Модернизация политических режимов в республиках Центральной Азии наталкивается на препятствия в виде восприятия населением внутриполитических процессов в категориях традиционных социальных регуляторов, таких как клановые и родовые связи. Даже советская модернизация не смогла нивелировать эти ментальные схемы. В период существования СССР можно было наблюдать своеобразный тоталитарно-традиционный симбиоз, при котором негласно государственные посты распределялись между представителями различных родоплеменных элит. Все это «заливалось» соусом советской идеологии и подавалось в готовом виде населению. 

С обретением республиками Центральной Азии суверенитета, произошла полная реабилитация клано-родственных ментальных схем, которые на первых порах были выгодны правящим режимам, так как способствовал усиленной замене советской идеологии на этническую идентичность. К тому же, такая клановая идентичность выступала в качестве защитной реакции против идеологического влияния Запада. 

Однако очень скоро эта форма структурации политической сферы выявила свою ограниченность и опасность для правящих элит и, прежде всего, непосредственно для глав государств. В тех государствах, где власть главы достаточно сильна (Казахстан, Узбекистан) инерцию клановых противостояний удается преодолевать, а там, где власть первого лица слабее (Таджикистан, и, особенно, Кыргызстан) значимость этого фактора гораздо выше. 

Так, например, в условиях коллапса формализованных структур современного Кыргызстана политические кланы прочно встроены в механизмы выдвижения элит. Каждый род Кыргызстана, насчитывает, как правило, несколько тысяч человек и остается в современных условиях фактором социальных гарантий для населения. Наличие в составе клана или рода высокого начальника автоматически укрепляет позиции всех членов, а его поражение, напротив, снижает статус клана. 

На сегодняшний день в Кыргызстане зарегистрировано свыше 150 политических партий, новые объединения возникают очень часто, однако большинство из них существуют лишь в форме проекта, созданного «под» выдвижение того или иного представителя элиты. Однако реальную силу имеют не политические объединения и непонятные для большинства населения названия партий, а кланово-родовые связи, опираясь на которые тот, или иной политик участвует в борьбе и претендует на долю во власти. Такая система отношений обязательно включает в себя характерные для всех центральноазиатских республик отношения «патронажа», когда во всей пирамиде власти принято подбирать себе окружение из числа родственников или земляков. 

Борьба между этно-клановыми структурами – это борьба за распределение бюджетных ресурсов, которая связана с расстановкой сил на ключевых постах государства. Основная цель таких структур – обеспечение адаптации населения к нестабильным условиям функционирования государственных институтов. Так, например, право в стране действует весьма избирательно и специфическим образом. Право, по сути, является квазирегулятором, который служит прикрытием беззакония и ширмой для других форм регуляции, таких как семейно-родовые, клановые и тому подобные. Противоречия между формальным правом и реальными типами регуляции заставляет население осуществлять стратегии своего социального поведения в категориях клановости и рода. 

Кыргызы как этническая группа проходят процесс сложения в нацию, вследствие чего в общеполитическом пространстве доминируют местнические интересы, интересы клановых групп, что значительно осложняет процессы построения «регулярного государства» и формирует отчетливые угрозы социально-политических потрясений. 

Квазирегулируемость правовых регуляторов кланово-родственные связи по-прежнему будут определять содержание политической борьбы в Кыргызстане. В условиях отчужденности формализованного политического процесса от населения, кланово-родственные связи остаются ключевым элементом выдвижения элит. Однако на фоне готовности населения участвовать в различных политических акциях на возмездной основе в ближайшие годы стоит ожидать формирования новых элит, механизм выдвижения которых будет уже не кланово-родственный, а технолого-мобилизационный. 

В конце лета в Кыргызстане много говорили о сложном, противоречивом проекте «500 элит» ( автор идеи известный политолог В. Богатырев), который призван сломать кланово-родственную систему и выстроить новые, модернизированные модели выдвижения элит. Его результаты, в лучшем случае, мы сможем ощутить через несколько лет, однако, есть много сомнений относительно успеха предприятия. Парадоксально, но внедрение новых механизмов формирования политических элит Кыргызстана, так или иначе, окажется шагом на пути политической модернизации страны, даже, несмотря на то, что цель этого тренда не модернизация, а централизация власти.

Следите за нашими новостями на Facebook, Twitter и Telegram