2020-х к этой российской отрасли, «включая совместные проекты, проявляют большой интерес компании из Китая, Турции, Ирана, Индии – к ним примерно с 2023 г. подключаются Шри-Ланка и Бангладеш».
Примечательно также, что грузовой флот под «удобными» флагами, зарегистрированный на Мальдивах, в Шри-Ланке и Бангладеш, более активно используется в торговых связях РФ со странами Южной, Юго-Восточной Азии, Восточной Африки, что позволяет обходить антироссийские санкции Запада.
Что касается небезызвестного газопроводного проекта ТАПИ (Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия) годовой мощностью более чем в 30 млрд кубометров, приостановленного на афганской территории в конце 2010-х, талибские* власти заявили в октябре 2023 г. о готовности возобновить строительство. А через 4 месяца директор проекта Мухамметмырат Аманов (Туркменистан) сообщил СМИ, что Ашхабад и Кабул дорабатывают план строительства трансафганского участка ТАПИ. О планах помочь Афганистану в этом проекте сообщили весной с. г. представители правительств Пакистана и Индии.
Поясним в этой связи, что участок до границы Туркмении с Афганистаном уже построен. Согласно проекту, по 14 млрд куб. метров предназначаются Пакистану и Индии, до 5 млрд -–Афганистану.
Эта артерия – среди важнейших совместных проектов южноазиатского блока наряду, повторим, с другими трансрегиональными проектами с участием в том числе Пакистана и Индии. А, судя по афгано-российским трендам, в Афганистане едва ли будут возражать, если российская сторона поможет ускорить создание этой артерии.
Тем временем пакистанский премьер Шехбаз Шариф на встрече с послом РФ в Пакистане Альбертом Хоревым в конце марта с. г. заявил, что его страна «стремится расширить сотрудничество с Россией в области торговли, энергетики и инвестиций». Премьер при этом повторил приглашение Владимиру Путину «совершить официальный визит в Пакистан при первой возможности». Впервые это приглашение было озвучено в ходе саммита ШОС в Самарканде в 2022 г.
С учетом упомянутых тенденций в экономических взаимоотношениях РФ-ЕАЭС со странами Южной Азии представляется, что развитие внешнеэкономического партнерства происходит, образно говоря, на встречных курсах сближения с региональным блоком SAARC. Чему способствует и то, что большинство стран-участниц данного блока издавна пользуются правом поставок большей части своего экспортного ассортимента в страны Евразийского союза без пошлин и других ограничений.
В то же время в самой SAARC активно развивается в последние 10 лет межстрановая кооперация более чем в 10 отраслях, включая энергетику, транзитную инфраструктуру, пищепром, легпром. Доля же нацвалют во взаиморасчетах между странами-участницами к настоящему времени превышает 70%. Более активные кооперационные тенденции имеют место в ЕАЭС, но подчеркнем: эти тренды в Южной Азии развиваются на фоне изначально сложных политических взаимоотношений Индии и Пакистана. Однако общерегиональные внутри- и внешнеэкономические факторы оказываются важнее политических «нестыковок» между Дели и Исламабадом.
Как отмечает профессор МГИМО Галина Костюнина, к середине 2020-х эта региональная структура «прошла путь к зоне свободной торговли. Последняя охватит товары, услуги и инвестиции. Предложена совместная концепция перехода к более глубокой стадии интеграционного партнерства – Южноазиатскому экономическому союзу». В контексте формализации взаимоотношений ЕАЭС-SAARC весьма важно и то, что в южноазиатском блоке «государства не вправе налагать ограничения на количество зарубежных поставщиков, на совокупную стоимость сделок по услугам и многим товарам». Сотрудничество в рамках блока также «охватывает упрощение банковских процедур для финансирования импорта, развития межстрановой инфраструктуры, предотвращение демпинга, упрощение выдачи виз для предпринимателей стран-участниц».
Словом, очень многие экономические тенденции и факторы, взаимосвязанные друг с другом, ускоряют формирование системного экономического партнерства РФ-ЕАЭС с Ассоциацией регионального сотрудничества стран Южной Азии. Его первым этапом напрашивается зона свободной торговли, тем более с учетом растущей в ней заинтересованности обеих сторон.
Правила комментирования
comments powered by Disqus