Страны Центральной Азии входят в полосу стремительной урбанизации, которая почти совпадает по темпам с ситуацией Китая конца 1990-х или Турции 2000-х годов, но при этом развивается при более слабых институтах управления, ограниченных земельных ресурсах в столицах и резком социальном давлении. Рост стоимости жилья в Астане, Алматы, Ташкенте и Бишкеке давно опережает динамику доходов населения. За десять лет квартиры в городах региона подорожали на 180–320%, в то время как среднемесячные доходы выросли только на 60–90%. На отдельных рынках, например в Астане во время строительного бума 2020–2023 годов, квадратный метр вырос почти вдвое, тогда как реальная зарплата, очищенная от инфляции, увеличилась всего на 12%. Возникает ситуация, когда жильё перестаёт быть продуктом для проживания и превращается в инструмент накопления капитала и защиты от девальваций. Это усиливает разрыв между теми, кто уже владеет недвижимостью, и теми, кто пытается войти в рынок.
Главная парадоксальность региональной урбанизации как сообщает ИА bugin.info в том, что мегаполисы всё меньше напоминают города, в которых можно жить, и всё больше — механизмы ценового перераспределения между группами с разным доступом к финансам. Во всех столицах Центральной Азии более 60% сделок так или иначе привязаны к инвестиционной логике: покупки с целью сдачи, перепродажи, формирование семейных активов, страхование от экономических колебаний. В Бишкеке, по оценкам риелторов, до трети новых квартир покупается мигрантами, работающими в России, что создаёт спрос, не связанный с местными доходами. В Астане и Алматы до 40% сделок проходит через ипотечные льготные программы, которые, стимулируя спрос, одновременно ускоряют рост цен, потому что предложение жилья не успевает расти такими же темпами.
Мегаполисы столкнулись с физическими и институциональными пределами расширения. Алматы ограничен рельефом и экологическими зонами; Ташкент сталкивается с исторической плотностью застройки и дефицитом земли; Бишкек расширяется хаотично, но сталкивается с инфраструктурными узкими местами — нехваткой воды, электричества и низкой пропускной способностью дорог; Астана сталкивается с дороговизной инженерных сетей на сложных грунтах. При этом ежегодно в эти города прибывает от 50 до 150 тысяч новых жителей, включая внутреннюю миграцию, студентов, трудовых мигрантов и молодых семей. Урбанизация стала по сути демографическим фактом: более 55% населения Казахстана, 52% Узбекистана и около 40% Кыргызстана будет жить в городах уже к 2030 году. Это означает, что давление на жильё сохранится и стоимость квадратного метра будет расти быстрее доходов даже при общем улучшении экономической ситуации.
Одна из ключевых причин ускоренного роста стоимости жилья — финансовизация рынка. Недвижимость стала выполнять роль депозитов, облигаций и пенсионных накоплений одновременно. В странах, где уровень недоверия к банковской системе остаётся высоким, а волатильность валюты — постоянной, люди выбирают бетон и кирпич как «самую надёжную» форму сбережений. В Ташкенте в 2022–2024 годах некоторые новостройки выросли в цене на 25–30% ещё до завершения строительства. В Астане ранние этапы долевого участия уходят за один-два дня. Рынок стал вести себя как фондовая биржа без регулятивной инфраструктуры. Те, кто входит первым, извлекают максимум выгоды; те, кто приходит позже, вынуждены покупать по разогретым ценам. Финансовая логика подменяет социальную, и города начинают обслуживать интересы инвесторов, а не жильцов.
При этом ипотека, призванная улучшить доступность жилья, в реальности закрепляет стратификацию. В Казахстане в 2023 году объём ипотечного портфеля превысил 5 триллионов тенге, что стало историческим максимумом. Но 70% льготных кредитов уходит в столичные и пригородные зоны, где цены растут быстрее всего. В Узбекистане доля семей, способных накопить на первоначальный взнос при текущем уровне доходов, не превышает 18%. В Кыргызстане, где ипотека менее развита, ситуация выглядит мягче только на первый взгляд: люди уходят в долевое строительство и покупку на ранних этапах, рискуя столкнуться с заморозкой объектов, что уже происходило десятки раз. Разрыв между доходами и ценами приводит к тому, что покупка квартиры становится жизненным проектом на 20–30 лет, а не решением жилищной проблемы.
Стремительный рост городов сопровождается деградацией городской среды. Мегаполисы становятся плотнее, но не становятся удобнее. В Ташкенте плотность населения в некоторых кварталах превышает 15 тысяч человек на квадратный километр, но транспортная система работает на инфраструктуре конца советского периода. В Алматы почти 40% новых проектов строятся без достаточного количества парковок, зелёных зон и социальных объектов. В Бишкеке стихийная застройка ведёт к тому, что целые районы испытывают дефицит школ, садиков и медицинских учреждений. В Астане районы быстро растут, но отстают по качеству улиц, общественных пространств и объектов шаговой доступности. Город увеличивает площадь, но не увеличивает качество жизни.
При этом центральноазиатские мегаполисы демонстрируют уникальное сочетание молодого населения и стремления к мобильности, что усиливает давление на рынок жилья. Средний возраст в Узбекистане составляет 28 лет, в Кыргызстане — 27, в Казахстане — 31 год. Молодые семьи предпочитают переезжать в столицы и крупные города, где выше шансы на карьеры и образование для детей. Каждый год только в Казахстане появляется около 150 тысяч новых домохозяйств, и значительная часть из них хочет жить в городских центрах. Но города оказались не готовы к таким масштабам. Для того чтобы стабилизировать цены хотя бы на текущем уровне, Центральной Азии нужно вводить в эксплуатацию не менее 25–30 миллионов квадратных метров жилья ежегодно. Фактические объёмы ниже примерно на треть.
Внешние факторы усиливают напряжение. Геополитическая турбулентность, миграционные волны, иностранный капитал и цифровизация инвестирования делают жильё ещё более привлекательным активом. В Астане и Алматы цены росли особенно быстро на фоне притока россиян — некоторые сегменты подорожали на 20–30% всего за несколько месяцев. В Ташкенте интерес инвесторов из Кореи, Турции, стран Персидского залива приводит к появлению крупных девелоперских проектов, рассчитанных на средний класс, но вытесняющих традиционно доступное жильё. На рынке появляются платформы, позволяющие покупать доли квартир, что дополнительно подогревает спрос. Город становится ареной конкуренции между глобальными и локальными игроками, а у жителей остаётся меньше возможностей влиять на общую динамику рынка.
Парадокс в том, что даже ускоренное строительство не решает проблему автоматически. Казахстан в 2022 году ввёл рекордные 17,8 млн квадратных метров жилья, но цены продолжили расти. Узбекистан довёл годовой объём строительства до миллиона квартир, но доступность жилья не улучшилась. Причина в том, что большая часть новостроек принадлежит не жильцам, а инвесторам; квартиры стоят пустыми, выполняя функцию «хранилищ стоимости». До 20% квартир в новых комплексах Бишкекa и Алматы не заселены в первые два года. С одной стороны, это демонстрирует инвестиционный потенциал, с другой — превращает города в пространства, где реальный спрос на проживание подменяется финансовыми ожиданиями.
Будущее городов Центральной Азии зависит от того, смогут ли они вырваться из этого цикла. Если цены продолжат расти быстрее доходов, мегаполисы столкнутся с эффектом «вытеснения класса», когда молодые специалисты, учителя, медики и инженеры не смогут позволить себе жить в центрах и будут уезжать в пригороды или другие страны. Это приведёт к кадровому голоду, снижению качества услуг, ослаблению инновационных секторов. Города могут превратиться в пространства, где живут либо очень богатые, либо очень бедные, а средний класс расслаивается и исчезает. В некоторых районах Алматы и Ташкента этот эффект уже заметен: аренда растёт быстрее зарплат, а доля молодых специалистов, живущих в коммунальных схемах или у родственников, увеличивается каждый год.
С другой стороны, у региона есть окно возможностей. В отличие от мегаполисов Европы, Центральная Азия ещё находится на этапе формирования городской политики. Ещё можно внедрить инструменты, которые стабилизируют рынок. Среди них — налог на пустующие квартиры, долгосрочные арендные программы, развитие кооперативного жилья, стимулирование строительства экономкласса через субсидирование инфраструктуры, преобразование промзон, введение стандартов плотности и обязательных социальных объектов. Опыт Сеула, Ванкувера, Варшавы показывает, что рынок можно охладить без разрушения строительной отрасли, если государство действует точечно и последовательно. Но для этого требуется политическая воля, институциональная зрелость и отказ от идеи, что рост цен на жильё — это показатель успеха.
Если мегаполисы Центральной Азии не изменят траекторию, они рискуют превратиться в города без места — перегруженные, дорогие, социально разделённые. Но если регион сумеет перейти от гонки квадратных метров к политике доступности и качественной городской среды, Центральная Азия может получить новые центры притяжения, где жилище перестанет быть роскошью, а станет основой устойчивого роста и человеческого развития.
Правила комментирования
comments powered by Disqus