На прошлой неделе казахскоязычный сегмент социальных сетей был изрядно взбудоражен видеопостом известного в этой среде блогера Алишера Теменова, который нелестными словами о поэте Мукагали Макатаеве вызвал шквал возмущений и даже угроз физической расправы, после чего был вынужден просить прощения у «всего казахского народа». Назавтра эта тема перекочевала в стены парламента, где группа мажилисменов обратилась к премьер-министру и генеральному прокурору с депутатским запросом «О защите исторических деятелей на законодательном уровне».

В своём видеоролике Теменов назвал Мукатаева «сорлы еркек», то есть несчастным (или даже жалким) мужчиной, приведя в качестве иллюстрации строфу, с которой начинается одно из стихотворений поэта: «Бүгін менің туған күнім, ой, пәлі-ай!/ Мына адамдар неғып жатыр тойламай?» - «Сегодня у меня день рождения. Но почему люди его не празднуют?...». Мол, не пристало мужчине жаловаться.

Однако если прочесть произведение полностью, то станет понятным: эти строки молодой блогер вырвал из контекста, а на самом деле Мукатаев задаётся другим вопросом: раз люди не отмечают его день рождения, то, может, написанные им стихи народу не нужны? Может, он напрасно прожил свою жизнь? Иными словами, Теменов либо не понял смысл стихотворения (хотя в это сложно поверить – всё-таки он казахскоязычный блогер), либо решил, что называется, словить хайп. Что, впрочем, не оправдывает чрезмерно агрессивную реакцию со стороны многих пользователей соцсетей.

А возбудились они сильно. Было немало постов и комментариев с призывами наказать обидчика, даже устроить самосуд. Земляки поэта выложили в Интернет видео с требованием к Теменову принести публичные извинения. В конце концов, ему пришлось с отцом поехать на родину Мукатаева и там у памятника, установленного рядом с его домом-музеем, покаяться в содеянном. Причём он назвал свой поступок баловством (еркелiк).

На следующий день мажилисмен от партии «Аманат» Жанарбек Ашимжанов, в прошлом заместитель председателя правления Союза писателей Казахстана, главный редактор газет «Қазақ әдебиеті» и «Ана тілі», воспользовавшись поводом, выступил с депутатским запросом, адресованным премьер-министру и генеральному прокурору. Свои подписи под обращением поставили ещё восемь парламентариев – политолог и журналист Айдос Сарым, поэт-импровизатор и учёный-филолог Аманжол Алтай, журналист, писатель Жаркынбек Амантай и другие.

Начал Ашимжанов свою речь, как принято у наших литераторов, пафосно: «Казахский народ всегда воспитывал молодёжь на примерах великих личностей, передавая их имена как знамя из поколения в поколение». Но случился сбой, и сегодня «в адрес тех, кто оставил неизгладимый след в истории казахов, летят камни со стороны представителей заблудшей молодёжи, которых становится всё больше и больше».

Далее мажилисмен привёл примеры: великого Абая эти молодые люди выставляют как кришнаита, Сакена – как предателя, Мустафу Шокая – как беглеца (дезертира), Алихана Бокейханова – как еврея (депутат использовал слово «жөйіт», хотя, возможно, подразумевалось приписываемое лидеру «Алаша» членство в одной из масонских лож, которые многие обыватели называют «жидомасонскими»), Жамбыла – как лизуна туфель, Шамши Калдаякова – как пьяницу, знаменитых батыров – как бедолаг… А теперь добрались и до Мукагали. Подобное стало возможным потому, что соответствующие государственные органы не дают своевременной правовой оценки таким фактам, заявил депутат, после чего предложил принять законодательные меры, направленные на защиту исторических фигур и предусматривающие ответственность для тех, кто позволяет себе марать их имена.

Интересно, как Ашимжанов и поддержавшие его другие депутаты представляют себе реализацию этой инициативы? Самое главное – кто и на основании каких критериев будет определять, являются ли те или иные фигуры историческими (это очень растяжимое понятие), а значит, подлежащими защите со стороны государства? За какие высказывания в их отношении возможно привлечение к ответственности? Скажем, если кто-то назовёт варваром и убийцей Жошы-хана, который утопил в крови юг современного Казахстана и которому у нас в последнее время воздают почести как предтече казахской государственности, то должна ли будет прокуратура заводить на него дело?

Да и относительно недавнего прошлого возникает масса вопросов. Взять, допустим, Мыржакыпа Дулатова. Оставил ли он «неизгладимый след в истории казахского народа»? Наверное. Но только ли светлым был этот след? Есть немало свидетельств, указывающих на то, что он мог быть причастным к гибели народного батыра Амангельды Иманова. И что, об этом нельзя говорить и писать? А давать оценку тем политическим деятелям и видным представителям творческой интеллигенции (тоже заносимым сейчас в разряд «тұлға»), которые в советский период вовсе не под пытками, а ради достижения каких-то своих целей писали кляузы на оппонентов и конкурентов, тоже возбраняется? Или взять одного из «светочей казахской литературы», который прилюдно лобызал руки Елбасы, – нужно сделать вид, что этого не было?

Безусловно историческими для Казахстана фигурами были, скажем, Филипп Голощёкин, Левон Мирзоян, Исмаил Юсупов, Геннадий Колбин – они руководили республикой, принимали важные для неё, для всех казахов решения. По логике депутатского запроса, их имена тоже нельзя «полоскать». Или же в отношении этих деятелей законодательная норма, которую требуют принять народные избранники, не должна действовать? Но тогда придётся буквально пофамильно расписать, какие фигуры – неприкасаемые, а какие разрешено предавать анафеме. Опять же кто и на основании каких критериев будет осуществлять такую классификацию?

Да и зачем государству всё это? Ведь от того, что, допустим, Шамши Калдаякова называют любителем «зелёного змия», популярность его песен в народе (а это и есть главная о нём память) никак не страдает. К слову, как-то довелось услышать одну то ли байку, то ли быль. Первый секретарь Тургайского обкома партии, член ЦК КПСС Еркин Ауельбеков любил иногда поговорить с подчинёнными «за жизнь». И однажды во время такого общения поделился своим наблюдением: «Вот все осуждали Шамши за то, что он пьёт. Но зато какие песни сочинял! А теперь говорят, что он перестал пить – и хороших песен уже не пишет. Так какой Шамши нам ближе и ценнее – пьющий или непьющий?».

От того, что кто-то запустил версию, будто Абай был кришнаитом (кстати, а что в этом оскорбительного?), его звезда не померкнет, его место и роль в истории казахской литературы и казахской мысли не изменятся. В куда большей степени депутатам, если они действительно обеспокоены репутацией Абая, следовало бы озадачиться другим – появлением статей, авторы которых, в том числе дипломированные филологи, ставят под сомнение вообще существование такого поэта и мыслителя, утверждают, что под этим именем писали совершенно другие люди (в частности, Алихан Бокейханов), что «Қара сөз», или «Книга назиданий», – продукт советской литературы, и тому подобные вещи.

Впрочем, озадачиться – не значит запрещать, поскольку это будет равносильно введению цензуры, которая нашей Конституцией запрещена (в ней записано: «каждый имеет право свободно получать и распространять информацию любым, не запрещенным законом способом»). Озадачиться – значит, подумать над тем, как аргументированно и убедительно ответить авторам таких публикаций, и кому как не писателям и журналистам вроде Ашимжанова заняться этим. Вместо того, чтобы перекладывать задачу по защите имени Абая и других «тұлға» на государственные институты.

Аналогичные статьи появляются и про Жамбыла Жабаева – мол, стихи, сделавшие его знаменитым, писали «литературные подёнщики», а вовсе не он сам. Если это так, то почему имя акына продолжает носить целый регион? Если же авторство принадлежит ему, то могут ли в сознании современного казаха, тем более молодого, ужиться два совершенно несовместимых нарратива? Первый – крайне негативное отношение к СССР: ведь ему те же «Қазақ әдебиеті», «Ана тілі» и прочие национально ориентированные СМИ внушили, что это была империя зла, имевшая целью физически изничтожить одну часть нашего народа и превратить в манкуртов другую. Второй – необходимость чтить человека, воспевавшего в своих произведениях тех, кто олицетворял собой худшие проявления тогдашнего политического режима (Сталина, Ежова и прочих)? Настоящий когнитивный диссонанс. И после этого Ашимжанов со своими коллегами удивляется тому, что некоторые из числа воспитанных в духе отрицания всего советского называют акына «туфли жалағыш»?

Вот о каких вещах следовало бы задуматься представителям национальной интеллигенции, заседающим в парламенте, прежде чем выдвигать подобного рода инициативы. А ещё понять простую истину: исторические фигуры – это такие же, как и все мы, «пенде», люди из плоти и крови, со своими ошибками, заблуждениями, даже пороками, грехами и «скелетами в шкафу». И что соответственно любой из нас вправе давать каждому из них такую оценку, какую посчитает нужной, – разумеется, не переходя на откровенные оскорбления…

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram